Разобраться с обезумевшим от потери собственного, личного Вожака Левиафана было нетрудно — растерянный и уставший, он не смог удержать контроль и одновременно противостоять ментальному давлению со стороны Арана и оказался под ударом всех драконов сразу.

Было даже удивительно, что люди и не пытались хоть как-то вмешаться — просто стояли и наблюдали.

Может быть поняли, что это не их битва?

Финальный аккорд сыграл Алор, появившийся словно из ниоткуда и с невообразимой яростью выстреливший в Левиафана самым сильным своим залпом, стоившим громадному дракону бивня.

После этого дракон с радостью сложил с себя все обязанности Вожака и скрылся под водой в неизвестном направлении, признав главенство Арана.

Это была победа.

Только горькая, с привкусом пепла на губах.

Где-то в море затерялась армада, лишившаяся своего лидера.

Где-то Орден Ингерманов набирался сил под предводительством своего нового главы.

Столько людей, столько славных драконов сегодня ушло дальше по своему Великому Пути.

Стольких не вернуть назад…

Алор, не обращая внимания на людей, встал рядом со своим Королем, всем своим видом показывая, что готов сражаться и дальше, но своего названного брата в обиду не даст.

Вдруг рядом с Араном обнаружился Магни — мальчишка невозмутимо разглядывал его броню, сказал, что женщина, которую тот принес, чувствовала себя лучше и обязательно пойдет на поправку, а сейчас она спала.

Только отходить мальчик и не думал, наоборот, шагнул ещё ближе.

— Сынок, отойди от этой твари! — рявкнул вдруг Стоик, увидевший, что Магни оказался слишком близко к Арану и Алору.

Впрочем, было не понятно, кого именно назвал тварью вождь Лохматых Хулиганов.

Мужчина грозно смотрел на, вообще-то, своего спасителя.

— Это была не ваша битва, — глухо сказал Аран. — Жаль, что ваш остров оказался впутан в это.

Стоик не ответил.

У Арана будет ещё целая жизнь все обдумать и обо всем пожалеть, и поэтому он решил — прошлое в прошлом, он не снимет шлем и останется для этих людей странным и опасным незнакомцем.

— Магни, иди сюда.

Мысленно дав Сатин самые важные сейчас указания, глянул на мальчишку.

Вот он, момент истины.

Выбор.

Стоик с гневом, ненавистью и бессильной злобой смотрел на Алора — даже для Обширного Фурия была слишком похожа на Беззубика.

Слишком.

И его это пугало.

Всех это пугало.

И Аран — человек, укротивший громадного морского монстра, тоже пугал их.

И не меньше, чем Ночная Фурия с седлом на спине.

Мальчик так ничего и не сказал своему отцу, лишь еле заметно покачал головой, и такая печаль, такой упрек был в его глазах!

Глазами Магни на Стоика смотрел Иккинг.

Мальчик сделал шаг.

Стоик едва слышно простонал, с отчаянием выискивая в толпе викингов дочь и с ужасом замечая ее рядом с Фурией.

Просто по другую сторону.

Девочка подошла к своему брату, хмурая, решительная.

Дети не боялись дракона, и это больше всего пугало людей, смотревших все так же молча на это зрелище.

Магни сделал свой выбор.

Как и его сестра.

И люди, растерянные, разбитые и шокированные, никак не могли им помешать.

С тоской и безысходностью — ненависти не было, кончилась она, эта ненависть — смотрел Стоик, как парень взобрался в седло, как дети уселись рядом с ним, вцепились, как в самого дорогого человека.

Дракон взлетел.

За ним рванула и вся стая, следуя за своим Королём.

Конечно, Стоик будет искать проклятого Черного Воина — Покорителя драконов, так, кажется, покойный Драго назвал это существо?

Будет искать, потратит на это всю свою оставшуюся жизнь.

И уничтожит все, что тому дорого.

Отомстит за то, что это отродье Бездны заколдовало его детей.

И забрало их.

Он коснется, он найдет пристанище Последней Фурии и сожжет его дотла.

И заберёт своих детей домой.

Хоронить их он не намерен.

Позже Стоик узнал, что исчезла та девчонка — Сатин. Исчезала бесследно, не оставив в память о себе, кроме ярких воспоминаний, ничего.

А вместе с ней и чудом воскресшая Валка.

Стоик тогда окончательно решил — найдет и уничтожит.

Нет мира между людьми и драконами.

Нет, и не будет.

========== Часть 3; Глава 1 ==========

С того страшного дня, когда Аран чуть не потерял столь недавно обретённую мать, едва не лишился ученицы и только чудом избежал травм для своих брата и сестры, прошло три года, наполненных проблемами, пути к решению которых парень упорно искал.

Истинным чудом ему казалась победа в битве за Олух, ведь никто не мог гарантировать, что потерявший хозяина Левиафан не попробует утвердить своё главенство в стае, заняв место, которое в глазах всех людей и так ему принадлежало, ведь невдомёк викингам было, что истинным вожаком новообразованной стаи был Драго, а не его дракон.

Чудо не повторяется…

Это ему было известно с малых лет, а потому теперь, как и всегда, он мог надеяться только на самого себя, при том, что ответственности, грудой камней давящей на него, у Арана прибавилось — как победитель дуэли, он унаследовал стаю побеждённого, а это были почти все драконы Блудвиста и все жители Белого Гнезда — около четырёх тысяч новых его подданных.

Теперь население его скромного Гнезда достигло очаровательной отметки в тридцать тысяч особей — число более чем солидное, с учётом того, что среднее количество жителей Гнезд составляло около двенадцати-тринадцати тысяч драконов.

После того, как до малых стай наконец дошло, что осталось лишь одно Гнездо на Варварском Архипелаге, и Король остался лишь один, в чьих уверенных и умелых, пусть и человеческих, руках сосредоточилась почти абсолютная Власть над всеми драконами этих земель — Вожак, тем более из Истинных, для стаи был Законом, и Воля его была непререкаема.

В глазах же Фурий Аран стал неназванным тринадцатым Советником.

С его мнением теперь считались не только для вида — опасно было пропускать мимо ушей слова того, кто имел столь большое влияние среди рядовых Фурий — он был символом того, что можно добиться всего, что главным были не врождённые таланты и наклонности, а упорство и трудолюбие.

Многие Дети Ночи, обиженные не самым лучшим к себе отношением, особенно молодые, последовали примеру немалого количества своих собратьев и ушли под крыло Арана, оказавшись полностью вне влияния Совета и Старшего Гнезда.

Драконий Край стал оплотом свободы.

При том, что вся власть была сосредоточена в руках одного единственного Короля.

Это было бы забавно, если бы не было так печально.

Все эти три года длилось всё же некоторое затишье — активных боевых действий, в которых был необходим непосредственный контроль Вожака, не наблюдалось.

Аран продолжал придерживаться своей политики невмешательства — в дела людей он не лез, но охранял их от Диких, дабы не позволить хрупкому равновесию нарушиться и начаться новому витку этой кровопролитной войны.

И так слишком много погибших было.

Очень много лун прошло, прежде чем боль от разорения целого Гнезда, гибели его любимого, мудрого и милосердного Короля, хоть чуть-чуть притупилась, прежде чем драконы перестали оплакивать погибших собратьев и разрушенную прежнюю размеренную и спокойную жизнь.

Почему малые стаи из Белого Гнезда нашли виноватого во всем случившемся в лице своего нового Короля?

Как они посмели его винить в своем горе?!

Жители Драконьего Края этого не понимали.

И не принимали.

Стая сама, без приказа и даже разрешения своего Короля, растерзала тех, кто попытался мутить воду и призывать свергнуть человека с места, которое, по мнению этих неразумных особей, должно было принадлежать только дракону.

Особенно жестоки были бывшие рабы, а иначе и не скажешь, Красной Смерти — своего освободителя они боготворили и любых драконов, смевших сеять смуту, и не думали щадить, вызывая их на дуэль и показательно убивая их, показывая, что они были готовы на всё для сохранения доброго имени их Вожака.