– Так они и за нами придут, – испуганно воскликнул Ратибор.

– А отступать нам и некуда. Ближайшее селение к нам – Воино, а оно находится за Зеркальной рекой. Мост давно смыло течением, поэтому наше селение есть последний оплот. Хотя…волколаки вряд ли переберутся через реку.

– Укрепимся в Блестовите, – молвил Добромир, предложив, затем, свою помощь в этом деле.

– Да, хорошо, – воодушевленно откликнулся Акамир. – Этим и займемся! Ингварр с нами! Белослав поможет жителям собрать свои вещи и проводит их в Вержавск, а по возвращению присоединиться к нам. Ратибор займется приспешней. Кто знает, сколько нам придется пробыть в Блестовите.

– Будем там, пока последний волколак не будет сражен, – смело заявил Добромир, что не могло не отразиться на лице Акамира теплой улыбкой.

– А если же я запоздаю, а вас или уже не станет? Кого же мне тогда спасать? – неуместно отшутился Белослав, за что получил затрещину от Ингварра.

– Если нам суждено пасть в надвигающейся битве, мы обязательно падем, – без капли прискорбности отметил Акамир, однако его слова не устроили Ратибора. Пусть он и уважал «отца», но явно не горел желанием помереть даже во имя спасения других. Уж очень трусливый был человек.

– Не будем о плохом, – заговорил внезапно Ингварр. – Может волколаки и вовсе не будут нападать на селение, или же мы дадим отпор не понеся жертв.

– Сказочные речи, Ингварр, – улыбнулся Белослав. – В любом случае, друзья мои, я готов пасть с вами, если того потребует мой долг. А если не потребует…

– Да замолчи ты уже! – прервал его Ингварр очередной затрещиной.

Из-за древесных стволов Акамир разглядел очертания околицы и приказал своим смельчакам «держаться тише и сделаться смелее». Ратибор удивился приказу, но ещё пуще удивился, когда не обнаружил ни дыма из изб, ни людей на улице, ни едва слышного детского лепета, которых его слух мог бы уловить. Лишь отдаленный дверной скрип нарушал мертвую тишину. Добравшись до околицы, Ратибор вдруг устремил взгляд вглубь поселения и упал на колени, схватившись за грудь. Дыхание его сбилось. Все тело дрожало от нахлынувшего шока. Ингварр резво подскочил к нему и стал бить по щекам, пытаясь привести в чувство. Уж очень странное повел себя Ратибор, ибо посвящение кровью он прошел уж давно. Упомянутое посвящение состоит из трех шагов, а именно: «Лицезрение» – то есть наблюдение за кровью, за которым следует «Ощущение» – то есть убийство или же попытка спасти истекающего кровью человека, и «Принятие» – то есть проверка крепости духа, когда человек сам истекает кровью и при этом не допускает безумие в мыслях своих, а совершает действия, способные спасти его от смерти. Лишь выполнив все три шага, человек имеет право стать воином.

Добромир осмотрелся и увидел то, что могло так крепко поразить Ратибора. Изодранное в клочья тело лежало на крыльце, распластав свои члены на ступеньках. Сугробы и стены были окрашены кровью и внутренностями несчастного. За избой лежали ещё несколько замученных до смерти тел. «Держимся вместе, иначе погибель настигнет и нас» – прошептал Акамир и указал на избу, дверь которой туда-сюда гонял легкий ветер. Акамир вошел. Поземок струился вдоль пола. Внутри никого. Вой сквозняка щекотал нервы, мешая сосредоточиться на слуху. Отодвинув занавески над печью, Акамир обнаружил картину страшную и описанию не поддающуюся. Посиневший от холода ребенок лежал на покрывале, скрутившись калачиком. Глазки его прикрыты, ресницы покрылись инеем, губы совсем растрескались. Видно боялся он покинуть печь, да так и замерз. Добромир прокрался в соседнюю комнату, где застал истерзанное женское тело. Лишь её побледневшее лицо было не тронуто, но вот тело все, да члены, были словно вывернуты наизнанку. Все вещи лежали на своих местах, а значит это явно не нападение Дикарей. Да и не могли они проявить жестокость подобную. Резкий хруст снега коснулся безупречного слуха воинов, и те выбежали из изб. Ратбор уж прижал к земле разодетого в обноски мужчину, лицо которого невозможно было разглядеть, ибо оно было просто залито кровью. Сколько не пытался Акамир расспросить его, но безумец талдычил одно и то же. «Убирайтесь отсюда! Вон! Не прогони я вас сейчас, вы примите погибель! Поверьте! Уйдем сейчас, и они уже не догонят нас!» – рассеяно восклицал мужчина, что не могло не сыграть на нервах Ингварра, и тот окунул сумасшедшего в сугроб. Как ни странно, этот способ оказался весьма действенным.

– Неужто волколаки добрались до этих земель? – спросил Акамир.

– Добрались, ещё как добрались, – нервно кивая вымолвил муж. Он и не скрывал своей боязни, что было бы позорно для воина, но он ведь явно не воин. Весь щуплый такой, хрупкий, явно по хозяйству занят, но никак не в бою.

– И никто не выжил? – продолжал выспрашивать Акамир, пронзая ещё испуганного мужчину своим суровым взглядом.

– Никто, защитник мой! Никто не выжил! Волколаки, чтоб их покарали мечи острые, да стрелы наточенные!

– Обязательно покараем, – заявил вдруг Белослав, оправившись от вида крови, но продолжающий упорно глядеть на алые пятна, видно заставляя себя привыкнуть к ним.

– Твоя показная удаль здесь ни к чему, – осудил Ингварр. – Стоит волколаку здесь появиться, так ты сразу убежишь, поджав хвост.

Белослав попятился назад и опустил голову, ощутив вину свою за необдуманно сказанные слова. Видно, если бы он мог вернуть тот момент, когда не произносил слов тех, то непременно бы сделал это и умолчал. Но было поздно о чем-то сожалеть, отчего ему оставалось лишь промолчать и всем видом показать сожаление.

– Ингварр, довольно! – влез Акамир. – Если этот воин готов к схватке, то я поддержу его, но не стану упрекать! Это низость, особенно для тебя!

– Просто не стоит на словах показывать свою удаль, – ответил Ингварр. – Вот будет дело, тогда пусть проявит себя, и я возьму свои слова назад.

– Простите мне трусость мою, – влез муж. – Да не воин я, не воин! Как только волколаки пришли, так я сразу в погребе и слег, переждать хотел. Семьи я меня нет, а родители-то мои уж давно дух испустили.

– И что же дальше, Акамир? – спросил Ратибор. – Отправимся в селение и предупредим остальных?

– Не стоит наводить ужаса, – поразмыслив, ответил Акамир. – Уж лучше залечь здесь и ночь понаблюдать за волколаками, а по возможности дать им бой. Утром же двинемся обратно и расскажем все жителям, а там…

И здесь речь Акамира оборвалась. Мысль о внезапном пришествии волколаков притянуло все его внимание. В здешних краях звери не водились, а в последний раз видели их у Мрачных равнин, где все селения уже были разгромлены этим зверьем. Видно, поживиться им стало совсем нечем, так они сюда пожаловали. Ратибор и Ингварр тоже призадумались над нашествием стаи, но умы их работали в разных направлениях. Ратибор тщательно размышлял о собственном спасении в случае бойни, а мысли Ингварра крутились вокруг спасения Софии и всех жителей селения Вержавск. Добромир думал о безопасности Софии и своего сына Януша, и один лишь Белослав замер на месте, глядя на запотевшее окно. В избе явно кто-то находился и наблюдал за всеми ними. Белослав осторожно взялся за лук и прицелился. Не успел Акамир возразить, как тонкий свист прорезал всеобъемлющую тишину и пробил стекло. Зверь взвыл и, судя по звукам, упал навзничь. Выживший селянин вскрикнул от страха, предрек воинам скорейшую смерть, и что было мочи рванул лесу. Он затерялся в снегах и был таков.

Акамир резким движением вынул меч и велел воинам приготовиться. Волколак выбил дверь и, поднявшись на две лапы, помчался прямиком на нас, скаля зубы и роняя слюну. Белая шерсть на нем стояла дыбом, глаза горели желтым цветом, острые уши навострились, когти увеличивались на глазах. Сгорбленный хищник был раза в два больше Акамира (который, к слову, был общепризнанно самым крепким воином на западе), что не могло не ужаснуть всю группу. Акамир засучил рукава и бросился навстречу волколаку. Воин с ходу попытался снести голову зверю, но успел только лишь замахнуться, как тот выбил из его рук меч и увязался в борьбе, беспорядочно орудуя гигантскими когтями и зубами. Белослав выпустил несколько стрел, но все они звонко отскочили от стальной шкуры. Ещё двое волколаков показались на крышах. Шерсть их была бурой, а по размерам они заметно уступали своему белому сородичу. Из-за изб показались ещё три темные вытянутые морды, посреди которой блестели злобные глаза. Воины встали спина к спине, перекидывая испуганный взор от одного зверя к другому. Акамир продолжал бороться со зверем, но начинал ему уступать. Пот выступил на его бледном лице, на могучих руках вздулись вены, на уста прорывался яростный рев. Воин посчитал, что в открытом противостоянии ему явно не одолеть выносливого волколака, отчего пришлось пойти на хитрость: он опустился на одно колено, явно дав понять зверю, что ослабел, а затем проскользнул под его лапой и схватил животное за шею. Добромир не мог боле оставаться в стороне. Сердце не позволяло. Как только он сорвался на помощь Акамиру, все звери тотчас же кинулись на воинов.