― Да, ― коротко сказала она, ― он хочет, чтобы ты подвез его до дома.

Это послужило поводом для веселья в команде, включая сержанта Каннингема, который весело процитировал: ― Кейн и Брэдшоу сидят на дереве, Ц-Е-Л-У-Я-С-Ь.

― Пошел ты, Каннингем, ― что было не самым остроумным ответом, который мог придумать Брэдшоу, но он все равно его произнес.

Теперь у него были проблемы. Дело было не в комментарии Каннингема, который, тем не менее, задел его, или в подшучивании, которое продолжилось, когда он покидал комнату, дело было во взгляде на лице инспектора Теннант, когда она смотрела, как он уходит, как будто он только что пернул за обеденным столом.

***

Старший инспектор Кейн был в довольно сильном подпитии. Не падающим-пьяным-после-ночи-с-пацанами по-мертвецки, но достаточно пьяным для вечера встречи выпускников, и, определенно, не в состоянии вести машину, вот почему он позвонил Кэти Теннант, чтобы откомандировать Брэдшоу. Для него имело очевидный смысл убить двух зайцев одним выстрелом.

Кэти спросила его, почему ему нужно поговорить с одним из ее офицеров, и его первой реакцией стало сказать ей не совать свой нос, черт возьми, куда не следует, но он прикусил язык. Она была одной из нового поколения, предположил он, натренированной использовать свою инициативу, а не слепо следовать приказам, как учили его. Он никогда даже и не подумал бы задавать вопросы старшему офицеру. Это был плохим способом продвинуться по карьере.

Если бы он был полностью трезв, он мог бы сказать: «Я хотел бы перекинуться с ним словечком», но из-за виски, он был немного слишком честен и сказал:

― Мне надо, чтобы он подвез меня домой, ― и к тому времени, он понял, что это, вероятно, было не самым впечатляющим, что он мог сказать подчиненному, но уже было слишком поздно.

― Я вижу, ― она, определенно, не была впечатлена, ― я пришлю его.

Он был рад, что у него при себе были мятные конфетки «Поло». Только бог знает, как давно они лежали в его комоде, но его сейчас это не волновало. Он засунул четыре себе в рот и принялся их жевать, ему удалось проглотить все мятные кусочки до того, как Брэдшоу появился на его пороге.

― Ах, Брэдшоу, ― сказал он, ― хороший мальчик. Моя машина подъехала и, в любом случае, я хотел перекинуться с тобой словечком. Будь молодцом и подвези меня до дома, а затем ты можешь быть свободен, а? ― живо произнес он. ― После того как мы поговорим.

― Да, сэр, ― сказал Брэдшоу.

Он все еще был сбит с толку, почему его вызвали быть личным извозчиком такси у старшего инспектора, хоть, по крайней мере, понял причину, почему Кейн не сядет за руль сам. Он заметил, что его босс осторожно положил пачку «Поло» в карман пиджака, и там было два пустых, недавно помытых бокала, стоящих на ближайшей картотеке. Там было что-то твердое, обернутое в старый пакет и лежащее в мусорной корзине, что могло оказаться пустой бутылкой из-под алкоголя. Брэдшоу предположил, что должен быть благодарен, что там было два бокала.

― Тогда пойдемте.

Кейн твердо положил ладонь одной руки на плечо Брэдшоу, и повел сержанта к двери, Брэдшоу ощущал сильный запах мяты, пока они шли из офиса.

***

Кэти Теннант курила. Она обычно проводила политику «незакрытой двери», но не этим полуднем. Сейчас ее дверь была очень плотно закрыта от несправедливостей мира. Боже помоги тому, кто попытается побеспокоить ее до того, как этот день закончится.

Единственный инспектор женщина Даремской Констебулярии должна была предвидеть, что это случится. Она практически ожидала, что тут будет шпион, доносящий старшему инспектору Кейну о ее компетенции и готовности быть лидером, но она не ожидала, что Кейн будет таким чертовски откровенным по этому поводу.

Он не любил, когда она сердилась, а затем спрашивала его зачем ему нужно увидеть одного из ее команды, так что он придумал какую-то дерьмовую историю о том, что его нужно подвезти домой. Было что-то еще, что не давало ей покоя во всей этой истории: Брэдшоу. Она, на самом деле, подумала, что он может быть другим, что он мог, довольно вероятно, быть одним из хороших ребят, а Бог знает, что таких тут было мало. Ну, теперь, по крайней мере, она поменяла свое мнение.

Утром, она бросит вызов Брэдшоу, может даже спросит его прямо, был ли он шпионом Кейна, и посмотрит, как он отреагирует. Если он замнется хоть на секунду, она больше никогда не будет доверять ему снова.

Глава 9

― Снова работаешь допоздна, как погляжу.

Слова были произнесены укором, когда Грэхем Ситон оглядел ряды пустых столов в отделе новостей, но, как обычно, глаза ее редактора улыбались.

― У тебя, что нет дома, куда пойти?

― Как и у тебя, ― напомнила ему Хелен, ― работаешь допоздна, то есть, я имела в виду: у тебя есть дом, куда вернуться.

Грэхем был женат, и у него были дети, он не возвращался в пустую однокомнатную квартиру, как она.

― Я планирую оказаться там уже скоро, и я не задерживался допоздна, когда был в твоем возрасте.

Это прозвучало забавно, исходя из уст ее относительно молодого начальника. Грэхему было лишь немногим за тридцать, что делало его очень молодым для редактора ежедневника.

― Спорю, что так и было.

― Х-м-м, ну, может быть, ― признался он, ― но в те времена я был увлечен этим делом, ― он направился обратно в свой офис, ― а не циничным, измученным старым ветераном, который никогда больше не выходит из отдела новостей.

― Я бы не сказала, что ты никогда не выходишь из отдела новостей.

― Ой, смотри у меня, Нортон, ― он улыбнулся, обернувшись к ней, ― или я переведу тебя на страницу некрологов.

― Тогда кто будет приносить тебе все эксклюзивные криминальные новости? ― спросила она. ― Ты же знаешь, что пропал бы без меня?

Он сделал вид, что задумался об этом.

― Может, и так.

Их взгляды на мгновение встретились.

― Тем не менее, не задерживайся допоздна, ― и он исчез в своем офисе.

О, Боже, она что, только что флиртовала со своим боссом? Это был флирт или дружеское поддразнивание? Не было никаких намеков: но, может, дело было не в том, что она сказала, а в том, как это сказала. Ее редактор был симпатичным, но не только. Что, на самом деле, делало его привлекательным, так это то, как чертовски талантлив он был.

Хелен чувствовала, что узнает здесь что-то новое каждый день, и полгода на этой работе пролетели незаметно. Грэхем составлял такой поразительный контраст с ее бывшим редактором в «Вестнике Дарема». Малколм был ленивым, и к тому же озабоченным, что никогда не было выигрышной комбинацией. После такого, любой казался бы лучше, но Грэхем доверял ей с первого дня здесь, несмотря на недостаток у нее опыта, и давал ей лучшие поручения, позволял Хелен руководствоваться собственным мнением. Он давал мудрые советы, чтобы убедиться, что она не заплыла на территорию, которая могла оказаться разрушительно дорогостоящей для газеты, если бы кто-то подал на них в суд, но он всегда вдохновлял ее. Теперь у нее, на самом деле, появился босс, который вел себя так, как она всегда считала, должен вести себя редактор газеты.

Он женат, и у него есть дети, снова напомнила она себе, но даже, если бы и не был, Хелен Нортон состояла в отношениях: давних и верных отношениях. Она однажды почти поставила их под угрозу, слишком сблизившись с коллегой, и она сказала себе, что она больше никогда не собирается позволить этому случиться снова.

В отделе новостей никого больше не было, а свет из открытой двери ее редактора манил. Более чем единожды, она приходила навестить его в конце дня с вопросом по поводу статьи. Он отвечал в своей привычной, неспешной манере, и это зачастую вело к беседе на более отвлеченные темы, пока они оба не понимали, что рабочий день давно закончился. Она снова бросила взгляд на открытую дверь и поняла, что придумывает причину, чтобы постучаться.

Это будет плохой идеей.

Хелен решила воспользоваться советом своего редактора и пойти домой.

***