– Абсолютно верно, – подтвердил Лео.

– Знаю, знаю, – пробурчал Джек. – Охотился я на таких тварей в Новой Гвинее27.

– Итак, расплатившись с охотником, мы решили немедленно проверить на этом яйце действие нашей новейшей разработки… э-э… ксиволнового митомейотического гиперакселератора, который… м-м-м… способствует ускорению дробления яйцеклетки, а также устранению различных генетических заболеваний на ранних этапах зародышевого развития. И вот мы подвергли яйцо воздействию кси-волн при определенных условиях и стали ждать результата. Но что-то пошло не так…

Господин Мирандерик сделал драматическую паузу, выпил немного Василисковой водки, несомненно, приготовленной на основе экстракта Скорпионовой травы, и возобновил свой рассказ:

– Да, должен признать, что где-то мы допустили ошибку. По предварительным расчетам детеныш должен был вылупиться через десять часов. Но прошло два дня, а датчики не регистрировали никаких существенных изменений в структуре зародыша. Мы попытались облучить яйцо кси-волнами еще раз, но это снова не дало желаемых результатов. Некоторые ученые уже высказывали мнение о несовершенстве гиперакселератора, как вдруг на седьмой день после получения яйца в мой кабинет ворвался один из сотрудников и с озадаченным видом сообщил, что детеныш вылупился из яйца и тут же исчез. Как это ему удалось протиснуться между металлическими прутьями клетки с яйцом и проскользнуть незамеченным через инфракрасные и ультрафиолетовые датчики, а также мимо камер слежения и охранных роботов, для нас по сей день остается загадкой. С тех пор мы не видели его в течение трех месяцев.

Лео сделал еще один глоток и внимательно посмотрел на нас.

– Но не так давно он вернулся и стал нападать на жителей деревни и на наших сотрудников. Это кровожадное животное атаковало внезапно и в считанные секунды раздирало своих жертв на куски, оставляя после себя месиво из трупов… Наши лучшие охотники пытались его поймать или убить, но еще ни один из них не вернулся назад… живым.

Наступила тяжкая пауза. Господин Мирандерик сидел, молча склонив голову, видимо, вспоминая кровавое возвращение «детеныша». Джек угрюмо ковырял вилкой в салате. Я решила первой нарушить молчание и спросила директора:

– Так что же представляет собой это животное? Как выглядит этот ужасный хищник? Как ведет себя?

Леонардо поднял голову и задумчиво взглянул на меня.

– Да, думаю, настало время показать вам главную лабораторию и представить руководителя генетических проектов и смотрителя нашего питомника доктора Краймерса. Он лучше меня знает об анатомии и повадках наших подопытных животных – он вам все расскажет. Пойдемте!

Мы дружно встали из-за стола и последовали за господином Мирандериком по широким ярко освещенным коридорам лаборатории.

Глава

III

. Лик кошмара.

– Комплекс головной лаборатории GEC состоит из шести секторов: фармацевтического, генетического, бионического, конструкторского, питомника для подопытных животных и сектора персонала компании, – рассказывал Леонардо Мирандерик, ведя нас по лабиринту коридоров, лифтов и лестниц. – Все они тщательно охраняются полуавтоматической системой безопасности, включающей камеры, различные сенсоры и охранных роботов. Каждому сотруднику в ладонь вживлен наночип – крошечная микросхема, содержащая все его личные данные и позволяющая получить доступ к определенным секторам. Контроль над охранной системой осуществляется двумя компьютерными мегакомплексами, один из которых расположен у начальника охраны, а другой – в моем личном кабинете. Таким образом, в здание лаборатории практически невозможно проникнуть незамеченным, как и бежать из него, – гордо заключил Лео.

– Но кое-кто все же оказался гораздо умнее ваших роботов и сенсоров, не так ли? – ехидно заметил Джек.

– М-да, – замялся директор. – Ума не приложу, как это ему удалось… Ну ладно, мы еще вернемся к этому вопросу. А сейчас я покажу вам фармацевтический сектор – главный корень нашей компании, из которого она, собственно говоря, и выросла.

Мы подошли к огромной отполированной титановой двери, над которой блестели линзы видеокамер и инфракрасных датчиков. Господин Мирандерик приложил ладонь к считывающему устройству сбоку от двери, затем глянул в небольшое отверстие над ним и набрал что-то на клавиатуре устройства.

– Пятый уровень идентификации личности, – пояснил он. – Считывание информации с имплантированного в кисть руки наночипа, сравнение узора на пальцах, структуры сетчатки28 глаза и молекулы ДНК с таковыми в базе данных персонала, а также распознавание правильности набранного с клавиатуры кода доступа.

Секунду дверь оставалась закрытой, а затем над ней загорелась зеленая лампочка, и тяжелые створки на удивление плавно и бесшумно разошлись.

– Это что же, чтобы попасть, например, в уборную, нужно каждый раз все эти операции проделывать? – спросил Джек. – Так ведь и терпения может не хватить. А потом уже и не будет надобности туда заходить.

– Нет, господин Андер, – засмеялся Лео, – пятый уровень нужен только для входа в комплекс лаборатории и в фармацевтический сектор, так как это основа компании, хранящая в себе все ключевые патенты и инновации. Остальные сектора имеют контроль доступа второго уровня – распознавание наночипа и ДНК. Однако для того, чтобы попасть в сектор персонала, а именно в свое частное помещение, необходим седьмой уровень идентификации личности, то есть помимо всех операций пятого уровня необходимо еще пройти через инфракрасные и ультрафиолетовые сенсоры. Таким образом, каждый наш сотрудник чувствует себя в полной безопасности…

Во время этой беседы я с интересом разглядывала основное помещение фармацевтического сектора. Это был гигантский зал, до самого потолка заставленный различными компьютерами, конвейерами, прессами и другим оборудованием и механизмами, среди которых сновали рабочие в белых комбинезонах и похожие на гигантских мух транспортные роботы.

– Лео… – обратилась я к нашему экскурсоводу.

– Да, Джесси? Я слушаю Вас.

– Если я правильно поняла, здесь производят медикаменты из Скорпионовой травы, так?

– Совершенно верно. Из этого сектора практически прямо на рынок поступают самые разные лекарственные препараты, приготовленные на основе Скорпионовой травы: средства для инъекций, шипучие таблетки, витаминизированные пастилки и леденцы, биологически активные пищевые добавки и многое другое. Наш ассортимент весьма широк и разнообразен.

– Но разве ваши сотрудники не подвергаются опасности, работая с таким ядовитым растением?

– О, нет, моя милая, – улыбнулся Лео, – их здоровью ничто не угрожает. Мы выращиваем Скорпионову траву на поле далеко от лаборатории. Там ее собирают роботы-фуражиры и передают на первичную обработку машинам-смесителям, которые в специальной химической лаборатории на том же поле изготавливают из яда Скорпионовой травы метилгетеродонолин необработанный. Затем транспортные роботы доставляют это вещество сюда, где вот в этих устройствах, называемых атомарными преобразователями, или чейнджерами29, – Леонардо указал на гигантские цилиндрические механизмы, сверху донизу опутанные переплетением кабелей и труб, – метилгетеродонолин становится безвредным и приобретает свои удивительные чудодейственные свойства. Ну а потом он перевозится на определенный участок сектора для приготовления из него конечного продукта. Так что весь производственный процесс безопасен и очень эффективен.

После рассказа мы немного прошлись по основному помещению фармацевтического сектора, ближе знакомясь с процессом изготовления лекарств. Джек даже подергал рычажки на одном из механизмов, тем самым вызвав невероятную панику среди рабочих. Лео с улыбкой на лице вежливо попросил его больше так не делать, на что охотник только равнодушно пожал плечами и предложил двигаться дальше.