Только инстинкты, обострившиеся и в большей части захватившие ее, помогали ей выживать.

Это было страшно.

И мерзко.

Фурия была похожа в своем развитии на ребенка лет десяти-двенадцати, только с некоторыми нюансами.

Это была катастрофа.

Перспективная Одаренная навсегда была потеряна для общества, для всего мира, лишённая в нужное время учителей.

Милосерднее всего было ее убить.

Даже Дикие находились в менее страшной ситуации, ведь даже их, при наличии у дракона такового желания, естественно, можно было реабилитировать, ну хотя бы частично.

Помочь этой Фурии было невозможно.

А Аран и не хотел пытаться.

Эта тварь, пусть изначально и не по собственной воле, не по своей инициативе, но была пособницей тех, кто методично убивал Ночных Фурий.

Истреблял их.

И она должна быть наказана.

Но просто убить ее было нельзя — недостаточной была такая плата за совершенные этой Дочерью Солнца преступления.

И она за все заплатит.

Теперь.

Надо только подождать.

— Да будут благосклонны Небесные Странники к тебе, Королева, — поприветствовал Малу в ответ Аран, еле сдерживаясь от того, чтобы изучающее прищуриться — что-то необычное, странное было в ментальном фоне женщины.

— Как обстоят дела у твоего народа?

— Нашли на границах необычную, подозрительную чужачку, — начал рассказ Аран, только краем сознания контролируя то, что говорил, а сам стал считывать поверхностные мысли Малы, все больше и больше настораживаясь. — Будем теперь с ней разбираться.

Что-то все больше и больше врагов у него в последнее время.

Если бы не усилившаяся в последнее время подозрительность Арана, которую только усугубила Дневная Фурия своим появлением, он мог и не обращать на подобное внимание, да Тагуш постарался, постоянно напоминая своему Королю быть настороже и не терять бдительность.

Все Одарённые чувствовали — что-то надвигалось.

— А мы тоже нашли чужачку — жертву кораблекрушения, — медленно, словно обдумывая каждое своё слово, сказала Мала, честно и прямо смотря в глаза Арану.

Вот оно что.

Может, Талик стал просто выжившим из ума параноиком, и не стоило искать во всём злой умысел?

По всей видимости, Мала просто знала, что личность ею найденной чужачки не понравится Арану, ведь Королева прекрасно знала, кем был Страж когда-то и потому понимала, с кем он мог быть знаком лично и встречи с кем желал бы избежать.

Но почему-то эта таинственная личность оказалась под защитой Королевы.

Почему?

И что вообще за его спиной творят его вассалы?

— Занятно, — протянул Аран. — Надвигается Гроза. А пока — затишье.

Парень стал внимательно следить за действиями Малы, запоминая каждую промелькнувшую на её лице эмоцию, все чувства в её эмофоне, каждую мысль, что удалось ему незаметно считать.

Надо отдать Королеве Кальдеры Кей должное — она великолепно держала себя в руках.

И разум её был холоден.

И неприступен.

Не сломав его, нельзя было добраться до её мыслей, до памяти и мироощущений, а этого допускать нельзя было, ведь она была человеком, не драконом, которым с детства привили покорность своему Королю, и потому те никогда не скрывали свой разум от вожака, только если было у них в мыслях чего-то их компрометирующее, только если им было что скрывать.

Нельзя было терять поддержку среди людей.

Ведь те наверняка ополчились бы на него, навреди он Мале, тем более сведи он её своими паранойей и любопытством с ума.

— Будь готова — оставшихся в стороне просто не будет, — все-таки решил предупредить Королеву Аран.

Она словно застыла, стоило произнести ему эти слова.

Внешне ничего не изменилось, но на несколько мгновений у неё не было никаких мыслей. А потом в голове её стал царить такой сумбур, что Аран решил не лезть туда.

От греха подальше.

— С чего ты взял это?

О, а она всё-таки молодец.

Поразительное самообладание.

Ему бы такое.

— Провидица сказала, — хитро ухмыльнулся Аран, заговорщически переглянувшись с женщиной.

Конечно, сейчас не время и не место было дурачиться, но сейчас жизненно необходимо было разрядить обстановку, убрать из неё сей накал, ведь иначе могло случиться что-то страшное.

Что — непонятно, но интуиция об этом буквально кричала.

— Так это правда, что у Берсерков завелась ведьма? — искренне удивилась Мала.

Неужели ей было неизвестно это?

Странно.

Вдруг Арана словно обожгло направленным на него чужим вниманием — кто-то напряженно наблюдал за его беседой с Малой.

— Кто? — коротко спросил у наверняка наблюдавшего за упоминаемой ранее чужачкой Алора.

Фурия не подвёл, отозвавшись практически мгновенно.

— Белобрысая и злая. Но растерянная.

— Правда, — не стал показывать своей задумчивости, за которую обычно принимали его мысленные беседы с драконами, Аран. — И это моя давняя знакомая — много лет назад она не дала мне совершить ужасную ошибку.

Он продолжил заговаривать Мале зубы, машинально отмечая задаваемые ею вопросы и даже отвечая на них, в то же время не прекращая разговор с Алором.

— Я её знаю?

— Сложно определить. Есть в ней что-то знакомое, да я не всех твоих людей запоминал. Вы все похожи друг на друга.

Без этой замечательной способности ему стало бы ещё хуже.

А так — терпимо.

Дело в том, что вследствие обширной практики в работе с собственным и чужим разумом, молодой Владыка постепенно, со временем, научился как бы разделять своё внимание, одновременно совершая несколько дел — обдумывая какие-то моменты, ведя беседу и рассчитывая наиболее выгодную стойку для атаки.

Ну и одновременно разговаривая, особенно мысленно, сразу с несколькими собеседниками, причём на совершенно разные темы.

Последнее, конечно, — в состоянии транса.

Без этого никак.

Всё-таки, как бы ни признавал свои успехи Аран, он прекрасно понимал, что ему в немалом количестве аспектов было далеко до драконов, а уж до покойного Смутьяна, бывшего Мастером Разума высочайшего класса, невиданного парнем прежде, ему было далеко.

Даже Адэ’н на фоне Левиафана была блекловата.

Опыт, видимо, сказывался у мёртвого Короля.

Впрочем, он ему мало помог.

— Какую же?

— Месть, — коротко ответил Аран. — Она сумела заставить меня отказаться от мести.

— А что бы было, если бы ты не отказался?

Аран молча посмотрел Мале в глаза.

Действительно, а что было бы, не останови Мирослава его тогда, не заставь окончательно отпустить прошлое, дать зарасти своим ранам, перестав их вскрывать своими сожалениями?

На что он был бы способен?

Ну, Аран точно всё равно доучился бы у Адэ’н, но вряд ли ему, бешеному зверю, позволили бы сорваться с поводка, и не было бы у него тогда свободы, которую он с болью, с кровью, но добыл для себя и своего Гнезда.

Гнездо было бы.

Но он шёл бы с огнём и мечом по людским островам, ведомый своей обидой и болью.

Он уничтожил бы Олух.

Камня на камне не оставил бы.

А потом и весь Варварский Архипелаг.

— Ничего не было бы, — чуть шокировано и скорее для самого себя сказал Аран.

— Ничего?

Казалось, Мала удивилась ещё больше, чем он сам.

Впрочем, оно и не удивительно.

Она его не поняла.

Никто не мог понять.

— Ничего, — подтвердил парень. — Ни Олуха, ни Гнезда Красной Смерти, ни всего этого проклятого Архипелага.

На лице Королевы наконец-то отобразилось понимание, в сознании её мелькали картинки одна страшнее другой, и, что самое ужасавшее в них было, — они были правдивы ровно в той степени, что нужна была для того, чтобы они имели право на существование.

На всё это он был способен.

Но ему это было просто не нужно.

— Как нам повезло.

— Да. Просто повезло.

Повисла тишина.

Её разбили слова Алора, который, уловивший настроение своего Короля, тоже некоторое время молчал, но потом продолжил докладывать о странной найденной Малой чужачке.