— Почему? — негодует собеседник, девушка, судя по всему.

Роан опускает глаза. Тени мечутся, то и дело прерывая полоску лампового света: должно быть, кто-то беспокойно снуёт по комнате. Бессмертный стоит, решая пока ничего не предпринимать. Он давно разуверился в случайности, так что всё старается принимать к сведению.

— Потому что не повод, — отвечают твёрдо, проскальзывают в тоне нотки недовольства.

— Ты его вечно защищаешь! Но вы с ним не так уж близко знакомы, почём знаешь, что он честен?

— Потому что он честен. — Теперь голос мягок, спокоен. — Ты заблуждаешься, если считаешь Роана фальшивым. В мире нет человека честнее него.

Бессмертный чуть смещается, так, чтобы видеть кусочек комнаты, но не попадать под взволнованные взгляды мечущейся девушки, вертящей головой и пружинящей на носочках: она явно раздражена. Роан причину знает, но ему всё равно интересно.

— Тогда ты должен знать куда больше, — сухо смеётся девушка. — Ты видел его когда-нибудь с кем-нибудь? Пусть и бессмертный, но отношения-то может иметь.

— Не видел, и что?

— А то! По-моему, — она понижает голос, — он что-то таит. Не знаю. Его вообще не прочитать! И взгляд такой, будто он тут самый умный, а ведь лет двадцать, не более того, ведёт себя, как совсем взрослый…

— Белль, — мягко зовёт её собеседник. — Роану больше двух тысяч лет. Он старше любого из нас и имеет право вести себя, как заблагорассудится.

— Ему — сколько?!

— Роан не говорит об этом постоянно, вот и ты не в курсе. Так знай теперь: во-первых, он гораздо взрослее, чем выглядит, и он уж точно знает, что делает. Он всегда знает. Не осуждай, не зная правды, ясно?

Белль слышится совсем растерянной, словно встретила отпор там, где не ожидала. Краешек её плеча заметен из угла. Она не двигается. Потом неуверенно качает головой, и тень колышется с нею вместе.

— Почему защищаешь его? — спрашивает она тоскливо. — Вы с ним, вроде, не так тесно общаетесь.

— О да. Общаемся не так уж тесно. — По голосу слышно: Каспер улыбается, но его улыбка направлена не на Белль, не на кого-то иного, даже если о присутствии третьего он не догадывается. — Но я не хочу, чтобы за его спиной кто-либо так говорил, понимаешь? Больше так не ошибайся. Роан — лучший из нас, и он достоин хотя бы уважения.

Слышится унылое согласие, и диалог прерывается, рассеиваясь тишиной. Тени замирают по разным углам. Они сказали всё, что хотели, видимо. Роан не двигается с места. Он стоит за дверью и улыбается. Затем только поворачивается и бархатной бесшумной походкой направляется прочь, чтобы случайно не смутить беседовавших.

«Роан — лучший из нас», значит?..

========== «Отказ от истины» (Юрико) ==========

Комментарий к «Отказ от истины» (Юрико)

Для #рассказябрь2017.

Часть 23/30.

Она поступила правильно.

В полуденном свете вычерчиваются бледные обои, бледная мебель, поблёкшие словно бы фотографии в неярких рамках. Мир вокруг пропитан тихим непониманием: как такое могло случиться? Как она докатилась до подобного, а теперь как смеет лежать здесь, ничего не делая?

Юрико не может отвести от фотографий взгляда. Смотрит на рабочий стол — всё аккуратно лежит, тетради и учебники, отодвинутые на летние каникулы, блокноты с записями. Книга по истории, которую она одолжила у Дайки в начале прошедшего триместра. Кроме книги есть ещё его закладка в тетради по языку, его пометки в её конспектах, его имя в игре на приставке, потому что он проводил тут больше времени, чем вообще стоило ожидать.

Больше он здесь не появится.

Юрико выдыхает, не разжимая губ, и тянется к телефону. Раньше она закидывала его сообщениями или снимками, расшатывала, покою не давала, и это вошло в привычку у них обоих. Но вот уже несколько дней её телефон молчит, тихо лежит на тумбочке. Единственное пришедшее SMS — от него, но со словами: «Поправляйся. Я не злюсь. N», а Юрико не может такое перепутать. Это не Дайки написал.

Она поступила, как было правильно.

Порой нужно чем-то жертвовать ради достижения результата. Кто-то отдаёт себя, кто-то отдаёт то, что любит, а Юрико отдала чужого им обоим человека – разве это не так ценно по сравнению с другими вариантами? Она делала, как стоило, она держала общение, как и полагается. Да, не самые лучшие средства — но ведь она пыталась защитить его.

Почему он так смотрел? Юрико сжимает края одеяла и равнодушно разглядывает бинты; отворачивается к окну. За ним дышит благословенным теплом лето, в которое они могли бы гулять и отдыхать, а не вот так находиться порознь. Почему он её не понял? Она сделала всё, что могла, дабы его уберечь. Она только ради него пошла на поступок.

Это было правильным решением.

Юрико старательно себя в этом убеждает, отказываясь ото всех фактов. Она не убивала Найто, она только ради Дайки на это решилась. Она не виновата во всём, что произошло после, не виновата. Она вообще ничего плохого не натворила: ею двигало желание защитить, а не злые мотивы, логично ведь, что она не при чём. И Дайки скоро её простит, как поймёт значимость её поступка.

Только вот что-то ехидно шепчет изнутри — а точно ли он сможет это понять?

Дайки честный, он не терпит подлости. Но ведь Юрико не подлая, так ведь? Она только ради него. Это правильно. Она пыталась спасти друга, он должен быть благодарен. Она не предатель, каким её он считает, она не лицемер и не отвратительная дрянь, потому что не ради себя так поступала. Дайки, несомненно, это поймёт, он ведь её друг.

«А уверена ли ты, что вы всё ещё друзья?» — язвительно клокочет сознание.

Юрико утыкается в подушку, и плечи её дрожат.

========== «Поцелуй» (Роан/Каспер) ==========

Комментарий к «Поцелуй» (Роан/Каспер)

Для #рассказябрь2017.

Часть 24/30.

Малость неканон.

Любовь не бывает неправильной.

Роану хватило времени, чтобы это понять, хватило попыток, хватило случаев да случайностей. Мнение сформировано, но в жизнь точку зрения вывести сложно — особенно когда так всё получается. В двадцать первом веке к любви относятся мягче, к любым её проявлениям, но люди всё-таки разнообразны, их общественные слои и того запутаннее. По поведению человека не всегда различишь, к какой группе мнений он себя относит.

Роан любуется Каспером, ничего о своих чувствах не говоря и решая, что так для него будет лучше. Для Каспера, если быть точнее. Роан умеет отпускать, он сможет и сейчас. Роан наблюдает за Каспером, за тем, как тот меняется, взрослеет; Роан ловит на себе его задумчивые взгляды, мигом ускользающие, коль на них ответить.

Роан старается не слишком себя обнадёживать.

Для них обоих будет лучше, если они останутся… кем они там сейчас являются? Коллеги, друзья. Для всех остальных Каспер такой же Роанов воспитанник, как многие другие ребята. Бессмертный их не переубеждает. В принципе, так и есть.

Его желания не имеют ценности. Роану, вроде, удаётся так себя настроить, как настаёт двадцатый день рождения Каспера, и всё становится слишком уж… Но больше терпеть он не может. Хочет, но поздно приходит в себя, приглашая Каспера выпить. Даже в гости к нему направляется, отрекаясь от здравого смысла и решая, что — что хотя бы одна ночь.

Роан целует Каспера в губы.

Им нельзя. Не потому что это Роан, а потому что это Каспер. Он ещё молод, он полон энергии, ему нужно вперёд двигаться. Да и вообще, ему может быть важно, что о нём подумают, какого пола человек, в него влюблённый. Роан того не отрицает.

Но он целует Каспера — и тот отвечает на поцелуй.

Сохранять рассудок далее не имеет смысла.

Это кажется до невозможности наивным. То, что Каспер так долго молчал, боясь того, что не было правдой. То, что Роан за два года не нашёл ему открытых доказательств. Каспер любит его, и это понимание заставляет Роана трепетать, словно подросток, словно по-настоящему обыкновенный юноша его злосчастных двадцати зим.

— Я не хочу, чтобы ты отпускал меня, — говорит Каспер, его глаза сияют. Он честен. – И я не хочу тебя лишаться.