– Ладно, – сказал он. – Хватит разговоров о моей напарнице. Чем именно Анна отличалась от других людей?

Хизер без особого успеха попробовала скрыть самодовольную улыбку, вытирая руки о передник. Развернувшись в сторону кухни, она крикнула:

– Роуг, у меня перерыв.

Из подсобки высунулась лысая морщинистая голова Роуга, сильно смахивавшего на черепаху.

– Ладно, милая. До скорого.

– Пойдемте, мистер Малдер, – сказала Хизер, забирая потрепанный синий свитер с вешалки в кухне и укутываясь в него. – Мне надо покурить.

Малдер подобрал собственный пиджак и перекинул его через руку, оставляя свой кофе, чтобы последовать за девушкой. Хизер обошла вокруг здания и, покачивая худощавыми бедрами, повела его к мусорным контейнерам. Прерии растянулись перед ней на мили вперед.

Вытащив из кармана свитера помятую пачку, она достала сигарету зубами и протянула открытую пачку Малдеру.

– Нет, спасибо. Бросил в 92-м, – отказался он, смотря, как она почиркала спичкой и зажгла сигарету. В естественном свете она казалась моложе, мягче. – Рак – штука опасная, Хизер.

– Вы что, мой отец? – огрызнулась она с усталым весельем в кошачьих глазах. – Этот поход в магазин на углу занял много времени. 15 лет? 16? Ты забыл молоко и вынужден был вернуться за ним?

Малдер смиренно вздохнул и поджал губы.

– Да, ладно. Так что насчет Анны?

Хизер глубоко затянулась, изящно держа сигарету пальцами. Окинув его косым взглядом, она поддела ногой землю.

– Она была из того поселения, верно?

Малдер кивнул.

– Полагаю, ее братец был тем еще распускающим руки говнюком. В общем, она сбегает, прибывает сюда в город, и Рианнон берет ее к себе. И, что ж, знаете, Рианнон немного… ведьма. Настоящая ведьма, вообще-то. И я ничего против не имею, не поймите меня неправильно. – Она подняла руки в защитном жесте, отчего горящая зола упала ей на свитер. Малдер смахнул ее прочь, игнорируя ее улыбку провинциального суккуба. – Но в любом случае, это вроде общеизвестного секрета. Она может всякое.

Вот оно.

– Всякое?

Хизер наклонилась вперед и игриво похлопала ресницами.

– Хотите услышать историю, мистер Малдер?

– Разумеется.

– Так вот, когда моя мама была беременна Джесси – это моя младшая сестра – Рианнон и ее мать пришли помочь с родами или типа того. Боже, они выглядели одинаково, словно близнецы. Но, в любом случае, когда Джесси родилась, она не дышала и была вся синяя, ее сердце не билось и все такое. Я вроде как пряталась в коридоре, но мать Рианнон промчалась мимо меня, и я увидела лицо Джесси. И богом клянусь, она была мертва. Но мать Рианнон вынесла ее под дождь, положила на землю – голую и безжизненную – и произнесла какие-то слова. Все это время моя мама плакала и выглядела испуганной, а отец уже куда-то свалил нафиг, чтобы надраться. Потом была какая-то безумная вспышка молнии, так что я ослепла и не могла ничего видеть несколько секунд. Следом раздался раскат грома, и когда все стихло, я услышала, как Джесси плачет. Мать Рианнон вернулась в дом, неся теперь уже закутанную Джесси, которая была жива и орала, как птеродактиль. Она оживила ее.

– Ого, – только и сказал Малдер, немного завороженный рассказом, однако практически слышал в своей голове голос Скалли, говорящей ему, что все дело в цианозе, и ребенок вовсе не был мертв. Да и потом, на детские воспоминания полагаться не стоит, особенно учитывая то, что люди склонны мифологизировать важный опыт. Но он помнил о странном холоде, исходившем от кожи Рианнон, слабом, но устойчивом свечении, ведущем его в башню, стене лиц с одинаковым носом. – Так вы когда-нибудь видели, как Рианнон делала нечто… подобное… сама?

– Ну, не совсем. Но Анна… я имею в виду, она ж должна была где-то этому научиться?

– Научиться чему? – «Ну же, Хизер, – подумал он, нетерпеливо покусывая губу, – добирайся уже до сути…»

– Ну, не знаю, была ли она странной до того, как поселилась у Рианнон, или стала такой из-за нее. Я была старше нее, так что мы не ходили в школу вместе. Но она начала работать тут после выпуска, и вот тут-то, говорю вам, и начались разные странности. Тот парень, который частенько заходил сюда, Джин? Тот еще придурок: вечно лапал нас и все такое. А через несколько недель после появления Анны он перестал приходить. Он парковался снаружи, пялился и выглядел сбитым с толку, но никогда не выходил из машины, никогда не заходил в закусочную. И ее братец тоже начал наведываться. И хотя поначалу Роуг выпроваживал его, через какое-то время ему уже не нужно было этого делать. Произошло то же самое. Он просто сидел там, в машине, а потом уезжал. О, и чаевые утроились.

– Вы спрашивали ее об этом? Она когда-нибудь намекала на то, что это ее рук дело? – спросил Малдер.

Хизер снова затянулась, а затем потушила сигарету о стену здания, оставляя на ней черный след.

– Не совсем. Но всякий раз, когда я заговаривала с ней об этом, она как-то странно улыбалась, словно ей известно то, чего я не знаю, – ответила Хизер, бросив бычок в мусорный контейнер.

– А что насчет Хью Дейли?

– Верно. Ладно. Когда Хью переехал в город, то стал проводить здесь до нелепого много времени, и Анна мгновенно запала на него. Знаете, я поначалу думала, что нравлюсь ему, но потом… что ж. Полагаю, он передумал. Кажется, он часто так делает. – Она одарила его многозначительным взглядом. – Скажите этой своей напарнице, чтоб была осторожнее. Он горяч, это верно, но сомневаюсь, что рядом с ним безопасно находиться.

– Передам ваше предупреждение, – упершись взглядом в собственные ботинки, отозвался Малдер.

– Но, эм, в любом случае, у Анны иногда бывало странное настроение. Она была милой девчонкой и все такое, но вам бы точно не захотелось оказаться поблизости, когда она не в духе, потому что она могла сделать с вами всякое, понимаете? Она могла внезапно затихнуть и расплакаться без причины, не давая вам приблизиться к себе. Мне приходилось часто прикрывать ее на работе и типа того. Не знаю, как она умудрилась не потерять работу. В любом случае, думается мне, что Хью не слишком-то нравились эти ее перепады настроения – потому он и спутался с Мэрион. Не мог сделать Анну счастливой, как бы ни старался. Это довольно удручающе, знаете ли. Вот почему мне кажется, это сделал он. Может, он просто вышел из себя или типа того, устал иметь с ней дело.

– Ее перепадов настроения было достаточно, чтобы побудить его убить ее?

Хизер надулась.

– Ну, так это звучит слишком серьезно.

– Убийство – это серьезное обвинение, Хизер. Вы знаете, в каком виде нашли тело Анны?

Хизер выглядела неуверенной.

– Ну, может, и нет. Не знаю. Но с этой девушкой что-то было не так, и они с Хью не были особенно счастливы.

Внезапно на Малдера снизошло озарение – нечто столь очевидное, что он сам удивился тому, что не подумал об этом раньше.

– Раз вы упомянули, что Анна обладала особыми силами, то можете ли вы сказать то же самое о Мэрион?

Хизер пожала плечами.

– Не знаю. Может. Я не слишком-то хорошо ее знаю. Иногда она забирала Анну после работы. Но если Рианнон учила их разному, уверена, что Мэрион тоже. Ого, так, может, это дело рук Мэрион! У вас есть какие-нибудь зацепки или типа того? Кто, по-вашему, это сделал?

– У нас есть несколько различных направлений расследования.

– Ну, я все равно думаю, что Хью должен быть первым в этом списке. У меня от этого парня мурашки – он вызывает у меня дурные предчувствия, – решительно заявила она, устремляя взгляд вдаль. – В любом случае, мне надо возвращаться. – Она кивнула на дверь.

– Погодите, – сказал Малдер. – Хизер, знаете, что такое предзнаменования?

– Ну, вроде того. Типа больших черных собак и всего в таком роде? Предупреждение о скорой смерти?

Малдер покачал головой.

– Неважно.

– Ладно, мистер Малдер. Хотите вернуться и допить кофе?

– Нет, мне надо бежать. Но, спасибо. – Пальцы сами собой потянулись к сотовому. Ему надо обсудить все со Скалли.