Или как к союзнику.

Оба этих варианта её полностью устраивали.

— Но почему? Разве трудно сюда взлететь на драконе?

— Сюда могут взобраться лишь Ночные Фурии. Только мы способны выдержать такой ветер и разряженный воздух.

Именно поэтому Совет Ночных Фурий собирался только тут — здесь невозможно подслушать.

На этой дышащей древностью площадке, такой же, как и в Зале Посвящения, всё воспринималось чуть иначе — гул чужих мыслей наконец утихал.

Никто не знал, кто выстроил эти заполненные по контуру символами древнего языка Круги… Никто не сумел их разгадать до конца — только понять, что хотели донести древние символы до вошедших в Круг.

Ведь именно из-за этого Круга, из-за того, что в нём двенадцать секторов, Высший Совет имел именно такой состав.

Эти площадки были созданы задолго до рождения Адэ’н.

Даже её собственная наставница, ушедшая на перерождение много сотен лет назад в возрасте полутора тысяч лет, не знала, кто таинственные Строители. И учитель её наставницы — тоже.

— Даже я могу здесь дышать… — задумчиво пробормотал Аран. — Неужели другие драконы не могут?

Адэ’н ожидала этого вопроса. И без промедления ответила на него.

— Не все достойны. Не все способны. То, что ты здесь стоишь, означает, что ты готов. Посмотри. Облака находятся далеко внизу. Здесь не растут травы, здесь нет снегов и льда — слишком высоко.

Что-то странное мелькнуло в глазах юноши. Словно тень пробежала и исчезла, не успев толком показаться.

Мальчик что-то понял и отметил это про себя.

Хорошо.

— А мы стоим здесь.

— Именно это даёт нам право вмешиваться. Понимание. Здесь нет жизни, кроме нас, — ничто не забивает фон. Медитация в этом месте дарит больше, чем сотня внизу.

Аран усмехнулся. Наставница явно не это хотела сказать, но он не стал расспрашивать, поняв, что ему никто ничего объяснять более не будет.

Придётся теперь всё самому искать, узнавать и осознавать.

— Чем выше взойдёшь — тем больше падать, — коротко сказал юноша.

Фурия, до этого смотревшая вдаль, развернулась к Арану, посмотрела ему в глаза.

— Я рада, что ты это понимаешь. Ты готов. Отправляйся в своё Странствие, Страж, и найди тех, чей покой станешь ты защищать.

***

Алор обрадовался, узнав, что томительное ожидание окончилось, — пора в путь.

В последнее время ему в тягость была собственная Стая — на фоне всего, что он узнал про Фурий, находиться рядом с ними становилось, воистину, невыносимо.

Каким же ребёнком он ещё был, даже после своего Великого Странствия!

Сколько тогда ещё не знал.

Теперь вот, зато, знал.

Но было ли кому от этого лучше? Ему самому, другим драконам Старшего Гнезда?

Блаженно неведение обывателей!

Дракон устал от родного Гнезда, от всех скрытых маской деятельности во имя всеобщего блага игр, от лживых идеалов и лицемерных улыбок Совета, от вкрадчивых слов Старейшины, от собственной беспомощности и невозможности хоть что-то изменить. Он грезил путешествиями и открытиями. И вот, наконец, всё это из далёких планов скоро станет реальностью!

Сборы были недолгими — собирать-то больно и нечего. Оружие Аран носил с собой.

Потому в походную сумку отправились блокноты для записей, моток крепкой верёвки, несколько фляг с водой, несколько слитков чёрного металла, из которого были сделаны меч, кинжалы и кольчуга, а также кошель с деньгами.

В своё время он сделал несколько красивых кинжалов и украсил их, а сумел продать в ближайшем городе.

За оружие всегда хорошо платили, за хорошее оружие — очень хорошо платили, а потому можно будет спокойно прогуляться по какому-нибудь городу.

Смотря на ставшую такой родной за все эти три года пещерку, Аран ощущал странную тоску — он опять покидал дом. Покидал, чтобы, скорее всего, не вернуться сюда уже никогда.

Было решено залететь сначала в гнездо Айвы, проведать её, попрощаться.

Аран так ни разу не видел за эти три года свою подругу — Адэ’н не сделала послабления в правиле даже для собственного ученика, но её юноша не винил — прекрасно понимал, чем такие меры были продиктованы.

Путь туда, в родное Гнездо Айвы, занял один день, и на закате Аран и Алор предстали перед Тоуром, грозно глянувшим на юношу.

— Человек, которого привела с собой Айва… — с пренебрежением сказал вожак.

— Его зовут Аран, он ученик Адэ’н и мой товарищ! — прошипел Алор, загородив собой.

Имя Старейшины Старшего Гнезда Ночных Фурий поумерило гнев вожака, как-никак Фурию хоть и уважали, но боялись до безумия. Даже самые недальновидные и глупые.

И не без оснований.

О знаниях и могуществе Адэ’н ходили легенды среди остальных драконов.

И Аран не понаслышке был знаком с этим могуществом. Ведь именно оно обуздало пробудившийся дар, ведь оно и поделилось многими знаниями.

Да, многими.

Но далеко не всеми.

Старейшина была убеждена, что мудрость надо зарабатывать самому, и что собственные ошибки намного более поучительны, чем чужие. Так что, дав ученику больше, чем другим, но меньше, чем могла, она выгнала его в мир набивать шишки и учиться на собственных и чужих ошибках.

Сразу поменялось отношение к Арану со стороны других драконов.

Ведь брат Фурии — это одно, а ученик Адэ’н — совершенно другое.

— Моя дочь была расстроена запретом Адэ’н на общение с тобой до конца обучения, — сказала подошедшая Змеевица, в которой Аран опознал мать Айвы. — Её нет в гнезде. Она вместе с Тарином и частью молодых драконов ушла на Северные земли. Больше я её не видела.

— Переночуете в гнезде, и чтобы утром вас здесь не было! — объявил Тоур, поняв, что ничего иного сделать нельзя.

Аран был огорчён тем, что не сумел повидаться с подругой. Ведь именно она пришла на помощь, когда он медленно сходил с ума от собственного горя, ведь именно она привела его сюда!

Она заменила ему старшую сестру или даже мать! Да, их путешествие длилось всего месяц, но этот месяц был самым мирным и спокойным, как бы ни парадоксально это было, в жизни Арана.

А ведь он даже не попрощался с ней…

В последний раз, когда они виделись, Аран потерял сознание, а очнулся уже в пещере, для того чтобы пройти испытание…

А когда он покинул ту залу, Айвы уже не было в гнезде Фурий.

Досада обожгла юношу не хуже раскалённого железа. Айва так много для него сделала, а он не сумел её даже поблагодарить нормально!

Но сделанного не воротишь, а, того глядишь, их жизненные пути ещё пересекутся.

***

Вылетели Аран с Алором сразу же, отказавшись от гостеприимного приглашения переждать ночь в гнезде — ни Фурии, ни человеку не хотелось оставаться в обществе так агрессивно отнесшихся к ним драконов.

Они отправились вопреки первоначальному порыву на север, по длинному, но уже знакомому Арану пути, вместо того, чтобы сократить его.

Зрелище постепенно сходящих теней на горах бесконечно завораживало, но юноша не обращал на него никакого внимания — скорость полёта была просто запредельной, уши резал знакомый любому олуховцу свист, перебивающий даже грохот ветра.

Облака были где-то внизу, величественно плыли, громадные и холодные, а они мчались на недоступной раньше высоте!

Воздух здесь был тоже разряженным, но на этот раз это играло на руку — Алору лететь было проще.

Знакомое селение, где он уже появлялся несколько раз, промелькнуло снизу и осталось позади, так и не привлекшее внимание юноши.

Когда-то Айва сказала, что возле городов лучше не летать. Она тогда не упомянула, что можно было бы пролететь на большой высоте — она физически не могла тут летать.

И только Фуриям были нипочём ни сильный ветер, ломавший крылья любым другим драконам, ни жгучий мороз, ни разряженный воздух.

Впрочем, это селение — единственное в округе, с одной стороны — горы, а с другой, прямо у них на пути — бескрайние Дикие Степи.

К середине следующего дня путники увидели на горизонте город. Он был намного больше всех виденных ранее, и даже отсюда, издалека, он выглядел довольно внушительно.