Скалли обдумала ее слова.
– Если вас это утешит, то Малдер тоже чувствителен, но это не нивелирует его силы или способности. Может, я не всегда с ним соглашаюсь, но у него есть эта… невероятная способность добираться до сути вещей, видеть скрытые мотивы и подводные камни, на которые другие люди могут не обратить внимания. Его отзывчивость важна для нашей работы. Уверена, как и в случае с Мэрион. – Она опустила упоминание о его безрассудстве, одержимости и о том, как глубоко он чувствовал боль пострадавших людей. Как каждое нераскрытое дело становилось новой открытой раной, которая никогда не затянется.
Рианнон продолжала пить и при этом внимательно всматриваться в нее, опираясь на деревянную барную стойку напротив Скалли.
– Вы двое, должно быть, очень близки.
– Мы напарники, – ответила Скалли. – И через многое прошли вместе. – Вдруг смутившись, она сделала глубокий глоток из чашки, осушая ее и желая, чтобы ее щеки перестали гореть. Сработал таймер, и Рианнон переключила внимание на печь, открывая керамическую дверцу и доставая поддон с пышным печеньем. Запах стоял просто потрясающий. У Скалли уже несколько месяцев отсутствовал аппетит, но с приготовленной Рианнон едой все было просто… по-другому. Она была питательной и привлекательной в отличие от ее обычной пищи с сухим зеленым салатом.
Рианнон достала банку с консервами, заметив при этом «прошлый год выдался урожайным для коринки, так что я сделала пятьдесят банок варенья, можете поверить? Уверена, Тео съел где-то сорок из них», и поставила на видавший виды кухонный стол. Стряхнув дымящееся печенье с поддона, она сложила их на синюю сервировочную тарелку с обколотыми краями и поставила ее рядом с чашей для апельсинов. Гипатия начала крутиться под ногами, надеясь на подачку.
Пока Скалли набиралась решимости попросить у Рианнон снова наполнить ей чашку, открылась входная дверь, и Мэрион, величественная в чистой и свежеотглаженной униформе, прошла на кухню.
– Доброе утро, Дана, – она улыбнулась Скалли и поцеловала Рианнон в щеку. Разум Скалли услужливо подсунул ей образ из ее сна с запахом кедра и изогнутыми губами над ее собственными, и она моргнула, опустив взгляд.
Рианнон спросила Мэрион, не хочет ли она кофе, но девушка отказалась.
– Ты слишком уж озабочена здоровым питанием в последнее время, Мэ, – пожаловалась Рианнон, но Мэрион просто пожала плечами и взяла банку с водой со стола.
В этот момент по лестнице вприпрыжку спустился взъерошенный Малдер в кроссовках и майке Knicks, сотрясая стены.
– Доброе утро, дамы, – поприветствовал он, щурясь на солнце. Скалли прижала теплые от кофе пальцы к пульсирующему виску, поражаясь тому, что он вообще способен бегать с похмелья. Откуда у него столько энергии? Гипатия возбужденно заскулила при виде него и бросилась ему под ноги, но он обошел ее, неуклюже потрепав по голове после минутного колебания, и направился к раковине. Открыв кран, он подставил рот под льющуюся воду и принялся пить, неприлично громко хлюпая.
– Малдер… – пожурила Скалли, смущенная его поведением, но остальные женщины лишь усмехнулись.
Малдер склонился над столешницей и вытер рот краем футболки. Взгляд Скалли оказался прикован к линии его тазовых костей, скрывающихся под тренировочными штанами, но, осознав, что пялится, она поспешно отвела глаза. Впрочем, Рианнон это заметила и понимающе улыбнулась.
– Я здесь в явном меньшинстве без Тео, – сострил он. – Мэрион, вы не против, если я отправлюсь на пробежку перед тем, как мы поедем?
– Конечно, нет. Не торопитесь. Я еще толком не проснулась, да и они нас явно не ждут, – ответила Мэрион, постукивая ногтями по столешнице и открыто его разглядывая.
– Фокс, не могли бы вы взять Гипатию с собой? Ей не нужен поводок. Тропинка на заднем дворе спускается прямо к озеру. Она отведет вас туда и приведет обратно, – сказала Рианнон, явно не ожидая отказа. Скалли перевела взгляд на Малдера и увидела, что он обреченно смотрит на нее.
– Оставь мне что-нибудь на завтрак, Скалли. – Малдер сжал ее плечо, когда проходил мимо, явно позабыв об обмене резкостями прошлой ночью. Он неохотно открыл дверь для собаки, которая счастливо потрусила на задний двор.
– О, ням-ням, Дана, – рассмеялась Мэрион, когда он уже был за пределами слышимости. – А Фокс-то прячет шикарное тело под этим своим плащом. Думаю, его ужасный галстук отвлек меня, не давая разглядеть это еще вчера.
Вопреки лучшим намерениям, Скалли почувствовала, как ее губы растягиваются в улыбку. Внезапно она осознала, как сильно скучала по общению с подругами: по Эллен с ее спрятанным в комоде дешевым вином, по ее соседке в колледже Андреа с пристрастием к свежим цветам. И по Мелиссе, разумеется, с ее фимиамом, кристаллами и по тому, как она настаивала на изучении полной астрологической таблицы на каждого, с кем спала Скалли.
Она заговорщически наклонилась к Мэрион, поддаваясь этому чувству ностальгии.
– Вы бы видели его в очках.
08:04
Ноги Малдера соприкасались с влажной травой в контрритме с яростной пульсацией в его голове. Тропинка к озеру была протоптана в поле из доходящих до колена сорняков. Цвели полевые цветы, серебристый лох распространял в воздухе кислый запах мокрой шерсти. Собака грациозно бежала перед ним, то устремляясь вперед, то возвращаясь, чтобы крутиться вокруг него, возбужденно пыхтя. У Малдера возникло смутное ощущение, что она над ним потешается.
– У тебя четыре ноги, а у меня всего две, адская ты псина… – крикнул он ей вслед, когда она в очередной раз убежала вперед. – Это нечестно! – Она счастливо гавкнула в ответ и встала на задние лапы, прежде чем снова приблизилась к нему для очередного раунда.
Его мысли вернулись к Скалли. Боже, сидя в кровати рядом с ней… он тогда подошел опасно близко к тому, чтобы сделать что-то, о чем бы потом пожалел. Виски всегда делало его тупым как пробка, импульсивным.
А ее кошмар. Он только задремал, и ее крик через стену подействовал на него, как ледяной душ. Как ему хотелось прибежать к ней, обнять и прогнать тени прочь. Но она права: он ей не нужен. Не в таком качестве.
Он учуял озеро еще до того, как увидел его – землистое зловоние стоячей воды обволакивало землю, словно влажное одеяло. Приблизившись к его блестящей глади и спугнув при этом несколько диких уток, улетевших прочь, он заметил в камышах на дальнем берегу гниющую лодку, бока которой были покрашены отслаивающейся голубой краской. Просто от нечего делать он обогнул озеро и приблизился к ней. Собака последовала за ним, обнюхивая землю.
– Не ешь ничего странного, – предупредил он, едва не споткнувшись при резкой остановке, и вытер пот со лба и глаз. Утреннее солнце отражалось от поверхности озера, согревая его затылок, и он какое-то время разминал ноги, восстанавливая дыхание и наклоняясь, чтобы помассировать разболевшееся правое колено. Собака начала раздражающе скулить – низкое рычание, постепенно перешедшее в громкое подвывание. Она уткнулась длинным носом ему под локоть.
– Эй, прекрати… – Он оттолкнул ее морду и снова прижал пальцы к часто беспокоящей его коленной чашечке. В последнее время Скалли пыталась заставить его надевать коленный бандаж, но он не был готов признать, что нуждается в нем. Может, ему стоит просто проглотить свою гордость, прежде чем он нанесет себе непоправимый ущерб и вынужден будет заниматься на тренажере вместе с «трофейными» женами правительственных чиновников в фитнес-центре неподалеку от его дома.
Собака низко и настойчиво застонала, а потом разразилась недовольным отрывистым лаем. Он перевел на нее взгляд и обнаружил, что она припала к земле, прижимая уши к голове.
– Что с тобой такое, черт побери? – Он провел костяшкой пальца по ее морде и, когда она не обратила на него внимания, посмотрел туда же, куда был устремлен и ее взгляд.
Дно лодки было наполнено озерной водой и кровью.
Мертвая лиса лежала в тени, ее пасть была раскрыта в гримасе, как будто бы вызванной болью. Черные кончики ее ушей были порваны, глаза закрыты. Собака подвывала и скулила, вышагивая позади него.
