Следовательно, Адэ’н имела большие планы на Арана, и на Алора заодно, раз ему было позволено присутствовать на этих импровизированных лекциях, на которых часто всплывали и весьма неприглядные факты, которые простым обывателям знать бы не стоило, но которые обязательно должны быть известны приближенным Старейшины.

Например, та самая, посмевшая ослушаться воли Полного Круга Совета Стая не просто так это сделала, и не по собственной глупости — эти драконы связались с давно затерянным и, как долгое время считалось, вымершим, более скрытным и агрессивным подвидом Фурий.

Дневные Фурии…

Как именно они появились — никто не знал, и Исследователи Прошлого пытались найти ответ и на этот вопрос в том числе. И пока не могли найти ответ — не получалось у них заглянуть так далеко в минувшее.

А это значило, что Дневные появились очень, очень давно — возможно, одновременно с Ночными, возможно — чуть-чуть позже.

Кто-то даже пытался выдвигать теории о том, что, собственно, Дневные и были прародителями Ночных Фурий, и именно они появились раньше.

Для, так сказать, широкой общественности такое мнение никогда не оглашалось — нечего своими руками… лапами сеять смуту в сердцах драконов, но полностью опровергнуть, как и подтвердить, эту теорию так никто и не смог.

И вряд ли сможет.

Вообще, проблема существования Дневных была весьма острой — их стая не подчинялась Старшему Гнезду и, соответственно, Высшему Совету, даже не поддерживала связь — не было возможности даже хоть как-то выяснить численность этих весьма сомнительных «Детей Света».

Свет…

День.

У всех это, обычно ассоциировалось с безопасностью, а тьма, ночь — со страхом, но в данной ситуации всё было не так однозначно.

Во-первых, Дневные Фурии назвали себя так только из-за снежно белой, в противоположность Детям Ночи, окраске, а потому чисто из вредности стали называть себя тоже противоположно, а что можно противопоставить Ночи?

Только День.

На самом деле, при условно одинаковом уровне опасности (запредельном, надо сказать, максимальном при их достаточно скромных размерах) Дневные были намного более агрессивными — и никто не знал, что тому было причиной.

Если у Ночных окраска была естественной маскировкой — после захода солнца их было найти просто невозможно, если ты сам не был представителем этого вида, то Дневные этого природного преимущества не имели — они могли, конечно, жить в снегах, но не желали этого — на самый север обычно загоняли только самых слабых — тех, кто не мог отвоевать себе место поближе к теплу.

И потому Дневные научились маскироваться — пролетать сквозь собственный залп плазмы, разогревающий чешую до невероятных температур, и в таком состоянии она начитает отражать окружающую местность — конечно, это не уровень мастерства в «невидимости», как у Разнокрылов, но на то, чтобы незаметно сбежать, оставив озадаченного противника недоумевать, куда же они делись, или же неожиданно ударить в спину вышеозначенному противнику, если, конечно, это не были другие Фурии — те всегда чуют таких, как они, и скрыться от них подобными способами было трудно, если вообще возможно.

Неожиданным открытием было то, что Ночные Фурии тоже так могли.

Потенциально, это необычное умение было доступно всем Фуриям, за маленьким исключением, но о нём речь зайдет позже, вот только многие просто не хотели учиться этому весьма полезному навыку, полагаясь на уже имеющуюся от природы маскировку.

Глупость.

Достоверно известно было лишь то, что численность Дневных была в разы меньше, чем у Ночных, а потому угрозу они для объединившихся Старшего и Младших Гнёзд не представляли.

Конечно, никогда конфликт Дневного и Ночного видов не доходил до открытого противостояния, и сложившуюся на данный момент ситуацию можно было бы назвать вооруженным нейтралитетом и полным невмешательством во внутренние дела друг друга.

Потому Совет практически ничего не знал о Дневных, но был твёрдо уверен — тем тоже мало что известно о Детях Ночи, а потому можно было не беспокоиться.

Пока.

Надо заметить, что иногда различия, больше психологические, естественно, между двумя подвидами Фурий сглаживались настолько, что те образовывали пары.

И даже заводили птенцов.

Вот только матери из Дневных были весьма специфическими — детёнышей-полукровок они терпеть не могли, и вообще крайне ценили чистоту крови своего вида. Ночные в этом плане были более терпимыми, но лишь чуть-чуть, ведь среди них тоже ценились именно Ночные, а не часто и вовсе нежизнеспособные гибриды.

Таких полукровок, словно издеваясь, называли Ночными Сияниями, убрав из их названия даже само слово «Фурия», словно подчёркивая их происхождение.

Если честно, то по мнению Арана, да и Алор, даром что чистокровный, тоже был с ним согласен, такое отношение к тем, кто в собственном происхождении точно не был виноват, было мерзким.

А как же слова о том, что все Фурии — братья, что Стражи должны держаться друг друга?

На словах так и было и, в большинстве случаев, даже и на деле, но вот такие исключения… мало приятного, в общем.

Безусловно, бывали случаи, когда отец, Ночная Фурия, сам выхаживал своих птенцов, но для этого ему приходилось полностью рвать все связи с родной стаей.

Бывало, даже Дневные оставались со своими детёнышами, но такие семьи просто вымирали, ведь если с чистокровной Дневной или Ночной другая Фурия ещё могла образовать Пару, но с полукровками никто связываться не хотел — зачем гарантированно ослаблять собственное потомство сомнительным наследством чужого вида?

Ведь Полукровки не могли использовать в полной мере ту прекрасную способность маскироваться, проходя сквозь собственное пламя и становиться невидимыми — с них этот эффект сходил намного быстрее.

Да и не могли родители в полной мере научить своих нечистокровных детей выживать, защищаться — да, нападать — возможно, охотиться — нет.

Но нередко бывало и такое, что родители бросали своих детёнышей полукровок, дабы им не приходилось покидать собственные стаи.

О таких фактах предпочитали молчать — нечем тут было хвастать.

Такие и подобные им рассказы, конечно, не оттолкнули Арана от Фурий, но зато сумели дать ему понимание происходящего и объяснить многие действия Совета.

Достаточно вспомнить запрет на общение с драконами иных Гнёзд.

Отдельных слов заслуживала реакция Алора на эти лекции и безвозмездное расширение кругозора — тот воспринял открывшиеся факты очень спокойно, но очень серьёзно — стало ясно, что ему тоже это немало странностей объяснило, немало вещей поставило на свои места.

Но дело не ограничивалось лекциями в исполнении Бетен — были ещё и другие Исследователи, посвятившие себя изучению не дел минувших дней, но видов драконов — их особенностей, слабостей и особых качеств.

Те тоже рассказывали очень много, крайне интересно и увлечённо — появившиеся в их распоряжении свободные уши, при чём, надо заметить, крайне благодарные и внимательные, весьма обрадовали ученых.

Они были уже более воинственными, но подходили ко всему с истинно учёным цинизмом — говорили всю неприглядную правду прямо и невозмутимо, даже то, о чём стоило бы всё-таки промолчать.

Боевые характеристики различных видов, конечно же, проверялись исключительно опытным путём, и далеко не всегда это было просто мирное наблюдение со стороны.

Часто — бой один на один.

Конечно, Фурии всегда побеждали — это было даже не смешно, они были сильнейшими в своей «весовой категории», и могли успешно побеждать и гораздо более крупных драконов, особенно имея численное преимущество.

Конечно, помимо лекций исследователей были многие другие уроки. Например, Алор пытался научить Арана выживать в дикой природе, не имея в запасе ничего, кроме собственных чешуи, когтей и клыков, а в исполнении юноши — одежды, кинжала и собственной наглости.

Приятным сюрпризом для Алора в лесу оказалось то, что, собственно, молодой Страж большую часть необходимого для выживания человеку умел, а то, что ему не хватало, — быстро и находчиво делал, будь то лук, копье или шалаш.