Дальнейшее существование слилось в бесконечную череду страха за собственную жизнь, чужого ужаса, чужой и собственной боли за любую оплошность, любое неповиновение.

Из клетки было невозможно сбежать.

А она пыталась…

И за это получала новые рубцы и шрамы, которые не способна оказалась исцелить даже ее удивительная по сравнению со всеми знакомыми ей драконами регенерация.

Иногда ее отпускали, чтобы она, ведомая инстинктами и собственным страхом, волею Неба, наверное, находила сородичей.

Они были все так красивы…

Так сильны и опасны.

И пусть она ни разу не видела совершенно ей подобных — белых, словно свежий снег.

Все виденные ею были воплощённой Тьмой.

Но от этого менее желанной их компания не становилась.

Казалось, они были способны защитить ее. Спасти, уберечь, помочь вновь стать свободной, найти свою семью, свою стаю, если они ещё были живы…

Но они, эти странные её сородичи, относились к ней в лучшем случае снисходительно, совершенно не желая принимать всерьез, а в худшем…

Что она, взращенная в плену, приученная к покорности и смирению, не умевшая даже в должной мере защитить себя, могла противопоставить сильным, опытным и свободным драконам?

И обзаводилась она новыми шрамами.

А потом обидчики исчезали.

Она чувствовала от ее людей запах крови сородичей.

Крови и страха.

И тогда она была даже благодарна своим пленителям.

Она каждый раз сама возвращалась к ним, сама искала уже у них спасения и защиты.

Она была им нужна, а потому они не собирались ее убивать.

Эта мысль помогала держаться.

Она всегда была одна.

Сколько помнила.

У нее даже не было собственного имени, ведь его давала птенцам мать или кто-то, ее заменявший.

У нее был только страх.

Но одна она осталась намного раньше, чем в неволе.

Как она потерялась — отбилась от своей семьи, стало быть, она не помнила совершенно.

Её приютила ненадолго какая-то стая, но долго кормить и воспитывать чужого детёныша, да ещё и странного какого-то, они не решились — так же как и ее семья когда-то давно, просто оставили ее.

И это было больно.

А больше — обидно.

Но она выжила.

Зря, видимо.

И вот снова… Снова она мчалась неизвестно куда, неслась вдаль, послушная идущему изнутри зову.

Она не последняя.

Остались ещё Фурии.

Её пленители… её хозяева истребили не всех.

Не всех.

Самая безумная, жуткая мысль о том, что не все её сородичи были истреблены, что она повинна в гибели своего вида полностью.

Остался ещё один.

— Кто ты такая и что здесь делаешь?! — раздалось грозное рычание над головой Фурии.

Она и сама не поняла, как этот странный дракон неизвестного ей вида сумел подобраться к ней так близко, что теперь летел на одном уровне с ней, просто на некотором отдалении.

От говорившего шла какая-то неуловимая уверенность в собственных силах, осознание своего превосходства, но при этом без глумления над слабой и беззащитной.

Это был тот, кто привык сам защищать.

—Я путешествую, никак не могу найти себе пристанище.

Лгать было до безумия просто, ведь она сама в это верила. Ведь и лжи-то в словах ее было самое минимальное количество, просто недоговорки.

А дракон был странным.

В свою бытность пленницей она сумела изучить повадки других видов, по крайней мере всех тех, кого ей довелось увидеть, а через Арену и просто клетки ее хозяев прошли очень и очень многие.

— Хорошо. Мы отведём тебя к нашему Королю. Пусть он решает твою судьбу.

Мы?

Какое «мы»?

Только сейчас она поняла, что её аккуратно и незаметно окружила со всех сторон целая дюжина драконов того же вида, что и ее собеседник. Они ненавязчиво задали направление их движения.

— Вы мне не верите?

— Нет. Не верим.

И правильно.

Да, несомненно, правильно, но в ее случае — это, конечно же, плохо. Но доселе её ни разу не разгадали, ни разу не застукали за ее истинными намерениями.

— Но почему?

Однако свою роль нужно было играть до конца.

До любого конца.

Даже если исход был не самым счастливым для нее — все лучше, чем смерть или бесконечная, непрекращавшаяся и сводившая с ума боль.

Однако было и чисто как самке — любопытно.

Почему она была одна такая, почему сородичи относились к ней так странно?

Почему ей приходилось страдать?

— Потому что я ещё ни разу не видел ни одну белую Фурию, а потому не могу судить о вас никак, кроме рассказов. А по рассказам, согласись, вы не самые приятные личности.

— Не знаю. Я от своей стаи отбилась ещё будучи совсем птенцом.

А это была чистейшая правда…

Что за презрение в их глазах? Что за очередная… брезгливость?

Но направленная почему-то не на неё.

— Прекрасная иллюстрация морали Дневных Фурий.

— Что?

— Ночные за своих детей убили бы, искали бы годами, но нашли. Живыми или мёртвыми. Ночные своих не бросают.

— А ты откуда это знаешь?

Было действительно интересно — откуда этот дракон знал уклады жизни, как он их назвал, Ночных Фурий?

И почему он так подчеркнул их различие?

Почему ткнул в то, что её окрас был… не тем?

— Видел. Слишком уж долго живу бок о бок с Фуриями.

— Фуриями?!

Комментарий к Глава 3

Мирослава:

https://vk.com/photo-147969315_457239161

https://vk.com/photo-147969315_457239160

https://vk.com/photo-147969315_457239159

https://vk.com/photo-147969315_457239156

Дагур:

https://vk.com/photo-147969315_457239163

Инга:

https://vk.com/photo-147969315_457239165

https://vk.com/photo-147969315_457239167

https://vk.com/photo-147969315_457239166

Стоик:

https://vk.com/photo-147969315_457239162

Ну вот и новая глава. Простите, что так долго ждать пришлось - я приболела немного… или много. Как-то не до того с постоянной температурой

========== Глава 4 ==========

Впечатления от встречи с Видящей были странными.

Тот факт, что прошлая их встреча оказалась столь судьбоносной, развернувшей течение истории, даже не удивил их, но новой порадовались оба — словно были старыми друзьями, которые пересеклись неожиданно после долгой разлуки.

И Арану было приятно назвать ещё одного человека другом.

Тем более такого человека другом.

Девушка, бывшая, казалось, всего на год старше Сатин, а может и меньше, оказалась в разы мудрее его ученицы, ещё совсем юной…

А такой юной ли?

Ведь ей не так давно исполнилось двадцать лет.

В её возрасте многие девы уже замуж выходили, вели хозяйство, хранили семейный очаг, воспитывали детишек, вышивали узоры на салфетках и так далее по весьма длинному и нудному списку.

А Сатин, как бегала, исполняя его задания, так и носится по Архипелагу, на пару с Бурей.

Ведь у неё даже никого на примете не было…

Из людей более-менее они общались только с жителями Кальдеры Кей, и то в последнее время всё меньше и меньше появляясь на острове, с которого всё началось.

Да и кто мог бы стать достойной парой его Одуванчику?

Дракон внутри него недовольно шевельнулся, выражаясь образным языком, и заворчал как-то возмущенно.

Не хотел он ни с кем делиться вниманием Ученицы.

Жадный и собственнический какой-то внутри него дракон. Властный и жестокий при всей своей милосердности и совершенно не желавший отдавать, что ему принадлежало, даже если это были вполне себе живые Разумные.

Но разве имел он право решать за Сатин?

Вообще-то — мог.

Она, как и все остальные люди и драконы на территории его Гнезда и за ними, просто по всему миру, была его подданной, просто она имела некоторые привилегии, положенные ей, как Ученице.

Но рушить счастье своего Одуванчика, если она его найдёт?

Ни за что!

Но если он сам составит это её счастье?

Так.

Что-то начал он за здравие, а заканчивал не пойми за что — бред какой-то в голову лез, вместо путных мыслей.