Ты уже сделала всё, что могла, мрачно подумала я. Теперь можешь не волноваться. Встреча с твоим ранимым приятелем мне, скорее всего, будет стоить головы, и это мигом излечит его от нервности и переживаний. Почувствуй себя антидепрессантом.
— Что ж, пора спать, — поднялась Милена и потянула за рукав Николя. — Вечером что-нибудь придумаем. Ники, если тебе не сидится, можешь отправиться туда сам, но днём, увы, ты бесполезен. Хороших снов, Юлия. Тед, подскажи, куда нам?..
Я молча встала и пошла в ванную, свободная от бесконечных расспросов. Про меня как будто забыли. Милена, судя по голосам из кухни, продолжала убеждать Ники отправиться спать, с такой заботой, как будто он был если не её сыночком, то несчастным больным, отказывающимся выпить таблетку. Словно от её уговоров что-то поменяется: судя по всему, он будет сидеть с перекошенным лицом, пока Анис не появится в поле его зрения. Вряд ли он так страдал из-за Натана, хотя от этих упырей всего можно ожидать. Бедняжечка.
На мои страдания всем было наплевать, а поводов для печальных мыслей мне самой хватало. Во-первых, я всё ещё трусила находиться с Теодором наедине. Я надеялась, что он при встрече сделает вид, будто ничего непривычного между нами не происходило, но что-то в наших отношениях явно поменялось. Он как будто старался лишний раз ко мне не приближаться. Меня отчаянно смущало воспоминание о том ужасном поведении, вызванном смесью абсента и незнакомой химии, которое Тедди, в целом, одобрил и поддержал. Вампир был безусловно мил, но в трезвом виде я бы и подумать не смогла о сближении большем, чем приятельские обнимашки. Да и последующая сцена с Натаном ещё сильнее вгоняла в краску: Тедди, наверное, посчитал меня крайне развратной девицей, и это сильно угнетало. Даже его жизненная философия, которую он ни от кого не скрывал — брать от жизни всё, что эта самая жизнь даёт, включая женщин и сомнительные развлечения — и то, возможно, пасовала перед моей внезапной любвеобильностью. Что подумал Натан, я даже не рискну предполагать. Наверняка свои чистокровные мерзости, либо задрал этот аристократический нос до новых высот. Впрочем, если я правильно помню эту постыдную сцену, стряхивать он меня не торопился. Возможно, пребывал в шоковом состоянии.
Во-вторых, теперь я уже сомневалась, что мой план – поговорить по душам с Натаном и расстаться по-хорошему – увенчается успехом. Признаюсь, план был наивен. Никакой симпатии мне, похоже, ждать не придётся, а встречаться было попросту опасно – а ну как пойдёт стопами папочки и посчитает, что с него хватит постояльцев. Уезжать из Румынии, не покончив со всеми проблемами, я тоже боялась. Уезжать, чтобы через неопределённое время, тёмным вечером, где-нибудь в переходе метро, наткнуться на самого мсье, уязвленного и полного недовольства? А он точно появится, пока замок завещан городу. Я раздумывала, не позвонить ли Штефану, но отложила эту мысль на потом. Вряд ли они всем составом кинутся меня спасать, а при одиночном столкновении, боюсь, у Штефана меньше шансов. Всё-таки я совершила роковую ошибку, оказавшись такой принципиальной в своём желании избежать насилия любой ценой, и мой пацифизм выйдет мне боком. Хотя к чему винить себя, нужно просто признать: я никогда не смогу участвовать в убийстве, даже если Штефан считает, что это слово не применимо к уничтожению вампиров. Да и действовала я в стрессовой ситуации, а продумывать и заранее предугадывать долгосрочные последствия решений – совсем не мой конёк.
На столике возле раковины стоял подсвечник, подаренный Уильямом. Я в задумчивости повертела его в руках. С креста немного слезла краска, имитирующая нетронутую кору, и оказалось, что покрытие делало невидимым небольшой реликварий, залитый чем-то типа воска и закрытый теперь уже полупрозрачным пластиком. Он был врезан прямо на пересечении веток. Что в нём хранится, понять было невозможно. Я перевернула крест основанием вверх и увидела приписку красивым готическим шрифтом: «в сем Кресте находится, волосок из веревки святого отца и брата нашего Франциска Ассизского, камень от Гроба Господня и песок из Колизея. Брат Уильям просит не расставаться с его даром в минуты опасности». Да уж, вряд ли Уильям мог дотронуться не просто до креста, а до креста, нашпигованного святынями. Я уж молчу о его ценности с точки зрения францисканца. Уильям сделал мне поистине королевский подарок, жаль я не смогла вовремя это оценить. Несмотря на все мои мрачные перспективы, я не могла не улыбнуться: похоже, это орудие преступления и вправило Тамашу мозги. Самый человеколюбивый святой в истории католичества явно встретился с одним из самых агрессивных кровопийц. Осталось узнать, как это у меня получилось, вряд ли натанов папуля добровольно подставил нос. Подсвечник я убрала в сумку, как самое хрупкое и ценное. Выйдет шанс – огрею Натана по чему-нибудь, до чего успею дотянуться.
В моей комнате тоже попытались навести порядок. Насколько можно было это сделать в помещении, в которое впустили пьяную и очень весёлую Юлю. Зеркало на туалетном столике было разбито, пуфик и кое-что из мебели восстановлению не подлежали. В углу были свалены рулоны обоев. Зелёные. Кажется, у Тедди останутся не только воспоминания обо мне, но и материальное подтверждение моего посильного участия в облагораживании его жилища. Ударим по пошлости химией и высоким градусом!
После некоторых раздумий я решилась на единственный шаг, который мог показаться разумным в моём положении: поехать в Сигишоару. Причём немедленно, днём, пока все вампиры спят. Я быстро затолкала самые нужные вещи в сумку и как можно тише спустилась на минус первый, проверить, все ли улеглись. Никого. На одном из кресел валялся теддин платок, из-под края которого выглядывала нефритовая бусина. Точно, это же мои розарии, брошенные здесь в ту памятную ночь. Видимо, хозяин старательно прикрыл крест. Я снова надела их под одежду и направилась к выходу. Может быть, надо попрощаться с Тедди? Пожалуй, нет. Я ему напишу, или позвоню, уж он-то точно поймёт и простит.
Входная дверь поддавалась с трудом. Я в очередной раз подивилась той безмозглой силище, проснувшейся во мне под действием запрещенных веществ, плавно, чтобы не издавать лишних звуков, повернула замок и налегла на дверь всем весом. Очень медленно и бесшумно она начала приоткрываться.
Впрочем, открыться на достаточное расстояние ей не дали. Мужская рука с этими идеальными вампирскими ногтями, гладкими, как стекло, и перстнем-черепом легко захлопнула её обратно.
Комментарий к Новые обстоятельства (2) Автор понятия не имеет, как разделить главу на равные части, пришлось резать по смыслу, а не размеру :)
====== Новые обстоятельства (3) ======
— Ну и почему же мы так быстро нас покидаем, Юлика? — заботливо спросил Николя. Ласковое румынское “Юлика”, которым наградила меня Милена, он произнёс, как будто выплюнул. — Не пожелав нам удачных поисков, не помогая нужными сведениями. И куда? — он, вопреки своей привычке говорить со мной, глядя куда-нибудь ещё, пристально посмотрел мне в глаза. — К Тамашу под бочок, жаловаться на детишек? Или к охотникам?
Несмотря на все мои попытки собрать волю в кулак, меня что-то выдало. Я пыталась смотреть на него, безмятежно и недоуменно улыбаясь, как будто он застал меня не с дорожной сумкой, а в тапочках, халате и с мусорным ведром. Мол, на мне бигуди и маска из тёртого огурца, о чём ты, любезный?
— Очень, очень интересно, — кивнул он. — Мне крайне любопытно, как ты выкрутишься на этот раз.
— Слушай, ну что ты ко мне пристал? — начала ворчать я. — Какая тебе разница, куда я и зачем? Иди спать, день на дворе. Что тебе до меня?
— Я тебе не верю.
Он выдрал сумку из моих рук и крепко сжал запястье.
— Пока я не удостоверюсь, что с Натаном и Анис ничего не случилось, я не перестану следить за тобой, или попрошу Милену проследить. Вдруг они погибли, а ты усыпляешь нашу бдительность? Ты постоянно балансируешь на грани лжи. Я, видишь ли, сразу могу распознать обман. Вдруг ты всё сделала иначе: к примеру, помогла расправиться с Анис и дождалась Натана вместе с охотниками? Не зря же Натан так нервничал в последнее время, я просто уверен, что в этом замешана ты! Нет, я должен убедиться лично, что они в безопасности. Если я оговорил тебя, я принесу самые искренние извинения. Если ты нам солгала, я буду очень разгневан! Теодор за тебя ручается. Уж не знаю, чем ты его привлекла, но он поразительно снисходителен к твоему вранью. И это мне особенно не нравится: он тоже замешан в твоей игре? Как ты умудрилась заманить его на свою сторону? Не думай, что ты нас так легко облапошила! Охотники договорились с тобой? Куда ты дела Анис?
