Среди Берсерков.

То, что не сумел когда-то воплотить Аран, небрежно и мимоходом сделала девчонка с Большой Земли, пусть и не полностью.

И люди не спешили нападать на Фурию!

Это было поразительно.

Впрочем, после недавней встречи со своей давней подругой вряд ли что-то могло сильно удивить его.

Айва сумела добиться многого.

Она тоже не теряла зря времени, пусть и не сумела достичь того, чем мог похвастаться Аран. Но и за ее успехами не стояла Старшая Стая и Старейшина Высшего Совета.

Она всего достигла сама.

Но перед ним предстала не юная и наивная ещё Змеевица, практически птенец ещё, а гордая, мудрая, пусть и молодая Королева.

Она повела за собой таких же, как и она сама, — молодых, амбициозных, полных идей, которые в родном Гнезде им просто не позволили бы воплотить.

Повела в светлое будущее.

Прямо под крыло к Арану…

Встреча давних друзей, двух сильных Вожаков, что неудивительно, закончилась принесением Айвой вассальной клятвы.

Теперь Талик, как Покровитель, нёс ответственность за своих новых подданных, но за все их проступки они будут отвечать перед собственной Королевой.

Айва рассказывала, что её Стая Молодых внимательно следила за ситуацией в Диких Степях, ведь от нее зависимо слишком многое.

Стражи Чёрных Гор все так же хранили свою святыню от надругательства чужаков.

Процессы, начатые десять лет назад Араном, и не думали прекращаться — пришествие своего Пророка племена Диких Степей обмусолили со всех сторон, но забывать и успокаиваться явно не собирались.

Они, воодушевлённые, лихо дали от ворот поворот захватчикам с Востока, так нагло и невозмутимо сокрушавших доселе войска своих противников, небрежно подчинявших себе все новые и новые территории.

Но об Кабур Не’та Тал они споткнулись.

А Ритта, под предводительством своего Вождя и молодого наследника, только закончили это.

Поставили жирную точку.

***

Гризельда почти сразу заметила поднявшуюся суету, и сердце её ёкнуло — оно! Вот тот миг, которого она ждала на протяжении последних дней. Поднявшаяся суета однозначно говорила женщине — он здесь.

Тот самый Охотник.

Ни Чагатай, ни Рагнар ровным счётом никакого внимания не обратили на крики подчинённых, привыкшие к постоянному шуму, которые теперь стал для них просто фоном для их собственных мыслей и дел.

Ведь так было проще.

Впрочем, после всех понесённых убытков им приходилось тесно соседствовать с представителями более низких ступеней их Армии. И шум Арены, на которой бойцы безустанно пытались повторить успех Драго — сломить волю драконов, подчинить их себе, действительно был привычен.

Безуспешно, конечно.

Кто мог сравниться с их Повелителем?

Тонкий слух женщины различил сразу несколько весьма интригующих фраз: «Тот самый Ловец!», «Лучники, быть наготове!», «Смертохваты…»

Последнее и вовсе ввело в состояние ступора.

Но прежде чем она сумела осознать смысл данного чуть испуганного (или вовсе не «чуть») высказывания, она увидела того, кого её товарищи, да и она сама, так долго ждали.

— Дорогие предводители, — ехидно начал мужчина, — ваш план по завоеванию мира выполнен?

Тон Охотника сразу не понравился Гризельде, но она совершенно ничего не могла с этим поделать — если этот человек действительно был тем, кем его описывал Рагнар, — убийцей Фурий, то он просто знал себе цену, а потому вполне мог смотреть на них свысока.

Женщина рассматривала его, и поражалась — похож.

Похож на того, кто мог им помочь.

Беловолосый, возможно даже просто седой, но явно не от возраста или не только от него, с вытянутым лицом и холодными, хищными какими-то глазами.

Безжалостными, внимательными глазами.

Он тщательно следил за их реакцией, словно желая не перегнуть палку, не нарваться на неприятности.

Но, к неудовольствию Гризельды, данная предосторожность была вызвана явно не сомнением в собственном успехе мужчины, а его банальным нежеланием марать руки о… недостойных.

Рагнар, увидев гостя, практически счастливо рассмеялся, и в приветственно-дружелюбном жесте (по крайней мере он должен был быть таким, но при весьма внушительных габаритах мужчины, больше похожего на медведя, это было весьма затруднительно воспринять на добрый жест) развёл руки, словно обнять хотел (или задушить).

— Гриммель! Старый друг, привет! Рад тебя видеть!

Названный же чуть брезгливо поморщился (внутренне Гризельда согласилась с ним), явно не желая быть другом своему нанимателю.

Очень практичный подход.

И тут взгляд женщины метнулся за спину гостя, подтвердив её самые неутешительные догадки — два Смертохвата, злобных дракона, поистине полным образом оправдывавших собственное название, следовали по пятам за своим… хозяином?

Одна из тварей бросилась на Рагнара, повалив его на каменный холодный пол и бешено зашипев, когда тот попытался по доброте своей душевной обнять своего приятеля.

Подобный исход явно удовлетворил Гриммеля.

Тот оценивающе окинул взглядом помещение, заменявшее Предводителям и кабинет, и Большой зал, и прочие подобные места.

— Уже три года как Драго разбит.

То, как назвал чужак и повелителя тоже не понравилось Гризельде, но она всё же решила промолчать.

Того, кто сумел подчинить своей воле таких тварей, как Смертохваты, и не боялся поворачиваться к ним спиной, надо было хотя бы уважать. Пусть не восхищаться, не петь восторженно дифирамбы, но признавать его силу.

— А Драконьей Армии как не было, так и нет, как я погляжу.

Было заметно, что Гриммель со скепсисом относился к идее Блудвиста о мировом господстве, полученного посредством захвата этого самого мира Армией Драконов.

И бил чужак по самому больному.

— Благодари за это Покорителя Драконов! — не выдержав, буркнула женщина. — И его людей.

Конечно, сложить два и два было нетрудно — сильный человек, оказавшийся способным победить и даже убить их Повелителя, подчинивший себе драконов, уведший их неизвестно куда и пропадавшая добыча Ловцов.

Естественно, за этим стоял не кто иной, как Покоритель.

— Воина-самоучку и детишек Стоика?

В голосе мужчины было столько сарказма, что стало просто не по себе.

— Да! Он и его драконы постоянно нападают на караваны, отбирают добычу наших охотников, — отозвался Рагнар, все ещё прижимаемый драконом к земле и безуспешно пытавшийся выбраться из ловушки, в которой опять оказался по собственной глупости.

Или добродушию?

— М-м-м… — многозначительно протянул Гриммель, повертев в руках фигурку корабля, взятую с огромной карты Архипелага, на которой были обозначены передвижения их Флота. — Это, конечно, серьёзная проблема. Но, а я тут причём? Моё дело — убивать драконов, а не возвращать вам.

Манера речи чужака до безумия бесила, но Гризельда, стиснув зубы, вновь промолчала, похоронив очередную обиду в себе.

В чём-то гость был прав.

Но были нюансы.

— Но Гриммель! — воскликнул наконец-то освободившийся Рагнар, ведь Смертохват, послушный воле своего хозяина, последовал за ним к выходу.

— Этот болван сделал всё за вас! — вновь поразил своей осведомлённостью чужак. — Собрал всех драконов в одном месте. Зачем я вам?

Гризельда поджала губы.

— А затем, что стаю охраняет Ночная Фурия! — впервые за всё время с момента прибытия Охотника подал голос Чагатай.

Гриммель застыл каменным изваянием самому себе, так, словно наткнулся на невидимую стену.

Мужчина резко переменился в лице и долго не мог найти слов.

Он шокирован?

Какая-то выборочная у него осведомлённость. Ведь всем известно, что на Варварском Архипелаге преспокойно чувствовала себя ещё одно Порождение Молнии и самой Смерти, помимо того, убитого десять лет назад на всё том же пресловутом Олухе.

— Невозможно! — буркнул Гриммель.

Чагатай ухмыльнулся и тихо издал несколько коротких, даже несколько злорадных смешков.

— Одна ускользнула у тебя из-под носа.