Апокалипсис прошел, запас уцелел. И лез хотя бы целоваться. Брок потрепал пса и открыл ему дверь багажника – пёс был привычен так кататься на тренировки и за город, когда удавалось урвать хоть какой-то выходной. Мэй виновато улыбалась, Джош, державший её за руку, не мог определиться – извиняться перед командиром или благодарить провидение, что оно подарило ему возможность оказаться рядом с Мэй в минуты её слабости… Хотя она могла ему эти минуты ещё припомнить…
По пути домой они заехали в крупный супермаркет. Джош клялся, что вернет деньги, Брок махнул рукой. Они не тратились ни на содержание дома, ни на содержание машины, ни на страховку, так что денег, даже с учетом того, что большая сумма их общих с Джеком накоплений уходила сложными путями в запас на черный день, хватало на то, чтобы жить с размахом. Ребята, по совету Брока, делали то же самое. Уж точно они не обеднеют от того, что разок сходят в магазин и только на следующий день восстановят зарплатные карты Таузига и Коллсон.
В зоотделе они купили псу миски, лежанку и поводок, расчёсок – такие, какие были в прежнем доме. Мешок корма и лапомойку. Шампунь и вкусняшки для дрессировки. Дальше поехали в отдел с нужными в быту вещами – нужны были ещё полотенца и постельное бельё, «домашняя» одежда. Мэй почти украдкой стянула с полки и бросила в тележку Таузига два махровых халата. Брок только на этом её жесте понял, что они с Джеком после душа таскались по дому хорошо если символически обмотавшись полотенцами.
Не особо страдающая без косметики, Мэй похватала с полок первые попавшиеся шампунь, мыло и прочие мелкие средства гигиены, не стесняясь мужчин – все люди взрослые, все разницу между девочками и мальчиками понимают.
В продовольственном отделе набрали еды на увеличившуюся семью. Почти перед самой кассой Мэй озарило, и, пока мужчины выкладывали покупки на ленту, она бегом принесла большой пакет стирального порошка. Это было пунктиком Брока. Единственная их крупная покупка, единственное изменение в квартире – они купили стиральную машину, хотя можно было сдавать одежду в прачечную. Ему не хотелось таскать туда частенько перепачканные кровью вещи, да и вообще – не нравилось куда-то таскать своё. Джек не возражал, помог выбрать и даже установить – им обоим не хотелось впускать лишних посторонних в дом – хватало тех, кого присылала клининговая служба. При их появлениях Брок долго не убирал ладони с рукояти пистолета – всё никак не мог привыкнуть. Ничего, привык в итоге.
Когда Мэй ушла вперёд, чтобы складывать пробитые покупки по пакетам и тележкам, Брок подмигнул Джошу и кивнул на висевшие у кассы держатели с презервативами и смазкой. Таузиг густо покраснел, но советом воспользовался, положив флакон и коробочку чуть дальше на ленту. Когда до этого добра дошла очередь, Джош уже загораживал собой Мэй и положил последнее купленное сразу в карман куртки.
Чтобы не искушать собаку, большую часть покупок запихнули в салон. Чтобы не таскаться с ними, Брок припарковался сразу у лифта. Дождавшись, пока всё выгрузят, он перегнал машину на своё место. Затолкав в лифт покупки и Таузига, Брок вместе с Мэй и псом остался ждать следующего или возвращения того же. Первым пришел пассажирский лифт – поменьше, чем грузовой но более быстрый. В итоге они успели помочь Таузигу выгрузить покупки, пока кто-то не начал нервно тыкать кнопку вызова, о чем сообщал тренькающий колокольчиком сигнал.
Дверь комнаты, за которой располагалась хозяйская спальня, была закрыта. Пёс, оббежав весь пентхаус и проверив все углы, прибежал обратно к хозяевам, которым Брок выделил на всякий случай дальнюю комнату. Мэй сразу устроила там лежанку, которую тут же занял Челся, иногда проявлявший недюжинную соображалку. Комплекты постельного белья и легкую одежду она бросила пока в пакетах на кровать, как и некоторые нужные мелочи. Отнесла в расположенную при комнате ванную то, что должно в ней находиться. Собачье барахло они разбирали вместе с Таузигом, пакеты с едой Брок отволок на кухню, посоветовав ребятам сполоснуться и обживаться.
Поставив пакеты на пол, он упёрся руками в столешницу кухонного островка и бессильно опустил голову. Оказавшись дома, он почувствовал всю усталость, скопившуюся за день, и внезапно снова накативший страх того, что он чуть не потерял этих двоих. Он был плохим командиром на самом деле. Его люди становились для него слишком личным. Он держал в отряде своего любовника. Грубо нарушал все правила.
Его трясло – снова подводили нервы, но, услышав шаги, он поднял голову, готовясь привычно оскалиться – его не должны видеть растерянным.
На пороге кухни застыл Джек. Отмерев, он подошел вплотную и, не позволяя отвести взгляда, жестко прихватил за подбородок, чуть поднимая голову Брока. Поцелуй был властным, горьким от сигаретного дыма и с терпким привкусом власти. Таким, какими были большинство поцелуев Джека на той базе. Поощрения – так он называл их. Поощрял за подчинение и обещал заботиться. Брок ему верил и до всего этого, и тогда, когда чувствительной кожи касался металл электродов шокеров, и когда разряды прошивали неспособное сопротивляться тело – он так же смотрел в глаза любовника, истиной пары, и видел и любовь, и верность, и обещание.
Подчинись. Все будет хорошо. Порядок познается через боль. Хайль, Гидра.
Хайль, Гидра…
Выложив покупки во вместительный холодильник и на полки, Брок стянул с себя курку. Что-то в кармане ее перевешивало. Запустив в него руку, Брок извлёк наружу флакон с ментоловой смазкой. Таузиг брал нейтральную – Брок точно помнил… бросив флакон Джеку, он расхохотался.
— Это Мэй отомстила.
Она обняла Брока, когда они садились в машину возле супермаркета. Он тогда не придал этому значения – она вообще была очень тактильной, не стесняясь ластилась под руку, но на фоне того, каким великолепным солдатом она была, это уже в глаза не бросалось. Просто она, как женщина, позволяла себе чуточку больше. Она и с остальным отрядом это проворачивала – её любили и уважали, тискали, веселясь, если позволяло настроение, спокойно относились к тому, что на заданиях – опять же, если не было проблем – она могла подкрасться к перекусывающим бойцам и выхватить из-под рук, например, шоколадный батончик. Брок неизменно отдавал ей свой, Джек тоже. Таузиг, как ни странно, нет, но Мэй дразнила его, высунув язык и потрясая в воздухе добычей.
И уж конечно Брок не отправился на разборки с этой несносной девчонкой. Когда она зашла на кухню, переодевшись в какую-то легкомысленную бледно-зеленую маечку и таки же штаны, он подмигнул ей и поднял вверх большой палец, показывая, что шутку оценил. Мэй широко усмехнулась и, не скрываясь, тут же забралась с ногами на колени Таузига, проигнорировав подвинутый ей стул.
Брок, наконец добрался до вожделенного душа. Успевший немного поспать, Роллинз не мудрствуя, кинул на сковороду стейки. Уж что-что, а мясо испортить он не мог. Не морочась с гарниром, он на пару с Мэй настрогал овощей для салата. Хрустящие зеленые листья Мэй деланно остервенело раздирала руками. Так же старательно она щипала белые шарики моцареллы. Вернувшемуся Броку оставалось только сбрызнуть всё имеющееся оливковым маслом и добавить специи и соль.
Челси на кухню даже не сунулся – ему поставили миску в спальне, где он сначала с удовольствием хрустел кормом, а потом шумно хлебал воду.
Брок и Джек, улыбаясь, наблюдали, как Мэй, издеваясь над Джошем, кормит того, не позволяя ему есть самому, всё ещё сидя у него на коленях. Они счастливо смеялись, и Брок старался не вспоминать, чего это стоило всем им. Обхватывая губами горлышко бутылки с пивом, он вспоминал слишком многое, поэтому Джек уже привык заранее переливать ему напитки в стакан. Если ребята что и замечали – не спрашивали ни о чем, но, скорее всего, они даже не задумывались об этом. Да, они знали обо всём, что в своё время сделали с Броком, но сам он постарался добиться того, чтобы для всех них это осталось позади. Иначе он бы и не поступил, как раз ради того, над чем смеялся теперь за этим столом: ради того, чтобы слышать смех тех, кого ему удалось сохранить, ради того, чтобы видеть краем глаза, как губы Джека смыкаются на тёмном стекле – за этим сам Брок мог наблюдать бесконечно с определенным результатом. Конечно, Джек заметил интерес, да и так знал о нем. Его рука под столом легла на бедро Брока, провоцирующе скользнув вниз, на внутреннюю сторону. Брок умоляюще глянул на Джека – только стояком светить ему не хватало, но рука тут же вернулась на верх, больно сжав мышцы чуть выше колена, успокаивая разбушевавшиеся чувства.
