И затем она снова почувствовала теплое дыхание в ухе.

И мы уплывем с любимой моей…

Страх поразил ее, словно удар током, заставив резко развернуться. А затем она услышала тяжелый свист, похожий на тот, что издает при замахе бейсбольная бита.

Кровь стучала у нее в ушах, и она ощутила, как что-то острое и горячее впилось в кожу ее плеча.

Она отпрянула, инстинктивно закрывая лицо, не в силах закричать от боли и неожиданности нападения. Птица кричала на нее, ее резкое хищное карканье разнеслось по комнате. Скалли ощутила кровь на языке, почувствовала, как клюв птицы ожесточенно царапает и рвет кожу ее спины, не давая ее освободиться…

ХРЯСЬ…

Дверь чуть не треснула от силы удара Малдера, и тут Скалли наконец закричала от ужаса и гнева от всего происходящего. Она ожидала услышать выстрел, но он не последовал – вместо этого тяжелое тело Малдера накрыло ее, роняя на пол и накрывая собой. Черные крылья бились рядом с его лицом, когда он схватил с кровати одеяло и набросил на темную кричащую птицу, прижимая ее к полу своим весом.

Скалли быстро осмотрелась, но, казалось, ворон напал в одиночку. Она с трудом поднялась и закрыла окно, опуская защелку трясущимися пальцами. Малдер нависал над бьющимся и пронзительно кричащим комком, завернутым в одеяло. Он пошарил по нему, когда она быстро вернулась к нему, и с уверенностью, порожденной гневом, вскоре нашел то, что искал.

Резкий поворот, за которым последовал тошнотворный приглушенный звук. Отшвырнув от себя мертвую птицу, он встал на колени перед Скалли, которая осела на пол в изножье кровати. Он провел пальцами по ее щеке, заглядывая в глаза, пока она пыталась выровнять дыхание.

– Скалли, ты в порядке? – Она коснулась его запястья, пытаясь заговорить и замечая царапины на его лице, кровь, собиравшуюся в глубоком порезе вдоль сухожилия на его шее. – Пришлось накрыть тебя собой. Не смог как следует прицелиться. Ты в порядке? Я тебя поранил?

Она начала ощущать обжигающую боль от ран и то, как текущая из них кровь просачивалась сквозь пижаму.

– Спина, – сказала она.

– Дай посмотреть. – Он потянул ее за плечо, и она покорно повернулась, оттянув воротник. – … Черт, Скалли, на тебе живого места нет.

– Позови Рианнон, – выдохнула она, с каждой секундой все сильнее ощущая боль. Малдер сел на корточки, схватил пистолет с пола и вложил ей в руки, беря ее лицо в ладони.

– Не двигайся, хорошо? Я скоро вернусь. Не двигайся. – Звук его усталого после сражения монотонного голоса успокаивал ее, черты его лица казались синими в темноте ночи.

Скалли закрыла глаза и кивнула, стараясь унять бешеное биение сердца. Кровь вытекала из нее, отчего пижамная рубашка прилипала к коже. Она чувствовала головокружение, была на взводе. Вскоре до нее донеслись шаги Малдера внизу, его голос, громко зовущий Рианнон, скрип и грохот открываемых и закрываемых дверей, дребезжание ящиков комода на кухне. Она дышала через рот, стараясь свыкнуться с болью, и не отрывала взгляда от неподвижного комка под одеялом.

Вернувшийся Малдер нес под мышкой большую металлическую белую аптечку. На его лице застыло серьезное выражение.

– Где?.. – спросила Скалли.

– Ее нет. Как и ее машины. И собаки. Я нашел походную аптечку, Скалли. На мой взгляд, тебе понадобится профессиональная медицинская помощь. Ты истекаешь кровью. Рианнон нет. Ближайшая больница в часах езды отсюда. Помоги мне с этим. Что нам делать?

– Отведи меня в ванную, – прохрипела она. Он высунулся наружу, чтобы швырнуть аптечку в ванную, а потом вернулся к Скалли. Она потянулась к нему, и он осторожно помог ей подняться. Они неловко поплелись в ванную комнату с противоположной стороны коридора; Малдер изо всех сил старался не дотрагиваться до ее израненной спины, пока они шли под взглядами следящих за ними со стен женщин Бишоп.

Малдер щелкнул выключателем. Слабый металлический свет залил помещение, гудение ламп эхом отражалось от стен. Ванная была больше в длину, чем в ширину, вмещая ванну на изогнутых ножках (душ отсутствовал), маленькое черное окошко и безворсовый коврик, показавшийся босой Скалли довольно грубым на ощупь. Скошенный потолок был таким низким, что Малдеру пришлось пригибать голову.

Скалли заметила свое отражение в рябом зеркале: бледное лицо, взъерошенные волосы и темные пятна крови на пижаме. Малдер нависал над ней с виноватым выражением на лице.

– Скалли, что мне делать? Скажи, что мне надо делать. Что тебе нужно.

– Мне нужно снять рубашку.

Малдер неровно вздохнул, когда она сняла рубашку и попробовала приподнять топ. Ткань прилипла к порванной коже, причиняя боль.

– Не поможешь? – спросила она. Малдер шумно сглотнул и помог задрать майку, вежливо отводя глаза, когда она использовала рваную липкую ткань, чтобы прикрыть голую грудь.

Прохлада ванной комнаты резко контрастировала с жаром ее кожи и крови. Она посмотрела через плечо, чтобы оценить ущерб. Ее обнаженная спина была исполосована, и один глубокий кровоточащий порез тянулся на три или четыре дюйма от внутреннего изгиба ее лопатки к основанию шеи. Выражение лица Малдера, также осматривающего ее повреждения, было напряженным. Царапина на его шее кровоточила, так что кровь стекала на воротник футболки.

– Скалли, черт. Хорошо, все будет хорошо. Что мне делать? Что тебе нужно?

– Мне не достать. Надо очистить раны. Вода, чистые полотенца, – выдавила она, чувствуя, что слабеет от потери крови.

Малдер незамедлительно взялся за дело, рыская по стоявшему на полу деревянному шкафчику для белья в поисках свежих полотенец. Скалли обессиленно опустилась на пушистую крышку стульчака, прижимая окровавленную рубашку к груди. Коврик уже был забрызган ее кровью. Перед ее мысленным взором возникла фотография Анны в поле со свернувшимися на земле внутренностями.

Плотно сжав челюсти, Малдер ополоснул полотенца теплой водой из-под крана и затем опустился перед ней на колени.

– Вот, можешь немного повернуться? – Когда она так и сделала, он провел полотенцем по ее спине.

Она втянула воздух сквозь плотно стиснутые зубы.

– Малдер, осторожнее…

Полотенце было неприятно грубым, но, промывая ее раны, он бормотал успокаивающие слова комфорта, которые в обычной ситуации разозлили и унизили бы ее, не сиди она раненой, испуганной и полуобнаженной в чужой ванной комнате

– Скалли… – позвал он, – один порез кровоточит довольно сильно. Выглядит паршиво.

«Вот черт».

– Нужно… приложить давление. Чистым полотенцем. В течение четверти часа, – выдохнула она.

Он отбросил влажное окровавленное полотенце и, подобрав чистое, прижал его к ее спине и плечу успокаивающим, но твердым движением. Другая его рука покоилась на ее руке, почти бессознательно поглаживая ее, отчего легкая дрожь распространялась вверх к ее шее. Скошенные стены ванной словно бы сдвигались, прижимая их ближе друг к другу.

Несколько минут спустя, когда первоначальный шок почти прошел, Скалли наконец заговорила.

– Это был ворон. Проклятье, Малдер, это был ворон, – слабым и дрожащим голосом произнесла она.

Он кивнул, пожевывая нижнюю губу.

– Хорошо, что ты не отправилась в полуночную прогулку по пшеничному полю.

– Не шути об этом, – попросила она, не в силах избавиться от образа изорванного лица Анны. У него хватило такта казаться пристыженным.

– Скалли… это не может быть совпадением. Что тут является общим знаменателем? Хью Дейли остался с тобой наедине, может, выказал к тебе интерес, и бам, птицы принимают тебя за еду.

– Может, это… может, это болезнь. Может, поэтому животные ведут себя странно, нападая на людей. Это может объяснить то, что случилось с конем Хью, не говоря уже о коне на шоссе… и, и Анне. И ворона, который влетел в мое окно сегодня.

– Тогда почему мы не видели других зараженных животных? В Хорайзене буквально тысячи коров и лошадей. Не думаешь, что Рианнон заметила бы что-нибудь подозрительное и упомянула бы об этом?

– Ну, она скорбит, может, она не подумала…