К тому времени, как мы вышли к краю круга, я уже еле стоял на ногах.

Перед глазами стоял туман, который мешал продвигаться, в висках отдавался далекий гул несуществующих барабанов, тело пылало жаром. Главный источник неприятностей было плечо, которое просто пульсировало.

Время от времени я останавливался и прикладывал травы, какие находил и которые выглядели наименее подозрительно. Один раз я перепутал, и плечо ожгло такой жгучей болью, что захотелось взвыть. С большим трудом мне удалось успокоиться, и я потратил остатки воды, чтобы промыть рану.

К счастью, снова пополнить запасы воды удалось почти сразу же - моя звериная команда безошибочно определяла водоемы в округе каким-то своим таинственным чутьем. Кроме того, в этом круге постоянно шли дожди, используя особо крупные травы и листья с кустарников, получалось собирать небесную влагу.

Также и с едой сильных проблем не было - бирмеды оказались отличными охотниками, а различных местных плодов также хватало для пропитания даже привередливой в еде Уге.

Но приходилось часто отдыхать, я падал без сил, тревожно прислушиваясь к шуму леса, чтобы уже скоро с трудом разлепить глаза и продолжать путь, спотыкаясь и падая.

Рана пульсировала и жгла, самое обидное - перевязать ее было уже нечем, все, что было пригодного, я уже израсходовал и по мере налипания на тряпки крови и гноя их приходилось выбрасывать, так как стирать тоже времени не было. Я буквально физически чувствовал, сколько по лесу бродит команд, большинство из которых убьет меня без раздумий.

Правда, даже несмотря на свое жуткое состояние, я научился глядеть на десятки полетов стрелы вокруг, поэтому получалось избегать столкновений, которых я боялся больше всего. Секрет был прост и уже испробован - большие тучные птицы, которые так легко покорялись моей воле и любезно соглашались быть моими глазами на протяжении всего пути.

Путь был очень долгий, и порой мне даже казалось, что я уже не смогу дойти до края круга, который оказался дальше, чем я думал.

Но когда я к нему вышел, я понял, что мне не удастся его преодолеть.

Путь за бурю был закрыт вязким бескрайним болотом.

Сначала я смело в него пошел, но уже вскоре начал вязнуть, проваливаться в трясину, и только подоспевшая с длинной палкой Уга сумела меня вытащить, когда я погрузился в жижу уже почти по пояс.

Пришлось осторожно выползать на безопасную твердую почву, которая уже казалось ненадежной, расползающейся под моим телом.

Нет, это просто болезнь берет свое. Сейчас бы в большую, уютную кровать, пить горячий чуйс, и с удовольствием и подробностями жаловаться целителю на свое горькое житье-бытье, как меня все обидели, какой я на самом деле весь такой хороший, а они гады не оценили...

Я невольно всхлипнул. Совсем расклеился, мысли разбегаются, как тараканы, а ведь нужно еще решать, как быть дальше. Путь за бурю опять закрыт, ведь не самоубийца же я, чтобы ползти через такие болота неизвестно куда.

Из последних сил я уловил волю ближайшей птицы и отправил ее в путь. Как знать, может, хоть с ее помощью мне удастся узнать, что же там, за болотом, за краем круга, откуда приходит эта каргарова буря...

К моему удивлению, птица сначала попробовала отказаться лететь. Ее маленькая глупая голова и инстинкты в неповоротливом жирном, но крылатом теле, возопили мне - не надо, не хочу, там смерть!

-Надо, родная, надо, - пробормотал я и отправил ее в полет против ее воли.

Она взлетела и направилась прямиком в болотину.

Как я и подозревал - болото было просто бесконечным. Конечно, тут и там торчали деревья, которые ухитрялись найти островки суши среди этой трясины и просто водной глади, где-то даже бурно росли какие-то странные кусты и высокая, по самым скромным прикидкам, выше моего роста, трава, но все же было очевидно - мне по ней не пройти. К тому же местами вода как-то странно бурлила и чем дальше залетела моя подопечная, тем сильней проявлялись какие-то мутные испарения над поверхностью, которые казались очень сильно ядовитыми.

Иногда я позволял птице присесть на деревья, чтобы передохнуть. Эти островки казались надежными, но один раз из мутной, покрытой какими-то лепестками или водорослями воды, вынырнуло какое-то склизкое желтое тело, которое открыло пасть и из нее стрелой полетел язык, направленный прямо на тушку птицы.

Даже я вздрогнул, но у птицы сработали инстинкты, и она рывком взлетела выше, избежав верной смерти. Сердце у нас обоих заходило истерично.

Она полетела дальше, еще сильней недовольная таким грубым вмешательством в ее волю. Она, в отличие от меня, никому не давала клятвы уйти за бурю, и ей там было делать нечего.

Но по мере ее продвижения я стал ощущать какое-то беспокойство. Внезапно я понял, что наша связь натянулась до предела, словно тетива лука, и либо сейчас оборвется, либо стрела вылетит.

Оборвалась, без громких звуков и какого-то сопровождения, просто я неожиданно понял, что больше не чувствую этой птицы и не могу видеть ее глазами.

Посмотрел в ту сторону, где она должна была быть и не увидел - она успела улететь довольно далеко. Идти за ней не представлялось реальным.

Случившееся потрясло меня настолько, что я даже забыл о ноющем плече.

Все-таки, что произошло? Ее не убили, я бы это почувствовал, и уж тем более она не умерла сама. Она видела все тоже болото впереди, поэтому круг там не кончился. Или кончился?

Что за бред?

Напрашивался только один вывод - моя воля была сильна только в пределах круга. Но тоже бред, ведь в более поздних в наш круг приходили другие существа, да что там, целые армии приходили проверить, что за чужаки вторглись на их территории, и мы также выходили к ним.

Кхм, но вот уходили ли наши за бурю? Я попытался вспомнить все легенды и сказания, которые так или иначе касались этого вопроса, и не мог вспомнить. То есть уходящие за бурю были, но вот возвращающихся - никогда. А если подумать, то чужаки же должны были рассказывать о уходящих, как они там?

Почему таких сказаний нет? Они что, там все умирали?

Вопросы, вопросы... Ответ можно было получить, только преодолев болото.

Кто-то же явно не хочет, чтобы мы уходили, как любезно они строят горы, моря и болота, лишь бы никто не покинул круг. Кому, каргар меня подери, это вообще под силам?

Наверное, только тем, кто может играючи посылать страшных огненных гусениц...

Я стиснул зубы. Неужели мы всего лишь игрушки в чьей-то злой воле? Неужели я подобен глупой жирной птице, которой только что управлял, но сейчас меня кто-то направляет куда-то, только вот без цели и смысла? Или смысл все-таки есть, ведь и та же птица не понимала цели, куда она летит, и я ей ничего не объяснял, зачем, мне всего лишь нужно было воспользоваться ее крыльями.

Но теперь она на свободе! Эта мысль ударила остро и больно, так что я даже зажмурился. Вот же оно! Мне нужно покинуть наш круг, и я также стану свободен, и моя воля будет только моей волей. В десятый круг способность управлять кем-то, зато никто не сможет управлять мной, а самое главное - я больше никогда не буду балансировать на грани безумия.

Осталось только понять, как же прорваться за круг болот, за бурю. Когда-то же он должен открыть коридор. А значит, я буду ждать и воспользуюсь первой же возможностью.

Пусть даже я там умру и буду бесполезным, но это лучше, чем быть частью чьей-то игры. Тем более что мне пройти за горизонт теперь не светит - утыкают стрелами, не успею и несколько шагов пройти.

Решение далось легко, и стало существенно легче. В конце концов, это выход и надежда на то, что там все будет лучше.

Оставалась самое малое - как-то дождаться момента, когда откроется коридор за бурю, и решить, что делать до тех пор. Конечно, можно бесконечно бегать по кругу от набирающих силы команд, но как-то этот вариант мне не очень нравился, особенно с серьезным ранением.