— Нет!!!

Азарт потух, как и все остальные чувства. Теперь от всадницы повеяло тоскливой досадой.

— Тогда может быть несколько уроков от тебя? Обещаю не применять ничего из своего арсенала. К тому же я могу хорошо заплатить.

— Извини, но работать на клан не буду ни при каких обстоятельствах, — как за соломинку ухватился я за вовремя подвернувшуюся мысль о данной когда-то присяге.

— Если у вас есть сомнения, можно оформить это как частные уроки. Или вообще провести через военкомат, — вмешалась в разговор сидящая за соседним столиком женщина, пришедшая с Ногайской.

Эмоции Кровавой Ведьмы были чисты и прозрачны: своим кланом она натурально гордилась, а своих молодых коллег, допустивших перегибы с гражданским населением, стыдилась. И мое согласие на компенсацию встретила с облегчением. Попробовать помериться со мной силами была не прочь, но тут ее вело обычное любопытство: как рядовой студент вроде меня мог завалить подготовленных бойцов? И калечить меня скорее всего на спарринге не собиралась — всего лишь оценить заявленный уровень.

А вот от ее спутницы, вклинившейся в беседу, тянуло холодным расчетом. Очень знакомым по общению с Забелиной и Красновой. Неужели мои приемы клановых впечатлили? Хотя… почему я принижаю свои таланты? Даже толком не восстановившись, я давал вполне приличный отпор двум Шелеховским ведущим всадницам, а мое мастерство с тех пор подросло. Вряд ли любой может на равных тягаться с клановыми бойцами.

И все же…

Колокольчик, вырывая из размышлений, снова звякнул, и в дверь ввалилась Соль с компанией прихлебал. С ней, кстати, не только девчонки таскались, а еще трое парней, вот чего бы ей на них не остановиться?! Взгляд Ирины безошибочно нашел меня, но потом споткнулся на моем нынешнем, подобравшемся от их появления сопровождении.

— Знакомые? — равнодушно поинтересовалась Ведьма, от которой не укрылось мое замешательство.

— Подыграй мне, и ты получишь свой спарринг! — шепнул я, беря в руки ее ладонь.

— Просто спарринга будет мало! — тоже шепотом ответила она, склонившись к моему уху.

— Я действительно не могу работать на клан! — с недовольством отстранился от ее головы.

— Тогда скажи — как? — высказанная с придыханием фраза, во-первых, заставила быстрее бежать кровь по венам, а, во-вторых (на что и рассчитывался эффект!) затормозила уверенно пробирающуюся к нашему столику Ирину.

— Через армейское ведомство меня вполне устроит, — почти беззвучно шепнул и ласково дунул на свесившуюся напротив темную прядь волос.

— Заметано! — всадница поднесла ко рту наши переплетенные пальцы и, едва заметно подмигнув из-под челки, лизнула костяшки пальцев.

Уже набравшая воздуха для возмущенной тирады Ирина, глядя на ухмылки Ногайских стерв, сдулась и прошла к стойке, а мы с всадницей, зазывно глядя друг другу в глаза, закрепили соглашение:

— Когда?

— Да хоть сейчас!

— Тогда пошли?

По комфорту расхваленная стодесятая "Победа" не дотягивала даже до не к ночи помянутых Жигулей — трясло немилосердно. Я до сих пор лишь в казенной "сотке" сподобился посидеть — и то всего пару раз, когда Ван-Димыч меня с поручениями на своей служебной отправлял. Корыто-корытом, мне даже армейские джипы и буханки нравились больше — от них хоть не ждешь чего-то эдакого. Но уж от стодесятой-то я ждал! Как же?! Епа-мать! Автомобиль для элиты! И не дождался — те же яйца, только в профиль. Не умеют здесь машины делать! Или это не от мира, а от национальности зависит?

За городом стало еще хуже — лихая водила Ведьмы возомнила себя Шумахером и неслась вперед, не обращая внимания на колдобины и кочки.

— Ёббб… — от резкого подброса задней подвески я подскочил на сидении и приложился макушкой о потолок, — …пперный театр! — не зря же я еще и язык чувствительно прикусил! Впрочем, все проглоченные слова мастерски воспроизвела Ногайская.

— Авдотья! Не дрова везешь! — рявкнула она на шоферку, покончив с экспрессивной тирадой, — Сбавь!

— Арина Николаевна! — попыталась та оправдаться.

— Да ты зае… — покосившись на меня, Кровавая Ведьма оборвала угаданное с трех букв слово, — Сбавь!

Нехотя Авдотья чуть приподняла ногу с газа и поехала аккуратнее. А у меня наконец-то появилось время осмотреться. Метель утихла, сумерки только-только заявили о себе, и пригороды второй столицы предстали передо мной во всей неприглядности.

Итицкая сила! Я не только ничего не знаю о кланах, всадницах, клановой чести и прочей клановой хрени, но я еще ничего не знаю о стране, которая стала моей новой родиной! А всего-то надо было на километр отъехать от города!

— Ити… господи, кто тут живет? — спросил я, охуевая от вида рядов черных заваливающихся изб, мелькающих за стеклом "Победы". Кстати, а победы над кем?..

— Люди, — последовал флегматичный ответ.

— Да уж понятно, что не обезьяны! — разозлился на равнодушие Ногайской. Хотя она-то при чем?

— Извини, но я не понимаю твоей реакции, — удивилась всадница, — Можно подумать, ты впервые за город выбрался?

— Ну… да.

— Где же ты жил, осмелюсь спросить? — насмешливо поинтересовалась Арина.

— Бирск, потом Москва, теперь Петербург.

Бирск — небольшой городок в двадцать улиц, но и те я не успел ни изучить, ни даже толком посмотреть. А по отрывочным воспоминаниям трех дней после больницы — исторический центр, колонны симпатичных особнячков, утопающих в зелени садов, среди которых затесался батин. Москва — столица, и этим все сказано. Современный мегаполис с "небоскребами" — я даже десятиэтажки видел! Может там и наличествовали такие же живописные руины, но если только совсем по окраинам. Муромцево, из которого съездил в две однодневные командировки в Оренбург и пару раз выбирался в ту же столицу, — вообще сплошь новостройка, нашей общаге было от силы лет двадцать. А теперь еще Питер с его навороченной архитектурой!

И за город я выбирался — с компанией купаться на пруд, но это было опять же в Муромцево. На самом деле я вообще полстраны облетал, но много ли заметишь из крохотного иллюминатора? А на месте нас подхватывал транспорт и вез к тварям — в тот момент мне не до пейзажей за окном было. Вот и получается, что по-настоящему за стенами города я никогда не был. Иначе бы сейчас не охуевал от видов окрестностей.

В принципе, и для моего мира покосившиеся черные развалюхи не были чем-то из ряда вон. Но не сотнями, а то и тысячами подряд. Даже в мамином отдаленном от цивилизации садовом кооперативе в основном стояли крохотные аккуратные домики, имелись отсыпанные щебнем дорожки, гудел собственный трансформатор, вполне достаточный для уличного освещения и нужд престарелых дачников — молодежь все-таки предпочитала строиться где-то поближе к Перми, но тут, буквально в десяти километрах от второй столицы империи?.. Вот такой вот пиздец?..

— Неужели нельзя как-то…

— Как?! — насмешливый вопрос резанул по сердцу, — Дом можно справить только при наличии крепких рук, а с этим здесь напряженно. Мужчины из сельской местности массово уезжают в города, а у остающихся здесь жительниц не хватает ни сил, ни средств. К тому же ты недооцениваешь местный менталитет.

— Это какой же?

— "Ась завтра окно?" — передразнила Арина неграмотный говор человека из глубинки, — Правило "восемьдесят-двадцать": подавляющее большинство окон случается как раз вблизи крупных городов, то есть, если опираться на карту зонирования, мы сейчас едем по самой опасной зоне. Только ты еще поверь моему опыту — никогда твари здесь не высадятся, им обычно подавай какой-нибудь завод или фабрику, чтобы место было: справа домна, слева цистерны с газом, впереди наливной танкер с нефтью, а на задворках склад дорогостоящей техники! Чтобы десять генералов с адмиралами головы сломали — как это все эвакуировать, оцепить, а потом еще отбить. В восемьдесят восьмом, как сейчас помню, на пороховом заводе окно открылось. А дежурство — Октюбиных! Огневики на пороховом заводе — лучше не придумаешь! Замену на самом высшем уровне согласовывали — нам трехкратную ставку дали за внеочередной поединок.