Справа и слева, из-за бугров вывороченной земли и пней, поднимались омерзительные существа, уродливые, словно все происходящее было кошмаром. С каждым шагом их становилось все больше, но ни один из них не подошел к человеку, идущему сквозь плотный строй до зубов вооруженных гуманоидов.

Он не смотрел на них. Перед глазами все плыло, и он лишь надеялся, что под ноги не подвернется корень или очередной камень.

Это был своего рода спектакль. Ксеносы явно наслаждались беспомощной решимостью жертвы и были не лишены некоего понятия об эстетичности. Они не двигались до тех пор, пока он не вышел из-под сени деревьев на небольшой холм. Его последние шаги. Здесь были сотни зеленокожих. Сотни пар глаз были с интересом обращены к нему. Так ученые собираются и смотрят на подопытное животное, заранее определив его судьбу.

В силовом поле волчьего меча с шипением сгорала кровь, стекающая с раненой руки. Кровотечение из кисти почти прекратилось, лишь изредка возобновляясь от неосторожного движения.

Было бы здорово стать сейчас берсеркером. Не замечать насмешливых испытующих взглядов, оценивающих тебя как кусок сырого мяса.

Руки дрожали от напряжения и усталости. Он с трудом доковылял до вершины холма. Там он встал в излюбленную позу, приглашая всех желающих на драку. Клинки ловили лучи светила и щедро разбрасывали блики вокруг своего владельца.

Ксеносы как-то особенно сильно загомонили и внезапно расступились. Антея затошнило. Сквозь беспорядочно столпившихся зеленокожих шел крупный ксенос. Нельзя было сказать, что он был несравнимо выше остальных, но и никак не меньше. Он даже не был главарем, судя по не самой богатой коллекции побрякушек, которыми он был обвешан, как жертвенное дерево. Не самый сильный противник. Возможно, но не для полумертвого от боли и усталости человека, который так и не стал истинным Астартес.

Враг поднялся на холм, не торопясь, осознавая собственные силы. Громадные клыки были оскалены в насмешливой гримасе. Он что-то буркнул, но Антей не разобрал. Тогда это полуживотное вновь прорычало свою фразу, но уже длиннее растягивая слова, словно разговаривало с глухим или неполноценным. Оно говорило много, но человеку удавалось разбирать хорошо если одно слово из десяти, да и то не всегда. Зато он понял слова «сдаться», «раб» и «корм».

Скрежетнув зубами, он поднял мечи в жесте, означающем готовность к схватке. Ксенос хохотнул и без прелюдий бросился вперед, наотмашь ударяя длинным загнутым клинком, тяжелым и плохо сбалансированным, хотя, при таком весе зверюги это было не критично.

Антей с трудом увернулся, попытавшись ударить со спины, но не вышло, и следующий удар угодил в цель, сорвав наплечник. Следующие два удара крест-накрест он отразил, но, прямые и тяжелые, они были призваны только заставить его двигаться и тратить силы.

Следующий удар он блокировал двумя мечами, и, сведя их, попытался вырвать оружие из лап ксеноса. Возможно, будь вторая рука не повреждена – он сумел бы это сделать, но, ничего не вышло. Вражеский меч он остановил, но, на большее сил не хватило, а на лицо обрушился удар огромного кулака, отшвырнувший его на землю.

В голове гудело. Он стоял на четвереньках, пытаясь прийти в себя. Зеленокожий очень медленно прошелся мимо, сделав два или три круга, но, так и не нанеся смертельного удара, показывая свою удаль. Прочие твари радостно вопили. Резкие звуки только усугубили состояние человека.

Потом его шею сжала чужая ладонь и без труда оторвала от земли. Кончик меча зеленокожего уткнулся в место соединения грудных пластин доспеха.

Ксенос снова оскалился. Антей презрительно сплюнул прямо на его лицо, но это едва ли сказалось на настроении его врага.

Меч плавно, с тихим скрипом, раздвинул пластины брони Волка. Антей почувствовал, как металл кольнул кожу, но не остановился. Он почти ощущал наслаждение своего убийцы, с которым тот, медленно, сантиметр за сантиметром, погружал холодное железо в его тело.

Острие скользнуло под костью, принося с каждым движением новые цветные вспышки под судорожно сжатыми веками.

Последнее движение, будто зеленокожий рассчитал каждое свое действие, и кончик меча выскользнул, раздвинув керамитовые плиты на спине, под компактной силовой установкой.

На клыках Волка пузырилась кровавая пена, хотя он почти уже не дышал. Широкие ноздри ксеноса сильно раздувались, чувствуя ее манящий запах. Он потянулся к своей добыче, видимо, рассчитывая, что та уже умирает и не даст отпора. Это была самая большая и последняя ошибка в его жизни.

Теряя сознание, и, едва не попытавшись просить о смерти, Антей почувствовал легкий, словно укол, разряд в кисти левой руки. Пальцы сжались сильнее, и он, наконец, понял, что все еще удерживает драгоценное оружие. А к нему самому на расстояние удара, очень близко, придвинулась шея ксеноса с крупными кровеносными сосудами, отчетливо выпирающими из-под кожи. Собрав остатки сил, Волк рубанул наотмашь, нажав руну активации силового поля.

Меч прошел сквозь плоть зеленокожего, не встретив преграды. На его морде появилось удивленное выражение, а затем он рухнул, как подкошенный, выпустив свою добычу.

Рана была тяжелой, но, убив этого врага, Антей почувствовал какое-то подобие второго дыхания. Возможно, сказалась потеря крови, до предела снизив чувствительность тела, но что-то еще придало ему сил.

Широко расставив ноги, он стоял, тяжело дыша. От усталости и боли его плечи приподнимались с трудом даже при простом вдохе. Он не знал, сколько еще раз сможет поднять свое оружие, но мог сказать с уверенностью, что сделает все возможное и невозможное. Сотни зеленокожих, злобно скалясь и вереща, окружали одинокого воина, но не решались подойти к нему и добить. Коверкая готик, они, как могли, глумились над ним, но он не двигался, экономя силы для последнего сражения. Он истекал кровью. Если так пойдет и дальше – смерть придет медленная и бесславная.

Вместо разряженного болтера, ставшего бесполезным, в его правой руке был вражеский меч, грубо сделанный, неправдоподобно уродливый, но очень тяжелый и острый. Собственный морозный клинок стал его дополнительным оружием.

Он стоял, не поднимая мечи в защитной позиции. На это сил уже не осталось. Помощь запаздывала, зато враги никуда не торопились. Кажется, они даже делали какие-то ставки.

Антей сжал зубы, стараясь пересилить себя и не попытать опереться на меч, как на клюку.

Задорный гомон умолк, когда один за другим раздались взрывные звуки от входящих в атмосферу тяжелых десантных транспортников. Они были так близко и снижались так резко, будто намеревались рухнуть на этот холм и стереть все живое с лица планеты, что окажется слишком близко к этому месту.

Раздались вопли, и зеленокожая братия принялась деловито готовиться к бою, но, похоже, сегодня был не их день. Антей моргнул, не надеясь снова суметь открыть глаза, когда воздух разорвало грохотом крупнокалиберных орудий шаттлов, но орудийные системы не были самым грозным их оружием. Настоящий ужас ксеносов таился во внутренностях штурмовых катеров.

Это была красивая атака. Около сотни космических волков против нескольких сотен ксеносов. Молниеносная резня прокатилась по некогда уютной долине вместе с яростными воинами шестого легиона. Победители еще бродили по полю боя, собирая приглянувшиеся трофеи, когда Сигурд, наконец, добрался до своего брата. Ни один Волк не остановился, чтобы помочь ему. Они продолжали избегать общества братьев, хотя приказ примарха ставил их под начало людей, чем сильно злил тех, кто удостоился чести быть истинными Астартес. Когда отпала необходимость бороться с собственной судьбой, Антей опустился на колени, опираясь на оба меча.

Увидев подбежавшего Сигурда, он слабо улыбнулся.

- Я знал, что ты придешь.

Его ладони разжались, и он рухнул на пропитанную кровью землю, закрыв глаза. Руки брата не успели его подхватить. Когда тот оказался рядом, сердце раненого Волка почти не билось, дыхание было слабым и поверхностным.