Ответ Королю был уже не нужен — столь очевиден он был.

Всё становилось ясно с этой дурёхой.

— Да, Владыка! Именно так, — с явным облегчением ответила чужачка, на удивление быстро разобравшаяся в ситуации и понявшая, с кем имела дело, или просто подействовавшая на инстинктах.

Аран кивнул её словам и развернулся лицом к приведшим её Патрульным.

— Глаз с неё не спускать. Не подпускать к другим Фуриям. Накормить, дать отдохнуть и приставить к ней охрану, но только не их Детей Ночи. Сбежит — до конца своих дней будете возиться с Дикими.

— Будет исполнено, мой Король, — ответил вместо командира Отряда Тагуш, и Аран с благодарностью улыбнулся — теперь он был уверен в том, что все его распоряжения будут исполнены в точности.

Хоть кто-то хорошо работал.

Уже потом, ближе к ночи, молодой Владыка пришёл проведать неожиданную гостью, которая, в свою очередь, при виде грозного человека, перед которым преклонялись все драконы, снова испуганно сжалась, даже и не помыслив об атаке.

Выбили из неё такие мысли, видимо.

Ещё давно.

— Спи, ты ведь так устала… — с нажимом сказал Аран, неуловимо быстрым и плавным движением оказавшийся возле Фурии, почти нежно коснулся своей ладонью её лба и надавил, вкладывая не силу, но Волю. — Вот так.

Самка с удивлением, шоком даже посмотрела на Арана и медленно осела, закатив глаза, тихо, практически неслышно, засопела.

А теперь можно покопаться в её сознании.

И в её памяти.

— Посмотрим, что тут у нас…

***

Кира очень негативно отнеслась к присутствию на острове чужачки. Как показывала практика, иноземцы на Кальдеру Кей никогда не приносили ни мира, ни добра — только бесконечную боль.

И ненависть.

О, да!

Ненависть переполняла воительницу, она кипела в ней, словно вода в поставленном на костёр котле, словно лава, что бурлила в жерле вулкана, от которой их столько лет оберегал их Великий Защитник.

Ненависть к тем, кто убивал драконов, — по привычке, стало быть.

Ненависть к порабощенным драконам — те были сломаны, и в дикой природе выжить не могли.

Зато могли убивать людей.

Их, например.

Защитников Крыльев.

Тот давний, проклятый день, погребенный в памяти под тяжестью всех минувших лет, когда она поняла, почему же многие племена убивали драконов, ведь это по-настоящему страшно — когда с неба льётся нетушимое пламя, когда острые когти и клыки впивались в плоть дорогих тебе людей, унося их жизни.

Нападение Драконьих Налётчиков стало самым страшным днём её жизни, несмотря на все последующие ужасы.

Сердце сжималось до боли, когда она видела, что существа, которых они поклялись ценой собственных жизней защищать, эти самые жизни отнимали. И только то, что подчинялись те драконы тогда человеческой воле, хоть как-то оправдывало их в глазах Киры.

Но понимание безвыходности ситуации, в которой оказались те Пеклохвосты, не могло вернуть девушке её родных, товарищей и друзей, что унесла та проклятая ночь.

Она тогда потеряла младшего брата.

Ему бы, родительской гордости, ещё жить и жить, стать сильным, прославленным воином, жениться на красавице-умнице, завести себе наследников, продолжить их славный род, стать примером для своих, несомненно, умных и талантливых сыновей…

Но он мёртв.

Лежит в земле, со стрелой в черепе.

Лежит, под слоем каменистой, бедной земли, не способной в достаточной мере прокормить их, одетый в лучший, лично ею сшитый саван, отмытый и расчёсанный. Зато тело её брата, уже, стало быть, разложившееся до простого скелета, кормило червей.

После того, как в огне умирали её товарищи, крича или молча, метясь в агонии, или быстро затихая, отправлять в последний путь Погребальные Ладьи не хотел никто — не дело это, предавать огню в огне сгинувших.

Пусть они лучше останутся с ними навсегда, в этой земле, в родной земле Кальдеры Кей.

Как там говорил Аран?

Смерти нет?

Вот она!

Вокруг!

Всюду!

Она хотела когда-то путешествовать, увидеть этот громадный, неизведанный и удивительный мир?

В Бездну всё!

Она хотела отомстить.

Родители хотели сделать из неё воина, сильного и умелого, умного и хитрого, и они добились своего — Кира с благодарностью вспоминала данные ей когда-то в детстве и юности уроки обращения с оружием, свои бесконечные и нескончаемые тренировки, рубя и коля мечом, забирая жизни тех, кто не позволил вырасти её брату.

Она стала воином.

Она стала монстром.

Пусть так…

Королева была этим не очень довольна, она всегда старалась избегать не столько насильственного пути разрешения конфликта, сколько лишнего афиширования того, что существовало такое племя, как Защитники Крыльев.

А что Кира?

Нет свидетелей — нет и упоминаний лишних о Кальдере Кей.

Только Аран, к которому Мала стала явно питать некоторую неприязнь, понимал Киру и её соплеменников, указывая места, куда можно было больнее всего ударить по Охотникам, потом по Налётчикам, потом по ловцам…

Они методично и неотвратимо, пусть и не без потерь, выбивали своих врагов, уничтожая их физически.

И вот теперь одна из тех, кого Кира без зазрения совести убивала, как и многие её соплеменники, беззастенчиво разгуливала по Кальдере Кей, не боясь смотреть своими бесстыжими глазами в их глаза.

Она, ровесница Киры, смотрела на них взглядом матёрого убийцы, оценивавшего, насколько быстро он сумеет ликвидировать свою цель.

Это было неприятно.

Это было бы отвратительно, если бы Кира не осознала, что сама точно так же смотрела на всех, кто не являлся её соплеменниками.

Исключением был Аран и его Ученики.

На них она вообще старалась не смотреть.

Но всё же…

Затеяла что-то Королева.

Как бы это не привело их к гибели.

Ах, Мала, Мала…

Неужели она до сих пор, после стольких лет знакомства с Араном не поняла, что у него громадное, доброе сердце, что он может простить очень многое, но только не предательство.

Что же… она сама виновата.

Все они виноваты.

***

— Да будет мирным небо над головой твоей, Драконий Владыка, — церемониально поприветствовала Мала Арана.

Вообще, он уже давно собирался заскочить на Кальдеру Кей, однако как он не старался выделить на это время, каждый раз у него появлялись неожиданные дела, и в этот раз — тоже, та самая чужачка, «отбившаяся от своей стаи» дневная Фурия-шпионка.

Кто её послал, было не совсем понятно.

Не Охотники…

Но и не кто-то с Архипелага.

Однако, в территориях Драконьего Края она ориентировалась вполне неплохо — не в первый, не во второй и даже не в третий раз она здесь была, почти ровесница Беззубика, пусть и в последний раз на воле ей удалось оказаться очень и очень давно — она совершенно ничего не понимала в нынешних реалиях.

Первую вспышку ярости от присутствия шпионки на своем острове Аран загасил в самом начале — то, что вредительницу нашли и даже умудрились поймать, было очень хорошо, ведь ещё хуже было бы, не найди ее тот отряд.

Втерлась бы в доверие своей наивностью к какой-нибудь молодой Фурии, заставила бы себя пожалеть, и узнал бы Аран тогда слишком поздно.

И уже нельзя было бы что-то исправить.

А сейчас — он подкорректировал в памяти Дневной момент встречи с Королем, слепив ей качественные фальшивые воспоминания.

Так, ей запомнился харизматичный, властный и сильный Сын Ночи, прототипом которого был Тагуш, столь сильно впечатливший глупышку, но выглядел тот совсем как Алор — единственная Ночная Фурия, которую живые люди из вражеских Драконьему Краю племен видели вблизи.

И которого все они сочли Королем.

Пусть так.

Не надо Хозяину этой Дневной Фурии знать всех специфических подробностей путешествия своей ручной зверюшки.

Увы, на большее эта Дочь Солнца не тянула.

И правда брошенная в детстве из-за слабости и болезненности родной стаей, эта самка слишком рано попала к людям, лишившись возможности учиться, упустив то время, когда разум ее был наиболее восприимчив к получению новой информации, была просто недоразвита.