Более сильных не было, постоянно побеждая он не мог приносить деньги вечно. Простая логика, и он даже не удивился, когда они пришли с металлическими битами в руках. Цепи натянули так, что он не мог шевельнуться. Но сначала подошел тщедушный человечек, который чем-то постоянно щелкал. Джек понял всё только когда ему насильно разомкнули пасть. Было больно, но не больнее, чем видеть раздавленное колесом внедорожника тельце собственного сына. Он едва не с блаженством закрыл глаза, когда металл в первом ударе коснулся затылка. Он тогда ещё не знал, что это далеко не конец.

Не принесла избавления и та ночь после его последнего боя.

А потом человек, пахнущий порохом и смертью, брезгливо зашвырнул шипастый ошейник в мусорный контейнер и бестрепетно повернулся спиной.

Без страха, без ненависти.

Джек долго рассматривал бирку на ошейнике, который он всё же принял. Принял машинально, слепо подчинившись не словам, а той мистической штуке – ауре, которую он чувствовал собственным звериным естеством, и только потом осмыслил.

Золотящиеся на солнце глаза человека должны были принадлежать оборотню. Взрывной характер и стальная воля – альфе.

Долгий звонок в дверь выдернул его из дрёмы. Человека не было долго, но на такой случай была инструкция, и Джек потянулся за лежащим на журнальном столике ошейником.

На пороге оказался представительный седоватый мужчина. Он изучающе осмотрел Джека и хладнокровно шагнул вперед. Джек, не иначе как от неожиданности, подался назад. Он знал кто перед ним. Александр Пирс. Работодатель его нынешнего владельца. И тот определенно знал, кто такой Джек. Знал, и тоже не показал ни настороженности, ни, тем более, страха.

Зайдя в дом, он бросил короткий взгляд вглубь коридора и повернулся к Джеку.

— Где он?

В общем-то, было понятно, о ком речь, но почему спрашивали у него – Джек не понимал. Он пожал плечами.

— Сколько его не было?

Джек вновь пожал плечами и бросил взгляд на календарь. Он не следил. Когда Брок сваливал из дома - Джек просто ждал. Пирс подошел к календарю и коснулся пальцами передвигающегося красного прямоугольника. Сдвинул его на две ячейки и достал телефон. У Джека на затылке шевельнулись волосы ещё до того, как он услышал: «Полтора-два дня». Потом, словно он был у себя дома, Пирс прошел на кухню, и, порывшись в одном из ящиков, достал ключи. Пройдя мимо Джека, бросил «Идём», и того как за поводок дёрнуло.

Закрыв за ним дверь, Пирс дошел до машины. Открыл дверь и кивнул внутрь. Салон был просторным, затемнённым. Уютным. На водительском месте сидел человек, но за полупрозрачной перегородкой его было почти не видно. Пирс без опаски сел рядом и автомобиль тронулся с места.

В тот день, следуя тенью за Директором, Джек увидел много нового для себя. И услышал – больше, чем хотел бы.

Брок пропал. Уехал из офиса, но до дома не добрался. Вот только Пирс был спокоен, как тысячелетняя скала. Вокруг него кипела жизнь, а он будто возвышался над нею, принимая информацию к сведению, и Джек, стоявший рядом с ним, по крупицам впитывал её, изначально даже не пытаясь разбираться. И когда через три часа на стол Пирса легли снимки с плохо различимыми лицами, оборотень скрежетнул зубами так, что принесший их человек сбледнул с лица и шарахнулся от стола. Пирс лишь косо глянул на Джека.

— Ты их знаешь?

Втянув воздух сквозь зубы, чтобы не зарычать, Джек кивнул.

— Охотники.

Больше его не спросили ни о чем, и уже вечером того же дня он стоял над тремя остывающими трупами. Одобрительно кивнув ему, Пирс прошел мимо, к компьютерщикам, оживлённо что-то обсуждавшим. Неподалеку тихо потрескивали одиночные выстрелы, слышные, из-за глушителей, только Джеку.

Пока отряд на базе комплектовался, Пирс выдавал указания – допросить всех, пленных не брать. И, улыбнувшись Джеку, холодно прокомментировал:

— Они взяли то, что принадлежит мне. Я такого не прощаю. Брок мне как сын.

В руке Пирса треснул пластиковый корпус шариковой ручки, и он отвернулся. А потом, когда они стояли перед уже окруженным зданием, Пирс, как само собой разумеющееся, озвучил странную мысль.

— А ты не хочешь поучаствовать?

Вот так запросто, не командуя, как одному из своих, он предложил оборотню сделать то, для чего тот был рожден. Предложил зверю дичь. Джеку даже говорить ничего не пришлось – Пирс просто шагнул в сторону.

Он рванулся вперёд не для того, чтобы спасти Брока, нет. Он банально хотел крови. Хотел мести. Просто потому, что люди в том здании были теми охотниками, которым хватило глупости схватить этого человека, им не повезло вдвойне. Не было дураков спорить с оборотнем о его добыче, но без когтей и клыков он был не так уж разрушителен. Всего трое – не велика потеря. А потом…

Он откликнулся, когда его позвал Пирс. Тот как раз поднимался с удобного кресла и поправлял свой костюм, а перед ним на коленях стояли пятеро. Две женщины и трое мужчин с ненавистью косились на оборотня и Директора, а тот кивком отослал своих людей, стороживших пленников и повернулся к Джеку.

— Мы тут закончили, они твои.

И протянул рукоятью вперёд десантный нож кого-то из своих людей. Пальцы Джека, лишённые когтей, обхватили рукоять, правильно лёгшую в ладонь.

Дверь за спиной закрылась тихо, без щелчка замка. Джек осмотрел заткнувшихся глав клана охотников. Один из мужчин был ему знаком, но это не играло роли. Они все были врагами, они все охотились на оборотней. Они все заслужили свою смерть, и он не собирался играть в благородство, пусть они и стояли на коленях со стянутыми пластиковыми хомутами запястьями. Они тоже не щадили никого, и пусть не они лишили его всего, но и на их руках была чья-то кровь, и прощать её он бы не стал.

Сжав пальцы на рукояти, он оскалился и шагнул вперёд, чуя фантомный аромат крови, который больше никогда не сможет ощутить.

***

Он не знал, сколько прошло времени. Он прислушивался, но в здании было тихо. Найдя санузел, он отмыл руки и нож от красно-чёрных сгустков.

Его ждали. Фургона с бойцами уже не было, как и машины скорой помощи, на которой – он знал – увезли Рамлоу. На бетонированной площадке стоял лишь чёрный внедорожник Директора. Водитель курил, опёршись о капот. Он смерил Джека оцениваюшим взглядом и, поспешно сделав пару затяжек, выкинул окурок.

Только когда Джек подошел к машине, он понял, что заляпан кровью с ног до головы, но задняя дверь открылась – его ждали. Директор так же осмотрел его, будто ища изъян в и так исковерканном существе, а потом кивком пригласил внутрь. Грязного, с ещё горящими безумием глазами, с зажатым в руках ножом.

Уже оказавшись внутри Джек сам, перехватив оружие протянул его Пирсу. А мог бы убить - и его, и водителя. Но об этом он подумал уже много позже.

Когда они вновь оказались на базе, Пирс вызвал одного из своих людей и приказал ему что-то, чего Джек поначалу не осознал, и, лишь когда Пирс помог ему снять ошейник, когда кивнул ему на дверь душевой, рядом с которой с безэмоциональным выражением лица замер молодой боец, он будто сквозь разбитую призму увидел произошедшее за день, но промолчал.

Его, отмывшегося, в чистой новенькой форме, вернув ошейник, Пирс проводил буквально до койки Брока. Джек не сразу тогда нашелся. Оставшись один возле этого странного человека, находящегося без сознания, он испытал настолько противоречивые чувства, что испугался сам.

Он видел, как этого мужчину боялись, и увидел его беспомощным. Одно движение, сомкнутые пальцы одной руки, и он уже не проснётся. Джек видел, как слабо дергается жилка на сухой шее.

Он видел старые шрамы на смуглом сильном теле, когда Брок при нём раздевался дома. Дома. И видел, каким его нашли у охотников, не сильно изменивших арсенал со времен инквизиции. Разве что у них появилось так любимое ими электричество. Джек знал, через что прошел спасший его человек гораздо раньше и в этот раз. Не знал только, зачем Пирс привёл его к этому ложу умирающего.

От Рамлоу разило смертью так, что Джек терялся – прошлое это, настоящее или будущее. Зверь в нём требовал уходить и поплотнее прикрыть дверь. Его никто не держал. Как не держал и Рамлоу. Но куда ему было идти? Месть опустошила его, и кроме усталости он не чувствовал ничего.