Ход начинал тонуть в снегах. Юноши взваливали совсем уж утопающих в сугробах детей на свои плечи. Некоторые промерзли до костей и просили развести костер, но все бестолку – Януш гнал своих подопечных все дальше на запад, пока вдруг Конрад лично не упросил его устроить привал. На этот раз Януш согласился. Перекусив и отогревшись у костра, группа двинулась дальше. Ход неизменно замедлялся. Даже самые высокие и крепкие юноши с трудом продвигались вперед. Конрад советовал повернуть на север, дабы не пройти мимо Вержавска, но Януш отказался. Рука одного из юношей внезапно дрогнула, и он неволей отпустил ребенка которого нес на плечах. Мальчик скользнул вниз по спине и полностью утонул в сугробе. Вопли остальных разнеслись по всему лесу. Януш первым бросился в сугроб и с помощью остальных вытащил ошеломленного ребенка. После этого случая Януш все же решился остановиться на ночлег и продолжить утром.

– Предлагаю свернуть на юг и добраться до Живительной реки. Там и устроим ночлег.

– Откуда ты знаешь о реке? – спросил Конрад.

– Твой отец притащил с собой карту западных земель и мне удалось посмотреть на неё. Запомнил я далеко не все, но эта большая река была уж очень заметной.

– А Вержавск? – влез Януш.

– Я не видел его. Знаю лишь, что если мы отправимся на запад вдоль этой реки, то доберемся до селения Клещин.

– Волколаки уже там побывали, – промолвил Конрад и повернулся к Янушу, ожидая его приказа.

– Хорошо. Двинемся к реке, а затем и доберемся до Клещина. Там обоснуемся.

Но до ночи они не успели добраться до реки и устроили ночлег посреди леса, а рано утром отправились дальше. Шли они около двух дней. Запасы еды практически истощились. Голод вытягивал из детей последние силы. Несмотря на все невзгоды, Януш твердил об испытаниях духа и тела, которые все они должны пройти, если хотят стать великими воинами. Дети безучастно кивали и молили богов помочь им. Януша это оскорбляло. Он с Конрадом не раз отправлялись на охоту, но возвращались ни с чем. «Не водится живность в этих местах», – оправдывался Януш, что у Ярополка порождало другой вопрос: «А как же нам охотится в окрестностях селения?». Конрад говорил, что они могли бы запросто ловить рыбу, однако обитала ли она в Живительной реке он не знал. Внезапно раздался крик и приглушенный хлопок. «Она упала! Упала! Помогите!» – вопила юная дева, глядя на свою посиневшую младшую сестру. Януш и Ярополк бросились к ней. Он прислонил два пальца к носу. Дыхание едва ли касалось его кожи.

Януш приказал быстро вырыть яму и развести там костер. Ещё один ребенок вдруг потерял сознание. Ярополк кинулся к нему и закутал его под свои одежды, пытаясь согреть. Януш принялся растирать тело девочки. Костер был готов. Собравшись в яме, дети обложили её одеждами и скучились у огня. Те же, кому не досталось места, вырыли свои ямы и развели костры. Януш и Ярополк помогли выкопать все ямы и развели костры. Вся группа переживала о детях, равно как и Януш. Однако его мысли во многом были омрачены не запятнанной совестью, а тем, что мужи Воино скоро настигнут их и отправят обратно в селение, а его самого подвергнут наказанию. В Вержавске за такую провинность могли жестко выпороть, а то и вовсе запереть в темнице на несколько дней. Но это ничто, по сравнению с погибелью двух людей, и Януш отчаянно пытался убедить себя в этом. Все ночь он просидел вместе с детьми. Именно тогда вся группа ощутила неподдельный страх, и мысль о возвращении домой, к родителям, пронеслась в их неокрепших головенках. Всякие звуки, развеивающие монотонное дуновение ветра, будь то треск или хруст, врезались в их уши, невольно обостряя все органы чувств. А долетевший до них волчий вой с севера вызвал испуг даже у самых стойких и смелых детей, ещё вчера храбрившихся на зависть всем остальным. Януш был обеспокоен тем, что страх вытравит решимость из его группы и рассеет её. И он не мог этого допустить.

Наутро дети были усталыми и сонными, однако довольными тем, что ночь наконец- то закончилась. Януш предложил всем ускориться, ибо если они не доберутся до реки затемно, то волколаки непременно учуют их и растерзают. Отчасти ложь, конечно, однако на группе она сработала безупречно.

«Река уже близко, – сказал Ярополк. – Чувствую, мы доберемся до неё ближе к вечеру.» Слова эти ободрили всех, но Януш отнесся к ним недоверчиво. Да и самому Ярополку он ни слишком- то доверял. Ему казалось, что Ярополк пытался подорвать его авторитет в группе, дабы занять место лидера. И ведь эта мысль появилась не без причины. Где же такое видано, что старший идет за младшим? Даже сам Януш не мог поверить в то, что юноши постарше пошли за ним. Он изыскивал в действиях старших какой- то подвох, который явно находился за пределами его понимания. А посему он частично уверился в собственной глупости.

Вскоре дети выбрались к разделяющему лесные массивы полю, которое простиралось в обе стороны: далеко на восток и запад, прямо до самого горизонта. Следуя указанию Януша, группа двинулась вперед.

Тяжесть сугробов перестала обременять изнуренные ноги. Легкой поступью дети преодолели половину поля. Конрад всматривался в лесную чащу, словно пытался разглядеть в ней что- то особенное. Зловещий мрак, исходящий оттуда, пугал, но одновременно с этим завораживал, предлагая неопытным путникам посетить его. Януш опасливо озирался по сторонам. Открытая местность настораживала его. Ему вдруг захотелось вновь укрыться под покрывалом леса. Мальчишка Горан брел позади всех, от скуки начав рассматривать следы впереди идущих, – как внезапно он углядел вскрывшийся под снегом лед. Ничего не сказав остальным, он упал на колени и попытался разглядеть что- то в чернеющей подводной мгле. Чарующая тьма.

Завораживающая. Тонкая песнь донеслась до юных ушей. Она словно прорывалась из самых глубин. Мальчишка замер на месте и приглушил дыхание, стараясь расслышать прекрасный голос. Чешуйчатая конечность скользнула подо льдом и прижала ладонь к поверхности. Мальчишка невольно снял со своей руки перчатку и прижал свою ладонь. Невинное лицо прекрасной девушки показалось на свет. Как она была красива! Как великолепны были её голубые глаза, отгоняющие густой мрак. Какая любовь была в них! Чистая и нежная любовь, доставшая до сердца юного мальчика. Подрагивая припухлыми губками, она пыталась что- то сказать. Горан достал из мешка железный колышек и начал усиленно долбить лед, чем и привлек внимание всей группы.

– Ты что это делаешь? – спросил Ярополк, подойдя поближе к Горану. Дева заметила Ярополка и в глазах её блеснул испуг. Горан яростно оттолкнул его, велев не пугать прекрасное создание.

– В чем дело? – спросил Януш.

– Горан долбит лед, дабы, – отозвался Ярополк, но не успел кончить.

– Лед?!

– Да, оказывается мы уже вышли к реке.

Януш поспешил к Горану. Дети постепенно стали разбредаться по заледенелой реке, дабы посмотреть, что же так привлекло Горана в темных водах. Десятки милых дев припали к прозрачной поверхности. Одним лишь горестным взглядом они будто молили выпустить их из подводного заточения. Ответившие на зов дети стали долбить лед. Януш взглянул на одну из них и побледнел, а затем натужно вскричал:

– Это русалки! Бегите к лесу! Скорее!

– Русалки? – спросил Ярополк, словно никогда и не слышал такого слова.

Горан наконец пробил лед, и голубоглазая бестия сразу же схватила его за руку и потащила на дно. Ещё одна русалка набросилась на другого юношу, но Ярополк крепко вцепился в него. Схватив меч, Януш отсек женскую кисть и приказал всем бежать к лесу. Послушались не все. Ещё двух детей русалки сумели утащить за собой. Конрад взялся за меч и безжалостно пронзил грудь самой наглой девы, вылезшей на поверхность. Бурая кровь мгновенно окропила снег. Ужасные детские вопли обескуражили Януша, и время словно замедлилось. Все его старания защитить свою группу потерпели крах. Радостные лица сгинувших в реке детей крутились в сознании, зарождая страх дальнейшего путешествия. Они взращивали в нем желание повернуть назад. Они сломили его душу, его намерение стать хорошим лидером, не допускавшем гибели своих подчиненных. Сомнения обуяли сердце Януша и наперебой со страхом изводили его. Он вспомнил отцовские слова, которые он сказал ему перед отбытием в Воино, и произнес: «Я буду защищать их, пока во мне пребывает жизнь». Януш повторил эти слова ни один раз, но все же не мог побороть горесть от неудачи. Да, именно неудачи. Его не терзала смерть детей, но терзало то, что он не выполнил обещание, данное как самому себе, так и всем остальным.