Везде эти Берсерки и Олух! Ни шагу без них!

Выученная и закалённая боями армада Дагура перемелет в щепки весь их флот, а это самый неприемлемый для неё исход — кроме кораблей и их экипажа у них ничего не осталось, по сути. И терять последнее совсем не хотелось.

Так что приходилось уповать неизвестно на что.

И ждать, что принесёт новый день.

***

Забияка Йоргенсон счастливо улыбалась, нежно поглаживая свой заметно увеличившийся живот.

Её муж только что вновь вернулся из похода, в который отказался брать её по весьма прозаичной причине — Готти сказала, что девушка носила под сердцем ребёнка, и никаких битв для неё не предвиделось в ближайший год, да и дальше тоже — за ребёнком надо было следить, воспитывать его…

С одной стороны, воспитанная как воин девушка рвалась душой на боли брани, но с другой — малыш был важнее, и рисковать растущей в ней жизнью будущая мать ни за что не стала бы.

Она вообще за последние годы стала какой-то более мирной, что ли, более спокойной.

Она больше не рвалась привлечь к себе с братом внимание своими глупыми и, надо признать, опасными выходками, да и Задирака поумерил свой пыл, и уже давно не являлся главной головной болью всей деревни после драконов и врагов.

Может, она просто повзрослела?

Вполне возможно.

Как бы то ни было, Забияка была безумно благодарна той странной чужачке, за которой столько увивался её Сморкала, и которая, устав от этого, ткнула парня в очевидное, буквально заставив его позвать тогда ещё Торстон замуж.

Чужачка оказалась действительно странной, но это уже не было заботой Забияки.

Это была головная боль Астрид.

А Хофферсон ей было по-настоящему, чисто по-женски жалко. Видя со стороны, что сотворила с собой, до чего дошла подруга, Забияка не могла не поджать скорбно губы.

Астрид сама себя погубит.

Впрочем, это тоже не было заботой Йоргенсон, она ведь предупреждала подругу? Предупреждала. Следовательно, ответственность за неразумную подругу с себя Забияка благополучно сняла.

Её ничего не волновало сейчас, кроме вернувшегося мужа, её собственного ребёнка, который скоро появился на этот свет и брата, который всё никак не остепенится, но с восторгом отнёсшегося к перспективе в скором времени стать дядей.

Сморкала же, когда ему сообщили, что он станет отцом, чуть с ума не сошёл от накрывшего его морской волной счастья.

Он стал прославленным воином — трудно было бы иначе, учитывая тот факт, что Сморкала постоянно находился в походах, всегда возвращаясь победителем.

Ему уже давно отдали в подчинение собственный отряд из условно добровольных ставших таковыми солдат.

От женился на красавице — гибкая, стройная, голубоглазая блондинка была именно тем идеалом, что существовал во всех окрестных племенах, и Забияка под эти критерии подходила великолепно.

Да и сама она воинским талантом обделена не была, просто теперь не пускали её сражаться по вполне понятным причинам.

Он скоро станет отцом уже собственного наследника.

Он выполнил все те условия, что когда-то в далёком детстве ставил ему отец, рассказывая об идеальной жизни и счастье. Отца Йоргенсон почти не вспоминал, а если и поминал парой слов за кружкой эля, то только прося увидеть, что он всего добился.

Он сумел.

И он был доволен своей жизнью.

Как и его жена.

***

Рыбьеног мрачно окинул взглядом горизонт.

Новоиспеченный лидер Ордена Ингерманов, в столь юном (по сравнению с предыдущими лидерами, естественно) возрасте ставший главой своего клана, был недоволен вестями, что принесли торговцы и собственные подчинённые, вернувшиеся с охоты.

В Архипелаге появились три силы, с которыми приходилось считаться, и две из них могли стать враждебными при любом неверном движении и слове, а ещё одна была условно союзной, но после смерти Вульфа Одноглазого ничего нельзя было утверждать с уверенностью — действия Стоика были слишком непредсказуемыми.

Вот совсем недавно он вроде бы был совершенно сломлен и раздавлен похищением собственных детей, а теперь шёл по головам врагов, завоёвывая племя за племенем, только к Дагуру не совался, ибо огрести от Берсерков не хотел никто.

И именно Берсерки были одними из гипотетических врагов. И всё по вине марионеток Драго Блудвиста!

Хорошо, что эту собаку прибил Покоритель Драконов.

Теперь Дагур и слышать не желал об Охотниках, хотя Ингерманы точно были совершенно ни при чём — их клан не настолько глуп или отчаялся, чтобы нападать на самое свирепое и жестокое племя, вернувшееся в век своего наибольшего величия.

Но были и другие проблемы, помимо бывшей родины и её союзников.

Армия Драго Блудвиста.

Многообещающая авантюра не удалась — человек, сумевший подчинить себе настоящего Левиафана, да при том не простого, а аж десятого разряда, в своём победном шествии споткнулся о Ночную Фурию.

Не первый раз, когда этот не самый крупный дракон сумел победить гораздо более крупного, а потому можно было с чистой совестью сказать, что всё сказанное про порождения Молнии и самой Смерти — правда. Они действительно были самыми опасными драконами.

Достаточно было вспомнить, как Клан прибыл на уже найденный Лохматыми Хулиганами Драконий Остров, где веками находилось их гнездо, ныне почему-то покинутое.

Увидев очень характерные отметины на камнях и скалах, все эти подпалины и трещины, полуразложившийся труп драконьей Королевы, количество и характер повреждений на её шкуре говорили лишь об одном — Ночные Фурии.

Именно Фурии, не одна.

От этого становилось откровенно страшно, ведь парень был одним из тех, кто прекрасно знал, на что были способны эти порождения Бездны.

В отличие от всего своего родного племени, Рыбьеног всё же был больше учёным, чем воином, хотя не было в нём ничего от мальчишки-заучки, трусливого и неповоротливого.

Он ещё больше вытянулся в рост, но больше не горбился — ходил с гордо расправленными плечами, впечатляя уже не жировой — мышечной массой.

Среди Охотников на Драконов, не важно к какому Клану те относились, слабаки не выживали. Не тот промысел они для себя избрали, чтобы позволять себе быть нежными ромашками, им приходилось иметь дело с клыкастой, крылатой и огнедышащей смертью гораздо чаще, чем остальным племенам.

Но, в отличие от конкурентов из Клана Гримборнов, Ингерманы брали не количеством, а качеством.

У них не было наёмных солдат, семейное дело продолжали только являвшиеся частью этой самой семьи, а детей учили охотиться на драконов, ловить их и убивать с самого детства, оттачивая их мастерство на особом виде этих тварей.

Маленьким исключением и была практика принятия в клан талантливых детей и юношей (девушки приходили в семью условно сами, становясь жёнами, а потом и матерями охотников) через усыновление и братание.

На самом деле то, что Рыбьенога приняли в Клан, было исключительно невероятным событием. Мастерством в тонком искусстве охоты он не блистал, однако его теоретические знания и уловки, открытые и исследованные когда-то Иккингом и частично перенятые и даже где-то усовершенствованные Рыбьеногом, помогли ему стать частью большой и дружной семьи.

За это парень был даже немного благодарен так бездарно погибшему другу.

Впрочем, всё это было много лет назад, больше семи лет прошло с тех пор, как олуховская ветвь Клана вернулась к своим истокам, оставив на острове только племянников Рыбьенога и их родителей.

Да, они брали качеством.

И знания Рыбьенога в этом безумно помогли.

Ингерманы были очень, крайне осторожными, а потому внимательно следили за тем, что происходило в стане конкурентов, ведь это могло в какой-то момент спасти от фатальной ошибки, что и случилось.

Гримборны не обратили внимание на закономерность, в ходе которой пропадали их корабли. Ингерманы же тщательно отмечали на картах места гибели караванов своих конкурентов, замечая, где конкретно там могли водиться драконы такой силы и численности, чтобы так результативно уничтожать Охотников.