— Да, — поднимаясь с места, как было положено при обращении к старшему по званию, подтвердил Уриил, — так и есть. Михаил, что-то не так?

Уже три часа архистратиг проводил традиционное собрание командиров гарнизонов. Сначала всё шло довольно неплохо, даже несмотря на то, что настроение Михаила с самого утра было отвратительным, но позже… Оплошность Уриила стала последней каплей, и тусклый огонёк превратился в жаркое пламя.

— Ты у меня спрашиваешь, что не так с твоим гарнизоном? — процедил архангел, беря со стола доклад и демонстративно разрывая его на маленькие кусочки. — Три ангела без разрешения начальника покинули тренировочное поле. И ты смеешь утверждать, что у тебя всё в порядке?

Архистратиг вроде и не повышал голос, как обычно делают начальники в общении с подчинёнными, но говорил так властно, твёрдо и холодно, что заставил опустить голову не только темнокожего ангела, но и других его коллег. Никто не рисковал заговорить — командиры боялись даже пошевелиться.

Уриил решил промолчать, молясь, чтобы архистратиг не обрушил резиденцию им на головы в порыве гнева. Михаил славился необычайными рассудительностью и уравновешенностью, но это не означало, что он не мог поставить ангелов на место, если дело касалось устоев на Небесах.

— Переделаешь, — архангел немного успокоился и уже более спокойно добавил: — На сегодня совещание закончено, но… Ситуация с Уриилом показала нам всем, что вы забыли, что такое ответственность. Вы не можете требовать с ангелов соблюдения райских законов, потому что сами их игнорируете. Вы должны стать примером для подчинённых и настаивать, чтобы они следовали установленным правилам. Из этого складывается дисциплина, а из дисциплины — порядок, без которого не будет Рая. Поэтому, на следующую нашу встречу ваш священный долг повторить, а Уриилу выучить полностью, статьи Устава Эдема. И если я ещё раз замечу от вас неподчинение, то санкции последуют незамедлительно. Вам и без меня известны последствия. Теперь можете быть свободны.

Напуганные монологом Михаила ангелы переварили информацию, обменялись обречёнными взглядами и, не желая ещё больше драконить архангела, покинули кабинет. Все. Кроме Этуаль.

— Михаил, — проследив за тем, как Захария, выходивший последним, закрыл за собой дверь, с аккуратностью произнесла Этуаль.— Ты правильно сделал, что решил проверить нас на знание регламента. Подопечные именно с нас берут пример, именно мы должны их учить всему, а чтобы обучать, нужно самому знать военное искусство.

— Ты что-то хотела, Этуаль?

— Я… Просто… Ты сегодня сам не свой, — осторожно продолжила она, содрогаясь при одной мысли о том, что архангел может наказать её за лишние внеуставные вопросы. — Прости за дерзость, мой архистратиг. Я лишь хочу принести извинения за свой гарнизон и то, каким он был раньше. На тебе огромная ответственность — управление целым Раем. Многие этого не понимают и считают, что это так просто. Раньше я тоже не понимала, когда Ан… прошлый командир ругал нас за любую, даже самую малую, провинность, но потом… Отец взвалил на тебя правление и обязал это делать. И ты не можешь отступить, ведь в противном случае Небеса падут. Ты — лидер, который ведёт за собой нас, но какой ценой даётся тебе лидерство?

На удивление ангелессы Михаил ей не сделал даже замечание, не возражал. Он вообще молчал, только придавая лицу выражение ещё более сосредоточенного внимания.

— Чего ты хочешь? — изумленно поинтересовался он.

— Выслушать. Даже самому могущественному монарху — строгому, властному, порой необходимо выговориться. Я пойму, если сейчас ты выгонишь меня. Я всё пойму.

Архангел посмотрел в её чистые глаза, полные искренности и готовности выслушать всё, что он скажет, тихо и без упрёков. Михаил не привык к такому и… заговорил:

— Я с детства слышал: бунт или присяга, присяга или бунт, — Он встал из-за стола и прошёл к широкому окну. Этуаль поняла, что двигается в правильном направлении. — Когда я запер в Аду Люцифера, выполнив приказ Бога, который потом сбежал, ко мне пришла Наоми. Я находился на грани, в полном отчаянии. Это было… Ужасно. Состояние безысходности и непонимания, каким я должен быть дальше, лишали рассудка. Наоми напомнила, что я обязан занять райский трон. Полки стояли, готовые в любую минуту либо присягнуть мне на верность, либо начать мятеж. Но спросили ли меня, нужен ли мне престол? Что ж, нужен, как видишь.

Она слушала внимательно, затаив дыхание и не двигаясь. Она не хотела спугнуть архангела, когда была так близко к разгадке того, кто же такой настоящий Михаил. Более того, в душе она жалела архангела, который не имел возможности с кем-то поделиться сокровенными тайнами или тем, что лежало на сердце. Михаила воспринимали как Верховного главнокомандующего, что-то от него всегда требовали, но при этом совершенно не беря во внимание, что чувствовал он. Этуаль оказалась одной из немногих, кого затронул моральный облик архистратига, поэтому она и ждала, что будет дальше. Однако Михаил поступил по-другому…

— На сегодня историй хватит, — отрезал он, осознавая, что нарушил субординацию и слишком разоткровенничался с подчинённой. Такое поведение неприемлемо для архистратига. — Можешь идти.

Поднявшись, девушка без слов и вопросов направилась к двери. Она была полностью уверена, что когда-нибудь её ожидает продолжение. Тайна Михаила стала для неё совсем не тайной.

***

В своих покоях архангел, лёжа на кровати, бездумно пялился на фреску, являющуюся главным украшением потолка роскошной комнаты. Огромная, позолоченная, с изображением ангелов в цветах, играющих на арфе, она олицетворяла всё его величие и славу. Хотя, сейчас он как раз и не нуждался в славе — ему ничего не нужно было… Кроме Этуаль. Все его мысли были заняты только ею и её судьбой. Все дороги вели к ней.

«Хватит мучиться, — приказал внутренний голос, от чего архистратиг невольно содрогнулся. — Она в темнице Люцифера, но она всё ещё жива».

— Да, — поднимаясь, молвил он, — я не позволю ей остаться там.

Архангел ещё пару минут посидел на кровати, а затем решительно отодвинул тяжёлый балдахин из одной из самых дорогих тканей — льна. В спешке накинул синюю рубашку поверх футболки и, щёлкнув пальцами, исчез под шелест крыльев.

***

В доме Бобби обстановка царила удручающая. Дин, совсем отчаявшись из-за потери брата, попал под власть алкоголя, решив утопить горе-печаль в пиве. Старый охотник только качал головой, сожалея, что ничем не может помочь. Не пряча бутылку от названного отца, Винчестер отправлялся в единственное место, которое хоть как-то могло его успокоить — в гараж с «Деткой».

— Ни Сэма, ни Каса. И мне нужно смириться? — Он поднял голову к потолку и сказал, со злостью давя на слова: — И это Твой план?! Знаешь, что я Тебе скажу: Твой план — дерьмо!

Архистратиг появился прямо перед охотником, из-за чего тот отшатнулся и чуть не свалился с дряхлого табурета, найденного в гараже.

— Мне плевать, за чем ты пришёл в этот раз, но сделаешь хотя бы шаг, и я поджарю твои крылья на адской сковороде, политой святым маслом. Не посмотрю даже, что ты в теле отца. Катись в Ад к братцу и своей подружке!

Михаил невесело усмехнулся, сжав руку в кулак. Дин застонал и, завалившись на бок, начал захлебываться кровью, хлынувшей из носа. Никто не смел говорить в таком тоне о его невесте и брате, каким бы тот ни был.

— Послушай сюда, Винчестер, — вращая рукой и вызывая кровотечение из лопнувших сосудиков в правом глазу, спокойно проговорил архангел. — Ты и локона её дивных волос не стоишь. Это малое, что я могу с тобой сделать. Мэри не учила, что старших нужно уважать?

Помучив его ещё немного, архистратиг разжал ладонь, и охотник без сил упал навзничь, еле дыша.

— Я предлагаю сделку выгодную нам обоим, — как ни в чём не бывало, заявил он.

— Мне… плевать… — простонал Дин, поднимая голову.

— Ты можешь освободить Сэма, а я — Этуаль. Так что, заинтересован?

Охотник, собирая последние силы, перевернулся на спину и посмотрел прямо Михаилу в глаза.