Тот, искусный воин, прошедший через множество битв, был доволен, что его ученик был с самого начала не безнадежен и с самого первого урока показывал весьма и весьма достойные результаты.

Зная, что дружинники и ратники Князя не часто сражались верхом на коне, предпочитая использовать скакунов лишь для передвижения и перевозки грузов, а в бой кидать пехоту.

Глупо и недальновидно — боец на коне был опаснее, ведь в него было труднее попасть, он был быстрее любого пехотинца и, что самое главное, он мог сражаться дольше.

Амир видел, что его ученик привык с помощью лошадей лишь обрабатывать землю, как и все люди с северо-западных селений.

Мужчина с усмешкой понимал, что народ Радмира воевал с такими, как они — кочевниками. Конечно, это были не Стражи Чёрных Гор, а иные, более агрессивные племена, что не гнушаясь ничем, устраивали набеги на мирных земледельцев.

Радмира не примет его народ теперь — чужаком он для них стал.

Предателем их веры.

Да и не было видно, чтобы тот был расстроен пониманием этого факта.

Как только сошёл снег, а новая, свежая, молодая трава показалась на покрытых сухими растениями полях, Радмир простился со своим учителем и той, кто многое ему поведала о странностях их мира.

Юноша с горечью решил оставить Айше своего коня — он знал, что им предстояло в любом случае расстаться, ведь путь юноша собирался держать дальше на север — в моря варягов.

Девушка, с благословения отца, сопроводила Радмира до самого Сангорода, откуда возвращалась уже одна.

И пути разошлись, но эта маленькая и столь короткая дружба будет жить в её сердце — не так уж часто удавалось найти чистых, незамутнённых предрассудками людей.

Радмир был одним из них, Айша была уверена.

***

Путешествие через Великую Равнину совсем не запомнилось — Аран провёл его в трансе. Оно мало чем отличалось от пути к Чёрным Горам, по крайней мере, мало наблюдавший за реальностью юноша почти не заметил разницы.

Однако до границ материка они добрались всего за неделю.

Аран, сам от себя не ожидая того, оказался до безумия, до щемящего чувства в груди рад вновь почувствовать солёный морской воздух…

Шум прибоя, крики чаек… Аран готов был поклясться, что, замерев, помимо стука собственно сердца, он слышал, как волны выбрасывают на берег песок и камни, что нормальный человек вряд ли смог различить за плеском воды…

Запах соли, водорослей, рыбы и мокрого песка… Теперь, чувствуя намного больше, Аран и видел мир намного ярче.

По-другому.

Это и радовало, показывая нагляднее все его изменения, и… печалило.

Отчего-то резко, неожиданно накатила невыносимая тоска. Он родился здесь, среди шума вод и свиста морского ветра! Не в подпирающих небо горах, не в бескрайних степях, а здесь, у бесконечно хмурого холодного моря!

Уже там, на Архипелаге, Аран надеялся посетить если не все острова, то многие. Коли ж его тянет на родину, то надо изучить её до последнего клочка земли.

Ближе к вечеру десятого дня путешествия Аран увидел очертания какого-то острова на горизонте и, утомлённый долгим перелётом, был готов просто кричать от счастья — таким желанным был близкий отдых и сон.

Минут пятнадцать понадобилось на то, чтобы добраться до того клочка земли и приземлиться на него.

Остров ещё с воздуха показался путникам достаточно гостеприимным. На другом его конце была какая-то деревенька, и потому Аран и Алор решили приземлиться подальше, дабы сначала разведать обстановку, понаблюдать за местными.

— Разделимся? — предложил Алор, здраво рассудив, что так они управятся намного быстрее.

— Почему бы и нет… — задумчиво ответил Аран. — Тогда я пойду на запад, в сторону местной деревни, а ты — на побережье.

— Хорошо. Зови, если что случится…

Ответив другу кивком, Аран отправился к лесу, ступая бесшумно, стараясь не привлекать внимание возможных наблюдателей.

Почему-то мирный на первый взгляд остров вдруг показался очень опасным. Всего на мгновенье, но этого хватило.

Своей интуиции юноша привык доверять. Слишком часто в последнее время она его спасала.

Преследователи были профессионалами — ни намёка на шумность и прямолинейность викингов. Внимание человека они бы и не привлекли.

Да, вот только он — уже не человек.

Он — что-то новое.

Брат Фурии.

Аран слышал тихое, слишком спокойное дыхание, еле заметный шелест сминаемой под их ногами травы и колоколом звучащий стук четырёх… семи… девяти… тринадцати сердец.

За мгновение до того, как быть подстреленным странным дротиком, Аран всё же сумел увернуться, выхватить меч из ножен и мысленно позвать Алора на помощь.

Хотел встретиться с местными?

Вот они! Сами пришли!

Укутанные в чёрные, совершенно не сковывающие движений одежды воинов фигуры напоминали тени. За капюшонами и повязками не было видно лиц, только глаза.

Злые глаза, недовольные.

— Да кто вы вообще такие?! — гневно прошипел Аран и зарычал, оскалив клыки.

Он больше не потерявший самого себя в бессмысленной войне мальчишка.

Он сумеет дать отпор любому врагу.

А Алор ему в этом поможет.

Комментарий к Часть 2; Глава 1

Ну вот и глава! Вторую часть официально объявляю начатой! Теперь - приключения Арана в родном архипелаге, много интригующих встреч, много новых друзей и врагов!

Ваши предположения, господа и дамы, во что теперь вляпался Аран?

========== Глава 2 ==========

Кира, уставшая после дневных усердных тренировок, всё равно никак не могла уснуть — несмотря на давно опустившуюся темноту, сон всё никак не шёл.

Непонятная тревога поселилась в сердце девушки, предчувствия буквально кричали о приближающемся нечто, а они её ещё ни разу не подвели. Правда, почти всегда это нечто едва ли было приятным и всегда сулило проблемы.

Вот и сейчас девушка лежала в постели, бездумно глядя в потолок и пытаясь усмирить взбесившуюся интуицию — всё после, потом, утром. А сейчас ей надо спать, ведь завтра она со своим отрядом отправляется патрулировать остров.

Девушка, поняв тщетность своих попыток, встала и медленно побрела к окну, уселась на подоконник.

Луна светила ярко, глаза, привыкшие к мраку ночи, видели почти так же хорошо, как и днём. Только тени — таинственные, мрачные и, казалось, почему-то печальные, заставляли сердце замереть.

В голову девушки приходили самые разные мысли.

Например, о том, что всё, что происходило — неправильно.

Она знала, что не походила на дев из селений других островов — только в паре-тройке племён викингов женщинам позволяли сражаться наравне с мужчинами, не смотря на девушек-воинов, как на убогих, хотя те могли запросто покрошить почти любого врага в капусту не хуже своих отцов и братьев.

На их острове бытие воином для девушки не восхвалялось, но и не запрещалось, в конце концов этим самым островом правила Королева. Девушка сама была вольна выбирать собственную судьбу. Но от этого становилось едва ли не горше — Кира никогда не хотела становиться воином на страже острова.

Девушка грезила о странствиях.

Но её, естественно, никто не спрашивал.

Родители Киры ждали сына, мечтали вырастить защитника острова, свою копию. Но когда на свет вместо долгожданного сына появилась дочь, они не расстроились. Они решили воспитать её так, чтобы она и была наследницей их дела.

Просчитались.

Кира в свои почти восемнадцать отлично владела мечом, секирой и луком, знала несколько языков, сражалась наравне с мужчинами, раз за разом побеждая на тренировках своего младшего брата, и с тайной тоской глядела в голубую даль…

Подруги иногда посмеивались над ней — зачем желать увидеть новые острова, когда собственный не до конца изучен?

Кира сама того не заметив, уснула.

Сон у девушки был тревожным, как и время перед ним. Картинки сменяли одна другую, цветная мешанина — запахи, звуки, вспыхни света… и зелёные, пронзительные глаза.

Таких глаз нет у людей — а на их острове почти все зеленоглазые — таких глаз нет у котов и драконов. Затаённая в глубине печаль, заставляющая дрожать в ужасе и восхищении, невероятная властность и крушащая народы Воля.