– Да, спасаюсь от забот и хлопот, но от них и здесь не спрячешься.

– Пишешь что-нибудь?

– Нет, пока не готов. Читаю. Вот недавно ознакомился с Вашей статьёй «Христианство и патриотизм». Актуальная статья, так сказать, на все времена. Написано сильно, но с каким-то чувством обречённости что ли. Мне кажется, Вы и сами не надеялись на правильное понимание общества.

– Да, не надеялся. Общество было заражено вирусом противостояния. Все противостояли всем. Все считали себя всем. Все не слушали всех. Царь это понял и кинул обществу патриотическую идею, которую освятило православное христианское духовенство. Патриотизм, как глобальное государственное противостояние, поглотил все остальные общественные противостояния, и под звон церковных колоколов, народ пошёл воевать. Вот тогда-то общество стало понимать мою статью, но было поздно. Вирус противостояния стал гибельным для Российской империи.

– Иначе говоря, подтвердились слова Иисуса: «Нет пророка в своем отечестве».

– Я не пророк, здесь ты ошибаешься. Я был человеком с больной душой за отечество, сейчас осталась душа, и она продолжает за него болеть.

– Неужели и сейчас всё плохо?

– Как же ты любишь оценивать всё на уровне «хорошо или плохо». Не хорошо и не плохо. Я бы сказал, мало что изменилось с тех пор. Существует внутреннее противостояние в обществе, патриотизм выступает его объединителем, официальная христианская церковь готова следовать любому курсу власти. А ты знаешь, какая основная идея христианства?

– Любовь к Богу?

– Любовь к Богу – это путь к достижению основной идеи Христа. Сама идея в уменьшении, а затем в полном устранении противостояния в мировом сообществе, ликвидации почвы для конфликтов на всех уровнях, начиная с личностного контакта.

– Как я понимаю, это отражено в Вашем призыве «непротивления злу насилием»?

– Этот призыв отражает главную идею учения Христа, замолчанную или затоптанную христианскими церквами.

– Идея великолепная, но она для святой жизни, а не для мирской. – Мастер, как военный человек, выразил своё отношение к призыву.

– Человек в мирской жизни должен думать о святой. То, что ты огласил, относится как раз к затоптанному варианту. Иисус, говоря о левой щеке после удара по правой, всего лишь красочно пояснял свою идею неграмотным крестьянам. А грамотные, думающие люди должны понимать и делать выводы. Ведь агрессивное намерение идёт от злых людей, которых ты называешь «плохими». Ответное действие возлагается на «хорошего» человека. А как должен поступить он? Насилие в ответ на зло? Нет. Значит, у «хорошего» человека должны быть в запасе другие способы, вплоть до предложенного Иисусом. Они могут быть силовыми, но не насильственными. Главное – уклониться от конфликта, или не дать ему разрастись, если он по какой-то причине возник.

– Грань между «силовым» методом и «насильственным» очень тонкая.

– Согласен. Насилие – это использование силы в своих интересах. Чтобы не допустить конфликта, необходимо наращивать силу для предупреждения или гашения насилия. В этом случае сила применяется во имя добра. Однако она может и провоцировать насилие. А этого допускать нельзя.

– Получается, что если бы не было в мире доброты, не было бы и зла?

– Неправильно. Доброта есть Бог, это начало Мира. Зло появилось позже от непонимания пользы доброты.

– Значит доброта умнее зла?

– Умнее, но зло изощрённее.

– Что сильнее: разум или его изощрение?

– Разум бесконечен, любое изощрение конечно. Победа будет за разумом.

– Стыдно быть на стороне зла?

– Зло стыда не знает, если кто-то потерял стыд, то значит, он уже на стороне зла.

Мастер замолчал, обдумывая слова Льва Николаевича.

– Ладно, полови ещё рыбку, кстати, у тебя давно что-то на крючке сидит. Рыбалка хорошее дело для любомудрствования. До встречи!

Мастер открыл рот, чтобы попрощаться, но фигура Толстого уже растаяла в пространстве. «Куда он сейчас направился? Наши души пообщались, я пойду домой, а где его дом? Я должен сделать всё, чтобы помочь его душе попасть в царство Божье, – думал Мастер, вытаскивая леску. – А крючок-то зацепился за корягу. Слава Тебе Господи, что не за очередную мину!».

После общения с Толстым, Мастеру было уже не до рыбалки. Диалог со Львом Николаевичем его взбудоражил. «Как это он сказал: «Зло стыда не знает, если ты потерял стыд, то значит, ты уже на стороне зла». Вот чего добивался от меня Кашалот, когда подкинул отрывок из статьи Толстого. Хотел убедить, что душа Толстого в хоромах у Зла будет нужна миру больше, чем в царстве Божьем. Убедить меня в этом – значит отключить мою совесть и перевести на свою сторону. В этом как раз и проявляется изощрённость зла».

Поздним вечером Мастер, лёжа в шезлонге при свете Луны, читал стихотворение Максимилиана Волошина «Благословение», где Зло от имени Бога благословляет Русь.

Стихотворение было написано в 1923 году после окончания Гражданской войны в России. Тогда, под знамёнами Зла противостояли друг другу люди добрые и злые. «Вот оно – детище Зла, – думал Мастер. – Как и с помощью чего мне бороться с таким противником? Он по моим щекам бить не будет, наоборот, ласкать станет, чтобы душу мою забрать. Сам не замечу, как на стороне зла окажусь».

Как помочь Мастеру думал и отец Николай. Он приехал за советом к настоятелю С-кого монастыря, игумену Глебу. Небольшой монастырь находился в живописной горной местности, был спрятан от внешнего мира и действовал автономно. В нём жили три насельника и настоятель, с утра до вечера занятые служением Богу и хозяйственными работами. Раз в две-три недели один из них спускался в соседнее село, расположенное в шести километрах от монастыря, и приносил муку и сахар. Всё остальное, необходимое для жизни, росло на огороде и в саду. Мёд поставляла монастырская пасека, а молоко – Бурёнка, так звали корову. Для перевозки тяжёлых вещей или встречи гостя преклонного возраста был ослик Ося.

Почту монах забирал в селе. Телефонной связи в монастыре не было, электричества и других благ современной цивилизации тоже. Не посещали монастырь и отдыхающие на Черноморском побережье, по горной дороге проехать было невозможно. Лишь иногда под вечер забредали потерявшиеся туристы, промокшие, озябшие и голодные. Здесь они находили приют и скромную пищу. Утром, переночевав на сеновале и выпив молока утренней дойки, они с благодарностью покидали гостеприимный кров. А вернувшись в свои города рассказывали о сказочном посещении средневековья. Казалось, что для обитателей монастыря время остановилось.

– Да, отец Глеб, Ваш монастырь можно считать прихожей к царству Божьему, – сделав глоток из чашки с чаем, сказал отец Николай. – Тишина, красота, душевное спокойствие, молитвенное пение восходит прямо к Господу Богу. Все неприятности и зло человеческой жизни остались далеко, и, я надеюсь, никогда не затронут вас.