— Итого! — подытожил Ван-Димыч, обращаясь к нам с Маздеевой, почему-то опять мы с Людмилой сели рядом, — С тем, что есть, четыре недели мы вам гарантируем, дальше без дополнительного поступления со скрипом сможем обеспечить еще одну-две.

— А по шарнирам что? — уточнил я еще одно слабое звено экза.

— За это даже не переживай! — успокоил шеф, — По сравнению с движками и батареями у них десятикратный запас прочности, если не больше. В худшем случае — к зиме заменять придется.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — постучал по спинке стула, — Я все же надеюсь, что серия закончится раньше!

— Что по людям? — задала вопрос Маздеева.

— Пятьдесят пять человек, включая меня, готовы хоть завтра. Еще примерно десять до их уровня не дотягивают, но близко, у меня есть надежды, что к концу новой недели они подтянутся. В крайнем случае аттестацию им твари проведут. Еще примерно десяток следующий на очереди — им бы еще три недели! Остальных будем выпускать по мере готовности, но раньше, чем через два месяца рассчитывать на них не стоит.

— Может и не понадобится, — снова влез Младший, — По количеству окон серия беспрецедентная, а вот по продолжительности — всего на четыре дня длиннее предыдущего рекорда. Может закончиться в любой момент.

— Ох, не надеялась бы я на это! — покачала головой Людмила Васильевна. И в своих сомнениях она была не одинока — в такт ей кивнула примерно половина собравшихся.

— И все равно! — не унимался Забелин, — Во-первых, неделя у нас есть. Во-вторых, ультиматум выставили только трое из четырнадцати…

— Как раз этот ультиматум меня смущает! — опять возразила ему легкомысленно одетая майор Маздеева, — Они словно что-то знают!

— Знают — не знают! — положил конец их спорам Воронин, — Мы должны рассчитывать на худшее.

— Майор, лейтенант! — обратился я к недовольно переглядывающимся кураторам, — На вас связь с руководством. Натали, Света, Елена, если что-то узнаете по своим каналам, буду рад любой информации. Иван Дмитриевич, с вас завтра… нет, пожалуй, лучше сегодня! — полная ревизия склада. Возьмите на учет даже ваши самые первые экспериментальные поделки. Макс! С тебя предварительный лист заказа из расчета еще трех месяцев серии.

— Ты думаешь?..

— Лично я склонен согласиться с Людмилой Васильевной — великая тройка что-то знает. Если серия вдруг прекратится завтра, то их заявление — как пук в лужу…

— Люблю я твои метафоры! — фыркнул Кудымов, — Но суть понял. Сейчас разойдемся и посмотрим, что у нас есть, чтобы иметь обоснование.

— Мы что? — деловито спросила Тушка за всех пилотов.

Ох, чует мое сердце, обойдет она Иглу и станет моим замом!

— Успокоить личный состав и следить за ними в оба глаза! Если хоть один залет сейчас случится!..

— Лось!!! — хором взвыли лейтенанты, — Задолбал уже!!!

— Вас четверых задолбало, а уж как меня одного долбят!!! Доведите до всех — шутки кончились. Уж если совсем невмоготу, то я готов сам коробку презиков им купить и выставить на видное место, но ни одного медотвода кроме плановых через неделю быть не должно! Если через неделю мы будем не готовы, то вовек не отмоемся.

Несмотря на желание некоторых посидеть и помусолить тему, посиделки не затянулись — как только пошло переливание из пустого в порожнее, мы с Ворониным пинками погнали всех на позиции. Лейтенанты отправились к бойцам, научники пошли шерстить склад, а мы с Натали — оружейку. Чуть позже на свой страх и риск я собирался позвонить Дегтярному с новым заказом, потому что пулеметы в нашем деле тоже являлись расходниками — их в лучшем случае хватало на четыре поединка, потом приходилось проводить полную замену стволов. Гранаты тоже следовало пересчитать и поставить на контроль: до нового поступления — никакого расхода на полигоне! СБшники тоже куда-то собрались по своим кураторским делам.

— Лось, а тебя где крестили? — ошарашил меня неожиданным вопросом Сергей, прибирая в карман блокнот, куда стенографировал все предложения.

— Ну, ты спросил! Тебе точно именно сейчас ответ нужен?

— А ты не знаешь?

— Серега, я то, что я крещеный, знаю только по наличию креста на шее! — вытянул из-под ворота простой серебряный крестик на шнурке, бывший со мной с первого дня здесь, — А ты в такие дебри лезешь! Но если чисто по логике, то где-то в Бирске, родился я там.

— Ладно, извини, просто к слову пришлось! — Младший, догоняя Маздееву, испарился из поля зрения.

— Хуяссе, к слову!.. — подивился я его полету мысли, почти тут же переключаясь на насущные проблемы.

Уже почти ночью мы получили высочайшее "одобрямс" на свои действия, переданное по телефону Забелиной. Все наши заказы ушли "красным списком", причем помноженные надвое. Похоже, в Москве уже точно решили не идти на поводу у шантажистов.

В понедельник ультиматум поддержали Ходжиевы и Поповы. Их заявления звучали мягче, оставляя пути для отступления, но единомыслие двух кланов-антагонистов (Ходжиевы исповедовали ислам, а Поповы, как следует из фамилии, позиционировали себя ярыми православными) навевало…

К полуночи по столичному времени к забастовщиками присоединились Левины, бездарно просравшие окно перед самым входом в основную резиденцию. Дурость пополам с бравадой или чья-то умелая провокация? — все руководство клана осталось наблюдать за поединком. До кучи они еще молодняк своих всадниц посмотреть на схватку поставили. И просрали. А тварям все равно, кто перед ними — из двухсот наблюдателей уцелели единицы. Пожалуй, из всех отказников ситуация Левиных была наиболее близка к декларируемой. Они и так после слива Октюбиных стояли в конце рейтинга.

О новостях я узнавал между делом — к нам приехала съемочная группа. Их главный (режиссер?) был лысым и носил гордое имя Федор Бондарев, заставляя заподозрить его в родстве с одиозным кинодеятелем из моего прошлого, но дело свое двойник знал туго. Сто девяток — вроде бы много, а при построении образовывали скромный квадрат десять на десять. Чуть ни прослезился, глядя на жалкое зрелище, и добавление разномастного старья сильно картинку не исправило. А уж когда пошли команды: встань так, иди туда, задери ствол, подпрыгнули хором! — вообще пожалел, что участвую в позорище. Но когда мне показали получившийся ролик — мнение изменил. Какая в жопу магия, какие искры?! Чудеса правильно взятых ракурсов создавали иллюзию грозной силы! А уж закадровый голос!!! Я долго не мог понять, зачем все носятся с носастым похмельным очкариком, пока не услышал озвучку. Охуеть! Как только этот голосище умещался в тщедушном пропитом тельце?!

Во вторник знакомиться с зарождающимся новым родом войск в Муромцево приехал командующий тревожными частями генерал Скоблев — тоже почти однофамилец исторического персонажа. Гостя узнал по фирменным усам и невъебенных размеров фуражке-аэродрому — тот самый генерал, что на первом победном поединке пытался засосать Тушку с Гаей вусмерть, а потом споить, но с ужасом обнаружил, что он, оказывается, еще и Светин папа! И все понимаю: еще относительно нестарый мужик при высокопоставленной жене-инвалиде, но авансы, что он опять стал раздавать моим бывшим, не понравились ни мне, ни Младшему.

Зайки жеманились, хихикали, но толстых намеков старательно "не понимали". Вечер и ночь принцу-генералу скрасила вдова Угорина, поразившая командующего прекрасной выучкой и — не без этого! — случайно вывалившейся из топика грудью, вызвав наш с Серегой облегченный вздох и презрительное поджатие губ Ван-Димыча.

— Осуждаешь? — спросила она меня мимоходом на следующий день, застав в оружейке.

— Лиза, — приобнял девушку за плечи, — Жизнь на Алексее не закончилась. Одно спрошу — ты предохранялась?

— Еще мне не хватало проблем с императорской семьей!

— Вот и отлично! А на мнение Воронина забей! Сам он тоже не праведник.

— Спасибо, Миша! — чмокнула меня в щеку мать моего крестника, явно не без умысла сделав это на глазах у появившейся из-за штабеля патронных ящиков Натали.