Вот это поворот. Я не думала, что он способен связать несколько слов, а тут такая пламенная речь! Интересно, помоги я расправиться с моим соседом на самом деле, почувствовал бы это Николя? Скорее всего, да.

— Да ты же просто-напросто чокнутый! Чёртов разоблачитель шпионов, спаситель-недоучка, — сквозь зубы пробормотала я по-русски, пытаясь вывернуть руку так, чтобы его пальцы разжались сами собой. Судя по безрезультатности попыток, единственный возможный вариант освобождения – отгрызть собственную конечность.

У нас с Натаном была слаженная команда вежливых хамов: когда надо было выразиться, каждый делал это на своём родном языке. Другой, естественно, понимал, что про него высказались некультурно, но предъявить ничего не мог: виновная сторона всегда напрочь отказывалась переводить свежепроизнесённое. «Я вспомнил старинный афоризм», — отвечал взбешённый Натан, остывая. «Что-то накатило», — отвечала более прямолинейная я. Впрочем, я искренне допускаю, что он мог приложить меня и афоризмами.

— Спасибо на добром слове, — кивнул Николя, легко перейдя на русский. Слышался едва заметный акцент, вызванный, скорее всего, долгим пребыванием заграницей. — Всегда приятно услышать родную речь, пусть содержание и хромает. Я продолжу, если ты не против? Мне не ясна твоя связь с Тамашем… Он бы не отпустил тебя живой, но Теодор подтверждает ваше общение, а значит, в этом ты была честна. Если ты сказала правду про Тамаша, я бы с удовольствием выкинул тебя в придорожную канаву со сломанной шеей, ещё там, в лесу. Но Милена его боится, мы до сих пор не понимаем, где он, и мне не хотелось бы подставлять её под удар. Если ты спуталась с Тамашем, значит, ты не лучше него.

Этот любитель интриг сделал из перепуганной женщины самого Макиавелли в юбке. Если бы время не поджимало, если бы не опасность встретиться с Натаном, а моё состояние предполагало возможность позубоскалить над чужой подозрительностью, я бы откровенно веселилась. Это я-то устроила чуть ли не заговор и загубила двух двухсотлетних кровопийц, обвела Теодора вокруг пальца, пережила Тамаша, пустила пыль в глаза Уильяму и сейчас стараюсь перехитрить такого умного и опытного типа? Нет, меня не вампиры покусали. Меня покусал Ван Хельсинг. Мне оставалось утешаться мыслью, что я, по-видимому, произвела на Николя огромное впечатление.

Рассказывать ему правду я, разумеется, не собиралась. Я только представила, как честно выкладываю ему, что единственная моя вина — в полном равнодушии к готическим сказкам, из-за которого я не отнеслась всерьёз к истерике первого владельца и не прислушалась к предупреждениям местных старожилов. Все последующие события — не более чем череда совпадений, разбавленная моими попытками спасти собственное здоровье. И он сразу такой «Ой, прости, пожалуйста, тебе помочь донести вещи до машины?» Да он окончательно запутается, ещё и нервы сдадут, чего доброго. Скажет, что оговариваю бессмертную семейку и задержалась в замке по собственной воле, пригрозив владельцам расправой. Мои мысли опять свернули не туда, и я искренне попыталась представить ситуацию, в которой говорю Натану: «Либо я остаюсь с вами навсегда, либо у тебя будут серьёзные неприятности, мой мальчик!»

Зевающий Теодор, поднявшийся с минус первого, прервал наше эмоциональное свидание. Николя продолжал крепко держать меня за руку, как будто я могла с разбегу распахнуть дверь и удрать. А я этого очень хотела. Возможно, намерение легко читалось на лице.

— О чём шумим?

— О том, что этот дом слишком тесен для нас двоих! И вообще, что здесь делают вампиры? — пользуясь присутствием хозяина, я выхватила сумку из рук Николя и попыталась разогнуть пальцы, сомкнувшиеся на моём запястье. — Вы должны спать! И какое вам дело, куда я собираюсь?

— А куда ты собираешься?! — переполошился Теодор. — Не вздумай уезжать, Натан хотел обсудить с тобой кое-что очень важное! — он мягко, но настойчиво высвободил мою руку, но только для того, чтобы взять меня под локоток и, не реагируя на сопротивление, увести прочь от двери. Я не поддавалась.

— И я даже догадываюсь, что. Страсть как хочу его выслушать. Последнего представителя рода Ле Сан с новыми документами. Наверное, он пожмёт мне руку, а потом поблагодарит за приятное знакомство!

— Никуда она не уедет от нас с Миленой, — заверил нас Николя. — Пока я не увижу Натана.

Какой идеально замкнутый круг.

— Она собирается к охотникам.

— Зачем, Юлия? — удивился Тедди.

— Как будто ты не понимаешь, что здесь я оставаться не могу!

— Нет, не понимаю. Отпускать тебя непонятно куда? Ники прав, и ты собралась к этим злобным варварам? А если они тебя обидят?

Наверное, рассказывать ему про то, что они звали меня с собой, особенно при Николя — не лучшая идея. Тот, кстати, на последней фразе состроил такое лицо, как будто Теодор неизлечимо болен и Николя сильно опечален этим фактом.

Если мы поговорим ещё немного, я не успею к Штефану до наступления ночи. Сейчас мне бы только выбраться за дверь, и ищи ветра в поле. Пока мы болтали после приезда, пока я решала, как мне поступить дальше, собиралась, пыталась уйти незаметно и была поймана, время перевалило за полдень.

— Куда ты собралась? В N-шти? Поехали вместе!

На упоминании нашего города Николя сменил выражение лица с сочувствующего на заинтересованное. Тедди не без труда дотащил меня до ближайшей комнаты, то есть до моей, подтолкнул туда и сам вошёл следом. Бьюсь об заклад, Николя остался рядом. Как будто тонкие стены помеха вампирскому слуху. Тедди выглянул за дверь:

— Ники, прогуляйся до кровати. Она никуда не уедет без меня.

Судя по затихающим едва слышным шагам, смягчённым ковром, мой недоверчивый тюремщик начал неспешно удаляться по коридору. Тедди какое-то время смотрел ему в след — видимо, ждал, пока тот не скроется на лестнице, потом захлопнул дверь.

— Ну, давай, рассказывай, — призвал он к ответу. — Куда собралась?

— Домой, — соврала я.

— Едем вдвоём.

— Я что, маленькая девочка? Мне нужен провожатый?

— Тебе нужен охранник. Ты даже посреди трансильванского леса наткнулась на вампиров из Парижа, тебя просто опасно отпускать туда, где есть люди. В конце концов, я обещал Натану, что ты будешь в безопасности.

Настала моя очередь смотреть на Тедди, как на психически больного.

— Я не поеду в N-шти. Я хочу в Россию. Или ещё куда-нибудь, подальше отсюда. Возможно, туда, где белые ночи!

— Не очень разумное решение, Натан придёт в негодование, тебе незачем с ним ссориться.

— Вот и защити меня от него, — попыталась отшутиться я.

— Глупее, чем возвращаться домой, не поговорив с ним, только… только… ну, у меня не так развито воображение, чтобы придумать более иррациональный поступок! Разве что тебе взбредёт в голову зачем-то сунуться в Сигишоару!

Наверное, выражение моего лица было слишком красноречивым. Он прикрыл глаза и потёр переносицу пальцами:

— Джи, ты меня не просто поражаешь. Я даже слов не подберу, что ты со мной делаешь. Что-то противоестественное. Ну туда-то тебе зачем?! Может быть, ты адреналиновая наркоманка и просто не можешь жить без ощущения, что тебя вот-вот отправят в мир иной? Ты только скажи. Ну, хочешь, я время от времени буду внезапно выскакивать из-за угла и говорить, что страшно проголодался?

— Мне обещали, что не дадут в обиду, — понуро призналась я.

— Там же сейчас… Вот дьявол. Тебе туда нельзя, поняла? Только не в ближайшее время. Ты посмотри на себя! Ещё летом о тебе говорили из каждого утюга. Тебя же в лицо знают все, кто имеет представление об N-шти! Даже тех, кто к этому безразличен, уже просветили болтуны. Николя услышал о тебе аж в Париже. Натан умеет наживать себе недоброжелателей своим чудесным характером, иногда мне даже кажется, что он наслаждается подсчётом всех, кому побольнее отдавил любимую мозоль! Зачитывает имена длинными ночами и рисует звёздочки на фюзеляже! И наш круг достаточно узок, чтобы без свежих слухов сплетни заканчивались непростительно быстро. Будь уверена, молва добавила к вашему соседству ещё какие-нибудь интересные детали. И потом случай с Тамашем и Вадомой… Ольгерд, который, судя по всему, пристально следил за событиями… Твоё общение с охотниками… Они ведь забрали тебя с собой, ты провела с ними слишком много времени.