Или же самый короткий.

Но это не устраивало юношу.

Он несколько дней носился по равнинам, по Диким Степям, пуская коня в галоп. Он нашел даже её похитителей, но они, как и предсказывала его сестрёнка, были все мертвы — что-то не поделили между собой и в итоге дело закончилось дракой и известным исходом.

Найдя среди этих разбойников Настасью, Радмир почему-то даже не удивился — у той всегда в мыслях помимо выставляемой напоказ приветливости мелькала жуткая зависть и какая-то странная жадность, заставлявшая юношу настораживаться.

Он всё дальше и дальше уходил в дикие земли, рискуя нарваться на местных жителей, но отчаяние, захватившее его, растворялось лишь с ощущением бешенного ветра, бьющего в лицо.

Было страшно.

Великое, ужасающее чувство свободы его пугало.

Он больше никому ничего не был обязан.

Ближайшие несколько лет у него была только одна единственная цель — жить.

Ведь с сестрой он в любом случае встретится — она найдет его, где бы он ни был.

Просто не могла не найти.

Но он не мог успокоиться — день за днём, неделя за неделей, уже несколько месяцев метался по Дикой Степи, питаясь одним лишь мясом пойманных им зверей.

Он понял, что ничего он не знал до этого о степи.

Не знал, что тут так одурманивая пахнут травы.

Не знал, что ветер здесь — вольный, могучий, дул всегда, порою даже почти оглушая его.

Что рассветы здесь ранние и красивые до умопомрачения — казалось, что небо умывалось золотом, а закаты — что кровью. Это было забавно, это было прекрасно.

Он отучился от покоя.

Он отвык от дома.

Он привык к простору.

Как быстро он забыл свои корни…

— Что ты делаешь на землях Стражей Чёрных Гор, путник? — раздался однажды ночью голос рядом с ним, когда он у костра пытался привести мысли в порядок.

Говорившим оказалась странная девушка, с которой он потом разговаривал обо всём до того момента, пока заря не затеплилась на горизонте, а звезды не погасли, пожираемые разгоравшимся днем.

Девушку ту звали Айша.

***

И вновь собрание Совета, но на этот раз, видимо, для разнообразия, только Неполный Круг.

Ибо тема для обсуждения весьма конкретная и Младших стай вряд ли касающаяся.

— Думаете, он готов?

— Будущее покажет, — вздохнула Адэ’н.

— Только Великое Странствие покажет, готов ли юный Аран к тому, что ему уготовала Судьба.

Старейшина была согласна с Советником.

— Странствие порою учит больше, чем опытнейшие мастера, — сказала она с тёплотой в голосе.

Да, Великое Странствие даст Арану всё, что она рассказать уже не может. Она научила его всему, чему только могла, и теперь все зависит только от него.

— Собственный опыт во сто крат ценнее чужого.

— Решено. Сообщить теперь юноше надо — он отправляется в Великое Странствие,— объявила Адэ’н.

Она сказала это решительно, но, видимо, она как-то себя всё-таки выдала. Ну, или просто давнюю подругу нельзя обмануть тоном голоса.

— Тебе жаль его отпускать?

— Мне? — удивилась Адэ’н. — Да, жаль. Он не вернётся.

— Погибнет?

Старейшина усмехнулась.

Только что все говорили, что её ученик достоин последнего испытания, что он готов, что достаточно умел, а теперь такие пессимистичные мысли…

Нет, Аран не просто выживет, он будет жить назло всем, уж Адэ’н знала.

— Он-то? Нет, он станет великим. Но в гнездо он не вернётся. Точнее, вернётся только как гость. Не как часть стаи.

Да, она уготовила ему самую важную роль!

И только её ученик сумеет отыграть её с блеском.

Больше некому.

— С чего такая уверенность?

— Его разум сильнее людского и драконьего, его воля твёрже алмазов. Он изменит этот мир, — наконец призналась Старейшина в том, что доселе никому не говорила, но в чем была уверена до конца.

— Или разрушит его окончательно.

***

Неожиданное осложнение в виде того, что ему пришлось пересекать земли, приграничные с владениями Чистокровных, а значит, «соблюдать тишину в эфире», ни с кем не пытаться связаться по Узам, принесло весьма неожиданные результаты.

Конечно, Дикие Степи не принадлежали Ночным Фуриям, но те всё равно довольно часто мелькали здесь, а потому очень хотелось остаться незамеченным.

Неизвестно, чем могла для него закончиться встреча с Чистокровными на их территории, пусть они и не называли эти степи таковой, потому никакие меры предосторожности не могли оказаться излишними.

Недостаточными — да, но не излишними.

Наиболее неприятной могла бы оказаться встреча с Видящими, ведь они бы, при определённых условиях, смогли бы отыскать дракона, с которым у него образована Связь, а ему это точно не надо.

Он скорее умрёт, чем позволит Чистокровным найти Гнездо.

Их и так слишком мало, а находя новых детёнышей, становящихся частью стаи, всегда не знаешь — плакать или смеяться: их станет больше, станет чуть-чуть легче жить, но ведь лучше бы дети росли рядом с родителями, а не чужаки находили и воспитывали…

Кукушки, одним словом, эти Фурии.

Ну их.

Лучше он будет думать — не мерещился ли ему силуэт детской человеческой фигурки, бредший в сторону Восходящего Солнца.

Подлетев поближе к заинтересовавшему его странному нечто, Венту понял, что он, к собственному удивлению, не ошибся, и это действительно была человеческая девочка.

Она его, кажется, пока не заметила и продолжила брести всё в ту же сторону.

Она явно устала.

Она выглядела, как жительница гораздо более северо-западных земель. Он видел людей в такой одежде, правда издалека, но всё же зрение ему досталось от родителей отменное, хоть на этом спасибо им.

Что девочка делала так далеко от своей семьи?

Ведь она была совершенно непохожа на жителей этих степей — слишком светловолосая, светлоглазая, бледненькая… В общем, слишком светлая. А дети не должны оказываться так далеко от своих родителей, а их он точно не видел, он заметил бы — сложно не заметить белые пятна на свежей, сочной зелёной траве.

Да и вообще, ближайшее скопление людей он видел очень-очень далеко для маленького человеческого детеныша, ещё и самки.

Хотя…

Нет, он видел людей, недалеко даже, но от них так фонило гневом и кровожадностью, что он предпочёл их обогнуть и не попадаться им на глаза — мало ли что.

Неужели она от них убежала?

Ну и правильно!

Но, значит, она осталась совсем одна, а люди, пока они детёныши, такие беззащитные… Ведь они всегда брали под своё крыло брошенных птенцов, чем этот хуже?

Венту решился.

Он плавно приземлился прямо перед замершей девочкой и стал с интересом рассматривать её, прощупывая её ментальную защиту и с удивлением натыкаясь на такие щиты, коих он даже у самых взрослых особей его стаи не видел.

Девочка словно оцепенела, перестав на всё реагировать, только смотрела дракону в глаза, но неосмысленно, явно находясь мысленно где-то очень далеко.

Он терпеливо ждал, пока она выйдет из этого состояния, чтобы, если что, успеть помочь.

Вдруг она вздрогнула.

Взгляд стал осмысленным, она словно впервые посмотрела на него — с искренним интересом, чуть удивлённо.

Но страха не было.

И это главное.

Но… Слишком специфическим был взгляд у девочки, когда она впала в транс, как он понял её оцепенение.

Неужели, Видящая?

Эх, была не была!

— Ты потерялась, дитя?

========== Часть 2; Глава 1 ==========

Ледяной сухой ветер бил в лицо, однако даже он не способен был испортить впечатление. Только дополнял его.

Вершина.

Обзор на десятки, если не сотни километров вокруг.

И невероятное, пьянящее чувство свободы.

— Ты — первый человек за последнюю тысячу лет, удостоившийся стоять на этой вершине, — сказала Адэ’н, с гордостью смотревшая на своего ученика.

Мальчик вырос.

Птенец готов покинуть гнездо.

Её помощь как наставника больше не требовалась. Теперь, уверена Фурия, Аран придёт к ней только как к Старейшине.