– Идёмте, нам дальше. Таких палат в больнице сорок пять.
– Что?
– Я же вам говорил, с каждым годом их становится всё больше и больше. Но эти ещё смирные, вы бы видели тех, – он махнул куда-то в сторону, наверно, там стояли отдельные корпуса с буйными.
– И как же с ними?
Мирон не мог себе представить, как можно управлять взрослым человеком, если у него сорвало крышу.
– С помощью таблеток. Только так и никак иначе.
Они свернули в переход, поднялись ещё выше на один этаж и, пройдя через глухую дверь, попали в соседнее здание.
– Мы в 24, – сказал мужчина медбрату, больше похожему на военного, чем на медика.
По щелчку электрического замка, железная дверь открылась.
Мирон с сопровождающим вошли в коридор, где по краям были палаты. Но тут уже стояла тишина. Медбрат заглянул в глазок.
– Сидит, – он нажал на кнопку, и замок разблокировался. – Только не трогайте её, она сегодня не в духе.
Дверь открылась. Мирон увидел её.
16. Смерть гения
– Ну вот, ваш объект, что натворил два года назад, – сказал системный администратор. – Не знаю, что вы можете у неё спросить. Боюсь, это бесполезно.
Мирон сделал неуверенный шаг вперед. В кресле сидела какая-то женщина, на голове у неё был шлем ИБС. По виду её сморщенных и жёлтых рук ей можно было дать лет за семьдесят. Он не знал, что сказать, надеялся поговорить, узнать, что это за формулы, но только не это. Перед ним была сумасшедшая женщина.
– Вы только её не трогайте и не отключайте, она до вечера будет сидеть, как ангелочек, – сказал медбрат и, подойдя к больной, пододвинул на место кровать.
– Она так всегда? – спросил Мирон и, присев, постарался заглянуть ей в лицо, но щиток экрана загораживал глаза женщины.
– Да, она вас не слышит, она в отключке. Наверно, это лучше, чем таблетки, после этого она спокойно спит и даже может нормально поесть. Но стоит ей хотя бы день не надеть этот горшок на голову, всё – начинается неуправляемая женская истерика.
Мирон развёл руками.
– Это точно тот номер, что я вам дал? – переспросил системного администратора.
– Он самый. За ней числится, как уже говорил, лет пять. Если хотите, могу точную дату сказать. Не знаю, что она там у вас натворила, но думаю, это из-за любопытства. В основном, они в мире Врадж – скот: бараны, овцы, коровы, – могут мычать. Почему-то им нравится ходить и щипать траву. Некоторые перевоплощаются в зверей, в основном, в хищников, и тогда они нападают на деревни и путников.
– Вы это серьёзно? – Мирон был поражён услышанному. Он думал, что скот в мире Врадж – это цифровая галлюцинация. – А кто им прописывает команды, кто кем будет?
– Доктор, это как терапия. Но иногда они меняют своих персонажей сами.
– А разве они это могут? Они же не способны.
– Это тут они не способны, а там все по-другому: их мозги как-то иначе начинают работать. В этом видят смысл. Хуже, когда они оттуда переносят свои привычки сюда. Да, – кивнул медбрат. – Женщина из 22 палаты вечно спит на полу, а из 29 всю ночь стоит на одной ноге. И ведь не падает, – спит стоя.
– Они могут выбрать себе любого персонажа? – поинтересовался Мирон, присматриваясь к аккуратно подстриженным ногтям женщины.
– Вообще-то, ограничений нет, тут достаточно стандартный вход. На первом месте —животные, а дальше как у них у самих пойдёт.
– Вы хотите сказать, что сумасшедший в мире Врадж может стать торговцем или капитаном корабля?
– Э… – протянул системный администратор. – Понятия не имею, у меня нет возможности заглянуть, кто они там. Главное, работает и всё. Я ведь не психолог и не врач, я только слежу за работой этих ИБС и всё.
Мирон был поражён. Он опустился перед женщиной и осторожно коснулся её руки. Её пальцы дрогнули и совершенно осознанно сжали его ладонь. Ему показалось, что всё это игра, что его водят за нос. Ведь сумасшедший уже не способен нормально мыслить. Или он что-то не понимает. «Может, и правда в ином мире их мозг работает уже по-другому, но почему так?» – думал он, наблюдая, как пальцы женщины сжимали его ладонь. «А может она просто притворяется сумасшедшей? Но ведь так не могут делать все». Он погладил её руку.
– Она что-то серьёзное у вас натворила? – спросил мужчина.
– Да, но похоже, это уже не важно.
«Неужели вы тот самый гениальный математик, чьими формулами восхищался академик Логинов, а японец вообще испугался. Неужели вы доказали гравитационную ловушку Пономарева. Неужели вы зашифровали свои записи, превратив их в артефакт? Неужели из-за вас только смертей?». Мирон обречённо отпустил руку женщины.
– Почему гений – всегда сумасшедший? – тихо произнёс он.
– Что вы говорите? – спросил медбрат и повернул голову на шум, доносившийся из коридора.
Мирон не обратил внимания на крики, топот ботинок, он смотрел на её губы, – женщина улыбалась.
Кто-то ворвался в палату и, как вихрь, набросился на него. Его швырнули на пол. Он ударился головой, но боли не почувствовал. Только заметил, как мужчина, влетевший в палату, задел женщину и та, потеряв равновесие, тоже стала падать. С её головы слетел шлем, она ещё секунду смотрела на него ясными глазами, но уже через мгновение всё изменилось. Женщина завизжала и набросилась на одного из мужчин, что закручивал Мирону руку за спину. Он почувствовал боль в плече. После раздался хлопок и потекла кровь.
– Нет!!! – был вопль, когда он понял, куда попала пуля. – Не стреляйте!!!
Женщина, похоже, не ощутила, как в её тело попала пуля, она все визжала и рвала волосы какому-то мужчине, а тот все стрелял и стрелял.
– Нет!!! – что есть мочи орал Мирон.
Её грудь была продырявлена. Тело, упав на пол, ещё несколько раз дёрнулось и окончательно замерло.
– Нет, нет, нет!!! Только не это…
17. Мы уже близко
– Нет, нет, нет…
Только и делал, что повторял Мирон. Его скрутили и поволокли к выходу, а он всё повторял: «Нет, нет, нет…». Его увезли в машине, опять тащили по коридорам, задавали какие-то вопросы, но он только отвечал: нет, нет и еще раз нет.
– Вы что с ним сделали?
– Мы его взяли. Он поехал в психушку, похоже, хотел там скрыться.
– Дураки вы все, дураки, – сидя за столом в наручниках, сказал он людям, что пытались заставить его говорить.
– Что ты сказал, идиот?
Мирону было всё равно кто перед ним, он знал свой исход.
– Это вы идиоты, убили гения. Убили!!! – опять заорал он. – Убили!!!
Ему поставили укол, а после опять задавали вопросы, на которые снова получали ответ: нет, нет, нет.
Так прошла неделя, а потом ещё одна, но те, кто схватил его, так и не смогли нормально поговорить с Мироном. Теперь он смеялся, плакал, орал и плевался, успокаивался лишь тогда, когда ему опять ставили укол.
– Спалился, – сделал свой вывод седой мужчина и обречённо закрыл папку с досье Мирона.
– Неужели ничего нельзя сделать?
– Уже нет. Док все перепробовал, его окончательно замкнуло.
– Проклятье! – взревел мужчина и с силой ударил ладонью по столу. – И нет зацепок, куда он спрятал свой пергамент?
– Боюсь, он его уничтожил, а всё, что осталось, это в его голове. Я отправляю его обратно в психбольницу, не зря же он туда хотел попасть. Ничего, начнём всё заново, пустим ищеек, будем рыть, рано или поздно мы найдём наш артефакт.
– Или его кто-то другой найдёт, – подвёл итог разговора второй мужчина.
Мирона отвезли в ту же в психушку, где арестовали. Он уже не кричал, а тупо смотрел в одну точку и, как мантру, повторял: «Нет, нет, нет».
– Поместите его в 24 палату, – после обследования сказал доктор. – И перекодируйте ему ИБС, завтра начнём.
– Думаете, справится?
– У нас нет выхода, но я думаю, что мы уже близки, – сказал доктор.
Он открыл стол, достал несколько помятых листов бумаги, на которых мелким почерком были написаны формулы. Аккуратно вложил их в файл зелёного цвета, написал на пластике цифру 12.