Они еще целовались какое-то время, успокаиваясь, но Джек засыпал на ходу и всё же уснул в объятиях Брока. А тот, чувствуя, как по лицу сползают влажные позорные дорожки, не мог перестать бояться будущего, ни черта о нем не зная, как и все ночи до этой, умело скрываясь даже от любовника.
========== Часть 17 ==========
Заснувший едва ли не под утро, Брок всё равно проснулся и раньше Джека, и раньше будильника. Коснувшись губами загривка любовника, он выполз из постели. Времени было ещё полно. Приняв душ, он проинспектировал холодильник. Поставив на умной кофемашине программу, чтобы в первую очередь устроить две чашки двойного чёрного кофе, он принялся за завтрак.
Омлет с овощами и горкой бекона на троих мужиков он соорудил в огромной сковороде. Для Мэй изобразил подобие салата «Цезарь», сбрызнув его, правда, простым магазинным майонезом.
Ребятам предстояло ещё выгулять пса, поэтому он довольно бесцеремонно постучал по косяку, не касаясь чуть приоткрытой двери. Дверь в собственную спальню он открыл, любуясь на солнечные блики, лёгшие на тело любовника, символически прикрытое в стратегическом месте простынёй. Он мог бы стоять так вечно, но не хотел заставлять Пирса ждать. Из-за всего произошедшего будет чёртова прорва работы, в том числе и для них – он чувствовал это даже не задницей, а всем многострадальным телом, и что работать им придётся в обе смены, наводя порядок вместо традиционно бессильной полиции. Броку уже пришло несколько сообщений о том, что нужна его помощь. Пирс знал о том, чем он занимается в свободное от работы время – он сам рассказал об этом и попросил позволения продолжить. Хозяин милостиво разрешил – отряду было полезно осваивать и контролировать новую территорию, развиваться. Он не боялся утратить власть – в конце концов, в своих руках он держал их жизни, и тварь на его запястье была лучше любого детектора лжи.
Джек всё не просыпался, хотя аромат кофе уже проник в спальню. С появлением в их жизнях нанороботов их тела слегка изменились. Немного увеличилась сила и скорость реакций, усилились чувства. Не до уровня того же Роджерса, но они могли хоть как-то ему противостоять, продолжая, когда получалось, тренироваться с ним – Пирс приказа не отменял, и нет-нет, а проскакивало в их взаимодействии не только служебное. Кэп изредка, наверное в минуты отчаянной тоски, приоткрывал им свое беззащитное брюхо, и стая, повинуясь вожаку, зорко следила за этим несчастным, стараясь дать ему то, чего не дал бы больше никто.
Внимание.
Все хотели добиться внимания от Капитана, но никто не был готов выслушать и попытаться понять самого Стива. Узнать, что нужно ему самому, как он себя чувствует в новом для него времени и что прячет под своей бравадой.
Пирс знал о каждом их шаге, но Брока это буквально выламывало, он никогда не был беспринципным, но и брыкаться бы не стал. Если бы Пирс приказал, он бы, приласкав одной рукой этого глупого щенка, второй вырвал бы ему сердце и поднёс в окровавленных ладонях своему Хозяину. У него не было выбора, когда на кону стояли его люди, больше чем за пять лет проросшие друг в друга. Он по-прежнему выделял Джоша, Мэй и Джека, это и не могло измениться, но и остальные стали его отрядом.
Хуже всего было то, что и Роджерс медленно, но неотвратимо, отравой проникал в самого Брока. Его в чём-то наивность, в чём-то твердолобость, в чём-то неспособность к компромиссу бесили Брока, но матёрый зверь, ставший его сутью, исподволь пытался уберечь неразумное существо, как вожак бережёт щенков до последнего. И Брок здраво боялся, что может наступить момент, когда вожак порвет веревку с флажками, чтобы постараться вывести своих щенков любой ценой. Умом он понимал, что это бесполезно – кому как не ему знать, насколько беспредельна власть ГИДРы. И всё же… если бы он не знал, что может сорваться, если бы не знал, сколько раз Джек перехватывал оружие, прижатое стволом к начавшему седеть виску…
Кто знает, куда заведёт его внутреннее «я», отрастившее внушительные клыки и небеспочвенную самоуверенность. А пока Мэй умудрилась показать Роджерсу большой супермаркет для тех, кто увлечён искусством. Кто-то из отряда – так и не сознавшись, приобщил его к фаст-фуду, и Брок благодарил бога, что символ Америки просто не в состоянии нагулять жир на этом дерьме. Да, они выполняли приказ Пирса, и каждый находил что-то, чем зацепить Капитана. Брок надеялся, что сами они в нём не завязнут.
Джек выполз к завтраку с мокрыми, торчащими во все стороны, волосами, но в форменных брюках – не желал смущать Мэй, хотя чего она там не видела? Сама она была уже полностью одета – была её очередь гулять с псом, и того это не радовало – у хозяйки не получится побегать по парку без привязи, и даже больная лапа не спасёт от тренировок. Брок показал ей комплект ключей, за что получил очередные обнимашки и невинный поцелуй в щёку, сопровождённый каким-то слишком детским довольным визгом, когда Мэй увидела адресник.
Джош взялся прибраться на кухне, пока Мэй и пёс нагуляются. Джек и Брок вышли на крышу, встречая рассвет, точнее, вторую его часть.
Пока готовился завтрак, Брок осмотрел это место, но жучков не нашел, да и подслушивать вой ветра вряд ли кто-то взялся бы. Он хотел поговорить о том, что было накануне. Две чашки кофе согревали руки, плотные куртки не давали ветру выдуть тепло из тел, пока они сидели у самого ограждения.
— Ты ведь тоже понял, что это не тот Стив?
Джек сделал глоток своего американо и покатал его во рту.
— Я подумал, что это Локи, но… Что-то в нём было не так.
— Сколько мы с ним валяемся на матах и в ринге? В скольких операциях нас сводили? Это был Кэп, но другой. Будто он…
Брок замялся, глядя на мегаполис под ними.
— Будто стал старше. За несколько минут. Речь стала чуть медленнее, голос – ниже, движения увереннее. Божок бы скопировал то, что прячется в зале от папарацци, то, что мы выгуливали в Старбакс, а это было что-то другое. И, знаешь, у меня было странное чувство, будто мы это уже пережили. Дежавю.
Он растер предплечья, вновь покрывшиеся мурашками из-за воспоминаний.
— Может, я и ошибаюсь, и не хочу изображать гадалку, но, сдается, нас что-то ожидает довольно скоро, какой-то очередной пиздец. Нужно быть начеку. Я знаю, что ты не бросишь меня, но не знаю, как отнесешься к тому, что я скажу.
Джек усмехнулся, пряча улыбку в чашке с остатками кофе.
— Давай, ты озвучишь свою мысль, а потом я уже скажу, идиот ты или нет.
Брок отставил свою чашку и посмотрел на любовника совершенно серьёзно.
— Джек, всё несколько серьезнее…
Своим излюбленным жестом Джек обхватил его подбородок пальцами и мягко поцеловал. Отпустив, отстранился.
— Говори уже.
Растерев лицо ладонями, Брок, наконец, собрался с мыслями.
— Если что-то пойдёт не так, я хочу вывести отряд и из-под ЩИТа, и из-под ГИДРы.
Едва не уронивший чашку, Джек тоже поставил её на покрытие крыши. Он бы никогда не стал задавать глупые вопросы о том, уверен ли Брок, отговаривать его или делать иные глупости. Он всегда прашивал лишь «Как?»
— И как это сделать?
Брок легкомысленно улыбнулся, глядя на солнце, и пожал плечами.
— Без понятия.
Прижавшись спиной к плечу пары, чувствуя его поддержку и тепло, Брок был уверен, что что-то придумает. Командир он или кто?
***
Оставив пса одного хозяйничать в квартире, на службу поехали в одной машине. Стоило, наверное, и ребятам выбить одну тачку на двоих – едва ли ГИДРа обеднеет.
Спасатели и коммунальные службы работали всю ночь, и ехать стало значительно легче.
В вестибюле они разделились – Джош и Мэй отправились в крыло, где под землёй располагались тренировочные залы и полигоны, Броку и Джеку нужно было на административный этаж.
С ними двоими в лифт не так чтобы рвались втиснуться. Трое случайных попутчиков вышли на пятом и восьмом этажах, хотя одна из них – знойная латиноамериканка в самом соку - упорно жалась в свободной кабине бедром, точнее задницей, к Броку, держа, кажется, реально тяжёлые папки с бумагами. Видимо, совсем недавно работает, и, либо не признала Джека, либо ей было всё равно, перед кем раздвинуть ноги, лишь бы мужик был таким же горячим, как она сама. Опять же, Брок не скрывал от Джека, что «ради пользы дела» время от времени трахает полезных агентов. Для него это было тем же самым, что сунуть кому-то вовремя тугой рулончик банкнот. Или пойти иным путём и убрать мешающего человека – убийством ли, шантажом ли. Первый метод был ему существенно ближе – так он делал будущее безопасным гарантированно.
