- Тебе так не терпится сдохнуть?

Сила и скорость удара по лицу были таковы, что Антей не успел его блокировать и не вылетел из кресла лишь благодаря ремням. Сигурд застыл, тяжело дыша. Ярость, толкнувшая его на этот поступок, уже стремительно угасала, но он еще не был готов успокоиться. Они оба были ошеломлены случившимся.

- Ты хотя бы на секунду способен понять, что я не могу тебя бросить? И вовсе не потому, что мне нужна твоя опека. Это тебя надо опекать. Ты - идиот. То, как ты себя ведешь… Ты хотя бы думал, что я чувствую, когда с тобой что-то случается? Ты – мой брат.

Воздух вырвался сквозь сжатые зубы и Сигурд сел на место. Антей отвел взгляд.

- Я знаю. Прости. Но я должен был это сделать, и ты это знаешь. Что произошло потом – я не знаю. Я только смутно помню, что там было. Обычная схватка с ксеносами.

- Не такая уж обычная, судя по всему.

Антей пожал плечами.

- На самом деле, необычного там хватало, но едва ли я в состоянии понять, что случилось.

Хендваль, наконец, решил вмешаться.

- Я могу попытаться выяснить что-нибудь, если вы мне позволите.

Две пары глаз вопросительно уставились на него. Он продолжил.

- На корабле богатая библиотека, но ею не пользуются. И, я надеюсь, вы не откажете мне в доверии.

Сигурд хищно прищурился, но Антей его опередил.

- Я расскажу все, что смогу.

И снова в голосе не было и намека на доверие. Только обреченность. Странная пустота, словно там, на планете, во время схватки с тварями погиб воин, а здесь и сейчас сидела лишь его тень. Пустая оболочка, лишенная души и воли. Оставалась только смутная надежда, что это не так, и это просто последствия предельной усталости.

Остальной путь прошел в молчании, и Хендваль счел за лучшее не встревать. Он понимал, что сейчас обоим братьям не до него. Слишком велико было потрясение.

Сигурд продолжал спокойно управлять стремительным полетом катера. Антей дремал в кресле. Изредка по его телу пробегала нервная дрожь, и видно было, как он непроизвольно напрягается. Дыхание было ровным. Пугающие хрипы исчезли. Черные пятна, разливавшиеся почти по всему телу, сменились темно-желтыми с синевой. Через несколько часов никто и не скажет, как пугающе он выглядел. Пока Волк жив – любая травма будет ерундой – таков был дар Императора этому легиону.

Приземление обошлось без происшествий. Сигурд не стал будить Антея. Он отдал приказ сервитору и тот выволок контейнер наружу. Когда полумеханический раб вернулся, и рампа встала на место, Сигурд снова взялся за рычаги управления. На возвращение у них оставалось опасно мало времени, и не было права на ошибку.

«Ястреб» взмыл в небо почти вертикально. Двигатели обиженно взвыли, но выдержали нагрузку – привычные к небрежному использованию, техники держали машины в идеальном состоянии, и несколько подобных заходов они способны выдержать, не нуждаясь в ремонте после каждого из них.

Выведя транспорт за пределы атмосферы, Сигурд начал тревожно посматривать на таймер. Времени оставалось катастрофически мало, а вдалеке стали загораться яркие, как звезды, огни. Флот, готовясь покинуть систему, прогревал субварповые двигатели, запасая энергию для варп-установок и генераторов полей Геллера. Примарх дал времени в обрез. Опоздай они хоть чуть-чуть, и им троим придется искать выход самим. Не факт, что это получится. Этот катер не был подготовлен к варп-прыжкам, навигационная система не содержала необходимой информации

А еще…примарх мог бросить их сознательно.

Сигурд посмотрел на брата. Он спал в кресле, стоящем по правую руку от его собственного. Дрожь прошла, и теперь его брат казался обычным человеком. Лицо было совершенно спокойным. Он не подозревал, в какой опасности они до сих пор находятся. Или подозревал, но не показывал вида, доверившись младшему брату. Но, как бы то ни было, он не имел права его подвести, едва обретя в очередной раз.

Он был в нескольких километрах от флагмана, когда тот сдвинулся с места. Сигурд с трудом сдержал стон. Их все-таки бросили. Не дождались. Пальцы ослабших рук невольно соскользнули со штурвала. Он почти отчаялся, когда в динамике раздался голос примарха.

- Сигурд, поторопитесь. Мы не будем ждать вас вечно.

Голос Русса был чистым, без фоновых включений. Это говорило о том, что он пользовался личным воксом, а не общей системой связи с мостика корабля. Флагман двигался медленно, только набирая скорость. Он рано отчаялся. Он слишком глубоко погрузился в собственное недоверие, и это его едва не погубило.

Он вновь вывел обороты двигателей на максимум. Катер устремился вдогонку за своим носителем, сейчас лучше всего оправдывая название своего типа.

Этот маневр был не самым безопасным – на ходу входить в открытые посадочные люки ангара, но иного выбора не было. Кроме того, в душе Сигурда поселился мягкий, но сильный зверь уверенности. Ему не внове было управляться с этой машиной, и он без хвастовства мог сказать, что он хороший пилот.

Антей, проснувшийся, как только раздался голос примарха, теперь с интересом наблюдал за быстро приближающимся корпусом корабля. Сигурд мельком глянул на него.

Любой другой мог бы испытать если не страх, то некоторый дискомфорт от непростого и рискованного маневра вожака. Любой другой, но не его старший брат. На его губах играла легкая улыбка, но слова прозвучали лишь после того, как влетевшего в ангар «Ястреба» подхватили лапы причальных опор.

- Напомни мне, чтобы я всегда просил в качестве пилота на операции тебя. Будь у нас все такими – потерь было бы меньше.

Сигурд хмыкнул.

- Или больше.

Антей пожал плечами, выбираясь из кресла.

- Кто знает. Конечно, ты же такой уникальный и замечательный.

Сигурд замолчал, доли секунды пытаясь найти издевку в этих словах, но ничего не нашел. Веселье брата было неподдельным.

- Вот именно. Так что – цени.

Антей хлопнул его по плечу.

- Ценю, просто это не всегда заметно.

Обмениваясь дружескими подколками, они вышли в десантный отсек, где их ждали по-прежнему встревоженный Хендваль и равнодушный ко всему сервитор.

Встретив взгляд Рунного Жреца, Антей покачал головой.

- Тебе бы отдохнуть.

Тот кивнул.

- Отдохну в либрариуме.

Хендваль был удивлен. Сколько Антей спал? Меньше часа? И за это время к нему вернулась его если и не жизнерадостность, то какое-то подобие оптимизма, свойственного обреченным. Не знай он, что произошло, и что еще должно произойти – он бы сказал что эти люди вполне веселы. Они умело скрывали правду, как и он сам.

Голова раскалывалась, а все тело словно побывало в центрифуге. Он действительно нуждался в отдыхе, в полноценном сне, что для космодесантника довольно редкое явление. Но это подождет. Почему-то ему казалось, что он должен помочь этим двоим, считающим весь легион если и не врагами, то противниками. Он даже примерно понимал, чем именно сможет помочь. Нужно было торопиться.

Погруженный в свои мысли, он не сразу понял, что братья опустили рампу и отправили сервитора на место, а сейчас Антей, стоящий возле него, о чем то его спрашивает. Сигурд уже стоял возле входа и выжидающе смотрел на обоих.

Рунный Жрец моргнул. Как могло случиться, что он утратил бдительность? Он переспросил:

- Что?

Антей понимающе хмыкнул.

- Да ты же спишь на ходу. Я спросил - не желаешь ли ты пойти, выпить с нами?

- Возможно позже. Я должен идти.

Антей посторонился, давая Жрецу пройти к выходу. Тот непроизвольно напрягся, проходя мимо громадного воина. Когда-то, когда они с братом только попали к Космическим Волкам, их считали мелкими и слабыми во всех смыслах. Однако время расставило все по своим местам.

***

Он не боялся Антея. Кровавый Волк никогда не бил в спину, тем более – они не враги. Он относится к Хендвалю как к младшему, но даже в этом никогда его не унижал. Просто как-то так вышло, не без вмешательства примарха, конечно, что Антей и Сигурд не просто возглавили две сотни воинов. Приказ приказом, но уважение нужно было заслужить самим. Они это сделали, и он тоже уважал их обоих. Когда они впервые встретились на поле боя, он совершил ошибку, на которую ему указал Сигурд. С тех пор он чувствовал, как это давит на его душу. Вдвойне неприятно было чувствовать оценивающий взгляд между лопаток сначала от Антея, потом и от Сигурда. Он чувствовал, как они проводили его взглядом. Он слышал то, что сказал Сигурд, когда братья, как они думали, остались наедине.