Освобождённые от тирании Красной Смерти ценили свою свободу.

И кто как не они знали, насколько на самом деле был силен их Владыка? Тот, что сумел победить самого настоящего Монстра.

Драконы дали Арану прозвище Талик.

Язык Древних был даже среди драконов почти забыт, но это слово, как и перевод имени своего Короля, стая знала.

Кровавый.

Кровавый Страж.

То, что Аран ни перед чем не останавливался для защиты своего народа, и по-настоящему был стражем покоя своей стаи.

Да, драконы знали, что их Вожак не любил вспоминать о пролитых им реках крови, но не могли они просто не принимать во внимание то, как жестоко расправлялся он с Охотниками во время нападений на их корабли и базы, как быстро и жёстко пресекал все крупные конфликты внутри гнезда, быстро ставя на место зарвавшихся наглецов, угрожавших спокойствию мирных жителей Драконьего Края.

Со временем ряды несогласных все больше редели, и, в конце концов, их число стало столь ничтожно мало, что они предпочитали молчать и терпеть, перестав выказывать свое недовольство.

Возможно, они смирились.

Возможно, они осознали ошибочность своего мнения.

Этого узнать Арану было не дано — Фурии (ставшие, по сути, в большинстве своем личной гвардией молодого Короля), конечно, докладывали о настроениях, царящих в стае, но он предпочитал не вмешиваться и только наблюдать — ему хотелось понять, насколько на самом деле были преданы ему его подданные.

Быть может, причиной недовольства стало увеличение количества постоянно проживающих на Драконьем Крае людей — Аран не желал более отпускать от себя ни мать, ни Ученицу, ни близнецов, ни Руни.

Самые верные помогли построить новым жителям дома, так что получилось весьма забавно, ведь на острове драконов появилось настоящее поселение людей!

Больше всего Арана радовало, что материнская забота Валки вывалилась на близнецов и слишком самостоятельного Руни.

Женщина невольно подтвердила догадки парня — Магни, в котором Валка души не чаяла, даже узнав, что это сын новой жены Стоика, был другой Душой, несомненно, иным телом, но всё же — Разумом Иккинга, его вновь родившейся личностью.

Общение с погибшим Белым Королем помогло Арану подтянуть свои знания в языке Строителей, ведь, как выяснилось, Смутьян, бывший в несколько раз старше самой Адэ’н, был одним из упоминавшихся Айвой свидетелей Третьего Пришествия Небесных Странников, и это наречие было ему прекрасно известно.

Потому теперь, ознакомившись с содержанием некоторых специфических книг Великой Библиотеки, хранимой Савиином, парень прекрасно понимал, что же именно происходило с ним восемь лет назад, когда он был наблюдателем в воспоминаниях Иккинга.

Магни, своим рождением образовавший особую Связь с Араном, вытягивал из его памяти собственные, по сути, воспоминания, которые достались «в наследство» новой личности его брата.

Видя эту же связь между Руни и Магни, Аран не мог не улыбаться — вот они, Иккинг и Беззубик, живы и здоровы.

И счастливы.

Об этом он точно позаботится.

***

Начало конца было очень странным и чересчур обычным, обыденным, но тогда Астрид этого ещё не понимала — её наблюдение за близнецами отвлекало ее от всего происходящего в племени.

Кто же знал, что эта девчонка-путешественница окажется этакой тварью!

Истинным порождением мрачного Хельхейма.

Конечно, интуиция подсказывала девушке, чтобы она присмотрелась к этой странной Сатин, чем-то зацепившую младшую Хофферсон.

Что-то царапало ее, и она не могла понять — что именно.

Астрид давно заметила, что надоедливый наследник Йоргенсонов, а с недавних пор и глава рода, наконец-то отстал от нее и стал оказывать знаки внимания уже Забияке, а та и рада.

Так мало того, что он за Торстон таскался, так ещё и теперь, когда она ему дала от ворот поворот, прицепился к этой малолетке Сатин!

Впрочем, судя по тому, что Астрид видела, девочка была рассудительней иных взрослых женщин, и это, к удивлению, радовало.

Она постоянно проводила время или в лесу, или в кузне.

Плевака почему-то души не чаял в девчонке, которая оказалась в искусстве ковки удивительной мастерицей — девчонка при том была хорошей слушательницей, что даже давала советы запивавшему свое горе вином кузнецу.

Мужчина так и не смог до конца оправиться от смерти своего ученика — почти сына.

Ситуацию хоть чуточку исправило рождение близнецов, которые тоже проводили в кузне немало своего времени, особенно после того, как обзавелись младшим братом, который перетягивал на себя все внимание взрослых, предоставляя старших детей вождя самим себе.

В конце концов Астрид поняла, что же привлекало ее внимание в Сатин.

Кулон.

Камень на верёвочке с вязью каких-то символов.

У девчонки на шее болтался точно такой же кристалл, что и у Магни, только цвета другого.

Что же их связывало?

Девушка не могла понять, что же именно…

А потом, в тот проклятый всеми Богами день, когда вроде бы взявшийся за ум Сморкала сделал предложение руки и сердца Забияке (и та, к удивлению всех, с радостью согласилась), наконец-то все прояснилось.

Но лучше бы не прояснилось.

Когда тот Морской Монстр вынырнул из-под поверхности воды, громким ревом оглашая окрестности о своем появлении здесь.

А вместе с ним появилась и та напасть, от которой Хулиганы позволили себе непозволительно отвыкнуть.

Драконы.

Эти твари кружили вокруг своего Вожака, рыча и шипя, но, почему-то не нападая. Они словно пытались улететь, но привязанные невидимой веревкой — не могли.

Хотя и пытались.

«Маска» спала с Сатин в миг, когда Монстр обратил на нее свой взгляд.

Девушка в этот же миг застыла на месте (а ведь все в это время метались и куда-то бежали, пытались куда-то успеть), смотря в никуда.

Ее взгляд в этот миг совершенно ничего не выражал — как у покойника.

А потом она неожиданно зажала уши ладонями, зажмурилась, замотала головой, пятясь, и, наконец, упала на колени, громко закричав.

Завыв даже.

Как волк…

… или как дракон?

Неожиданно Сатин замерла и вновь уставилась в пустоту.

Но только глаза у нее теперь горели расплавленным золотом, а зрачки были узкими… как у разозленного дракона!

А потом кто-то неаккуратно громыхнул топором, и девушка кинулась в ту сторону. В ее руках блеснули на солнце два маленьких кинжала.

То, что случилось дальше — будет сниться Астрид теперь на протяжении многих лет. Да, она прошла через множество боёв, она видела реки крови, пила медовуху из черепов своих врагов, но она и представить не могла, что в маленькой, хрупкой и мирной Сатин таилось столько силы, что это чудовище могло притворяться человеком.

Человек с повадками дракона.

Или дракон в теле девчонки?

В каждом движении, скупом и плавном, Астрид видела грацию, виденную ей доселе лишь несколько раз, и каждый раз она молила Богов, чтобы пронесло, чтобы выжить.

Девушка была похожа на Ночную Фурию.

Только эти твари при своем весьма скромном размере внушали грацией своих движений истинно животный ужас — за этим изяществом скрывалась чудовищная сила и запредельная скорость на пару с гибкостью.

И только этих драконов Астрид по-настоящему боялась — остальных она просто ненавидела. Ведь она могла бесстрашно броситься на Ужасное Чудовище, выпустить кишки Змеевику, но Фурии…

В воздухе резко распространился тяжёлый, удушливый запах, который был ей слишком знаком.

Кровь.

Несколько тел дергалась на земле, но к ним никто не спешил на помощь — люди замерли в ужасе, боясь спровоцировать монстра на новую атаку.

Когда какой-то безумец в броне… из драконьей (странная она, чёрная, до боли знакомая… Но даже думать о том, что этот воин ходил в трофее из Порождения Молнии и Смерти) кожи? вышел в образовавшийся вокруг Сатин круг, Астрид мысленно пожелала ему лёгкой смерти, но что-то неуловимо знакомое было в этом человеке, чтобы просто не обратить внимания на его глупость.