Когда жизнь протекает спокойным течением и планы, которые ты строишь на будущее, непременно выполняются и совершенно точно совпадают с твоими возможностями, на уровне подсознания ты больше не ожидаешь коварных подвохов судьбы. В действительности я не верил в судьбу или некое предназначение, нет. Скорее я был человеком довольно скептичным и никак не обремененным глупыми предрассудками. Каждый человек в праве сам строить свою судьбу, и если у этого самого человека что-то может не получиться, то наверняка не стоит винить в этом высшие силы, которые помешали ему осуществить задуманный план. Все зависит от нас самих и напрямую от количества сил, которое ты готов потратить ради достижения тех или иных целей. В современно мире было все предельно просто. Если хочешь достичь каких-либо высот и стать великим то, несомненно, нужно трудиться не покладая рук и тогда судьба, если ты в нее веришь, будет обязательно благосклонна к тебе. Вера в судьбу и высший порядок никоим образом не отменят того, что путь к желанной цели должен быть выстроен твоими собственными руками. Полагаться на волю случая и оправдываться фразами типа «ничего не поделаешь, такова судьба» это совершенно неприемлемо, и ты никогда не сможешь обрести свое место в жизни, бесцельно скитаясь по пустыням мыслей, жалея об утраченных возможностях, и так до самой смерти. Но вся суть состоит в том, что возможности всегда были и будут, вне зависимости от возраста человека; их нельзя утратить или пропустить. Всегда можно взять себя в руки и начать с чистого листа, переборов усилиями воли свою лень, страх или неуверенность ты впоследствии обретешь то, что искал, и путеводная звездочка засияет на горизонте твоих желаний и возможностей.

Но меня слегка занесло, и я отклонился от темы. Я лишь хотел сказать, что когда жизнь идет своим спокойным чередом, то ты попросту перестаешь быть готовым к резким поворотам жизненных ситуаций и постепенно расслабляешься, находясь в полной уверенности что все у тебя под контролем, и ничто не сможет пошатнуть те крепкие столбы, поддерживающие душевное равновесие и жизненное спокойствие. Так было и со мной. Но иной раз случается так, что череда событий, в которые ты поневоле можешь быть вовлечен, переворачивает с ног на голову твою жизнь и восприятие мира в целом. 21 июля 985 года… Этот день стал поворотным в моей беззаботной жизни. Было уже три часа после полуночи, как громкий звонок служебного телефона пронзил тишину дежурной части в Южном Полицейском Участке. Я тогда еще не осознавал этого, но зловещий звонок стал точкой отсчета в грядущих событиях, которые захлестнут Сативик-Хеис волной ужаса. В трубке зазвучал хрупкий, женский голос. Всхлипывая от волнения и горьких слез, девушка сообщила об убийстве. Эта новость порядком удивила и несколько поразила меня. Я и раньше сталкивался с убийствами, но за два года службы в органах правопорядка на мою долю попали только три расследования насильственных смертей. Я обладал достаточным количеством знаний по современным методам сыска, но опыта в этом деле было крайне мало.

Нынешний период, где существовал современный, образованный и культурный человек, был относительно спокоен и уравновешен, нежели его жестокий предшественник – «Период Красного Пожара», который длился целых шесть сотен лет и разрывал бедную планету когтями войны и страдания. Более тысячелетия назад людской род достиг апогея в своей разрушительной природе, и после продолжительной войны половина Аэтерума была уничтожена и завалена трупами. Пятая мировая война, принесшая в зеленый мир разрушительную силу ядерных взрывов, истребила почти треть населения планеты и уничтожила несметное количество технологий и архитектурных достижений человеческой расы. В глазах немногих выживших отразился полупустой мир, лежащий в руинах некогда великой цивилизации. Аэтерум принял облик зловещей, огромной, дымящейся кучи мусора посреди открытого космоса. Тотальная разруха воцарилась на голубой планете, перечеркивая все надежды на будущее. В тот роковой час, человечество смогло осознать, какой неисправимый вред был нанесен планете и всему живому на ней. В одночасье ожесточенная война прекратилась и над изувеченной земной твердью воцарилась тишина. Преступая через жизненные принципы и убеждения, люди смогли подавить свою воинственную природу, что впоследствии привело к расцвету новой цивилизации и создало новый мир. Историки и летописцы, слывшие своими пафосными выражениями и дарившие вычурные названия разным эпохам, нарекли этот период «Эрой Возрождения». Как писал Джонатан Зе-Гранд в своей известной работе: «В тот переломный период человечество оказалось на краю бездны, в которую все, и стар и млад, устремили свой взор и узрели в кромешной тьме конец веков и эры существования людей. Но тут же, всего на мгновение, в жгучей черноте мелькнул еле уловимый, яркий проблеск света, который, по воле случая, был замечен, тогда еще невежественным и жестоким, человеком. Крепко уцепившись за мизерный кусочек надежды на спасение, люди смогли побороть свои хищные инстинкты и, объединившись перешагнуть пасть безграничной тьмы. И настала Эра Возрождения, Эра Мира и Понимания. Уставшая, истерзанная планета с легкостью вздохнула, и Аэтерум озарил яркий, новый свет грядущего светлого будущего».

Таким образом за, без малого, тысячелетие на нашей планете не существовало такого понятия как «война». Конечно же, не обходилось без мелких волнений или гражданских склок, сопровождающихся кровопролитием и жертвами, но тут свою роль всегда играет человеческий фактор. Такова уж наша природа – воинственная и непредсказуемая. За последние семь столетий сознание людей перетерпело глобальных изменений, оглядываясь на ошибки прошлого, мы смогли построить мир, в котором убийства, грабежи и преступность в целом свелись к минимуму. Но даже мирное время не обходится без тривиальной ярости психопатов, крови и убийств. Разум каждого человека уникален. Всегда найдутся те, кто способен окрасить белое полотно жизни в кровавый цвет.

Вся эта история с убийством Амелии Вилсон так и веяла мрачной таинственностью. Неприятный, тревожный холодок пробежал по спине, и колени тронула мелкая дрожь от страха, засевшего внутри меня. Он своими холодными руками сжимал мою грудь и пробирался все глубже, заполняя нутро и обжигая кости. Я стоял на пороге той самой комнаты, где разыгралась кровавая и трагичная драма, дерзновенно унесшая жизнь молодой девушки. При виде разодранного тела жертвы все мои внутренности сжимал невыносимый спазм. Ничего более ужасного и жестокого до тех пор мне не доводилось видеть. Брызги крови на стенах, глубочайшие раны на теле и царапина на лице непременно указывали на то, что тут бесчинствовал заблудший, дикий зверь. Но дом находился довольно далеко от леса, и дикое зверье сюда попросту не могло добраться. Из многочисленных зоопарков, которыми пестрил Сативик-Хеис, вполне мог сбежать лев или другое хищное животное и наведаться в комнату Амелии. Я решил дождаться результатов экспертизы и осмотра тела коронером. Нужно было определить природу укусов и царапин, а уж потом строить теории и предположения кому или чему они могли принадлежать. Коричневый паркет укрывали кровавые разводы, как будто некто или нечто кувыркалось в луже крови и оставило такие следы. Вокруг уже собрались криминалисты и, взяв образцы крови и сделав все нужные фотографии, разрешили пройти в комнату. Мой напарник, высокий седоволосый мужчина в коричневом плаще, сразу же направился к трупу, дабы его осмотреть. Я стоял у разбитого окна и окинул взглядом деревянную раму. На нижней части находились две большие отметины, как будто нечто вгрызлось, оставив там следы от огромной челюсти с острыми зубами. С каждой стороны на боковых частях были точно такие же отметины. Каким образом и самое главное, зачем этот зверь принялся кромсать дерево, оставалось загадкой, но вполне резонно можно было предполагать, что оно вошло через окно и точно так же вышло. Все больше улик заставляли примыкать к теории о большом, диком хищнике. При первом осмотре на месте преступления коронер не смог точно определить, чьи это были укусы и царапины. Он мог сказать только то, что зверь имел довольно большой размер. Во всем доме, помимо комнаты Амелии, не было ни единого следа его пребывания. Каким образом животное смогло взобраться по стене дома на второй этаж и залезть в окно оставалось загадкой, ибо стена выходила на зеленую лужайку, окаймленную белым, низеньким забором. На расстоянии двадцати метров от задней части дома не было ни единого дерева, по которому мог вскарабкаться зверь.