— Никак, — уведомил меня Натан. — Сидеть здесь. Игнорировать почтальонов, продавцов мороженого и летучих мышей. Пока мы не придумаем, что делать дальше. Перспективы у тебя, прямо скажем, не очень. Рассчитываю на то, что он остынет и забудет.

— Он теперь начнет на меня охотиться?!

— Джи, прекрати, — скривился Натан. — Ну кто ты такая, чтобы долго на тебя злиться? Ну, отбили его воспитательный ужин. Ну, облили его до костей, ткнули в сердце пару раз. Ну, убили его любимую подружку. Сбежали, как будто не было. К тому же, по его мнению, это всё устроила ты. Я бы на его месте долго не переживал. Бытовуха.

— Лучше бы ты молчал, — уведомила я вампира. — Утешитель.

— Ты же не представляешь себе всяких пошлостей с тенями в ночи, — продолжал со смаком добивать меня Натан. — Ты идешь такая по улице, тьма сгущается, и оттуда вываливается папуля, в крови и ярости… Или нет, не так. Выбирается из подворотни, громко нюхая воздух и ищет твоей юной плоти…

— Перестань!

— Да, Натан, не пугай, — поддержал Теодор. — В духе Тамаша просто буднично подойти и открутить голову. Возможно, молча. Очень структурный и целеустремлённый человек. Или не человек, что, прямо скажем, не упрощает ситуацию.

— Натан, ну вас же много, — почти жалобно сказала я. — А он один. И вы все к нему без симпатии. Неужели ничего нельзя придумать?

— Ой как мы заговорили, — с умилением отвечал мой симбионт. — А как же идеи ненасилия, коварные убийцы в темноте, гуманность и прочая чушь, которую ты доносила до меня несколько месяцев после нашей памятной встречи? Считай, я выучил урок.

— Что, прости? — не поняла я.

— Да всё куда проще, радость моя, — Тедди перебил Натана, который явно собирался подольше потоптаться на моей проповеди человеколюбия и любви к ближнему. — Он почти вдвое старше Уила и чуть ли не в трое Натана. Меня — так вообще в пять раз. Он опытнее и сильнее. То-то вообще не может причинить ему вреда, просто не в состоянии, как создание Тамаша.

— Единственный, кто мог бы найти на него управу, это Цепеш, и, возможно, Ольгерд, — хмуро пробормотал Натан. — Но первому на всё наплевать — хоть гори оно огнем, только бы подальше от него, а второй вообще ушел в разгар нашей жизнеутверждающей вечеринки, не желая помогать.

— Не желая? — Уильям лукаво глянул на нас и вернулся к книжке.

— Если бы не охотники, — мрачно поддержала я Натана, — то всё бы закончилось очень печально. А как, кстати… — я замялась. Было неловко спрашивать у вампиров, не пострадал ли один из нападавших.

— Этот огромный бугай, обвешанный святынями, как рождественская ёлка яблоками? – закончил за меня Натан, скривив лицо. — Всё с ними нормально. С этим троллем, спустившимся с гор, мерзкой гарпией и третьим… Впрочем, я даже затрудняюсь сказать, человек ли это был. Радуйся.

— А вот и обрадуюсь. Если бы не он, не видать тебе твоего замка, как ушей, — парировала я, ткнув в сторону Натана пальцем. — Сажала бы Вадома цветочки или чем там эта гадкая особа собиралась заниматься у тебя в саду. И я сегодня вряд ли разговаривала бы с тобой. И не возражай – понимаю, последний аргумент вышел не очень.

— Ты, давай, ещё присоединись к ним, — Натан сложил руки на груди и с видом гордым и надутым утонул в кресле, отвернувшись от меня.

— А вот и присоединюсь, — огрызнулась я. — По-видимому, они единственные в этой Румынии, кто может что-то противопоставить твоему папуле.

— Ха-ха, — мигом отреагировал Натан, не оборачиваясь. — На их стороне был эффект неожиданности. Он плох тем, что используется только один раз.

Уильям опять оторвался от своего загадочного томика и с интересом переводил взгляд с меня на То-то и обратно.

— Ну, строго говоря, — с чуть виноватой улыбкой начал он, — то, что Джулия сейчас с нами, а ты всё ещё хозяин своего дома, в том числе заслуга и Тедди. Именно он шепнул мне «ключ под ковриком, хлопни в ладоши» и адрес, когда я выключил свет.

— Да спасибо вам всем, ну, — отозвалась я.

Трудно жить на два лагеря.

Меня не покидало ощущение, что всё, сделанное для меня Уильямом и Тедди, произошло не только ради их друга, хотя я очень пыталась убедить себя в обратном. А то раскатаешь этак губу, а тебя слопают, как только впадут в дурное настроение. Дружи, да оглядывайся.

— А ты, — я вновь ткнула в Натана пальцем, — мог бы и сказать, что не мог их тронуть, потому что на них какие-то христианские штуковины. Я бы постаралась обезопасить себя.

— Хороша бы ты была, заявившись на встречу в этакой броне. Сразу бы всем дала понять, что настроена по-дружески и не хочешь конфликтов.

— Как будто моя славная улыбка мне помогла! Меня чуть не сожрали на твоих глазах!

— Всё не так просто, дитя мое, — мягко проговорил Уильям. — Боюсь, чтобы подобные символы на тебе имели смысл, ты должна быть верующей христианкой, как охотники. А ты даже креста не носишь, прости за прямоту. Я многое повидал, так что поверь мне на слово. Сам по себе вид креста, конечно, крайне неприятен для вампира и причиняет сильные физические страдания, вплоть до невозможности зайти в помещение, если там есть распятие (замечу, впрочем, что всё зависит и от возраста), но я тебя уверяю: тот же Тамаш легко заставит тебя убрать из рук то, что ему не по вкусу. А уж если кто-то из вампиров задастся целью тебя убить, будь уверена, он рано или поздно найдёт способ застать тебя в наиболее уязвимом положении.

— Почему эта престарелая фурия не тронула меня, я до сих пор не понимаю, — задумчиво, как будто сам себе, сказал Натан. — Когда Вадома… так неудачно оступилась, я оказался рядом с оголтелой старухой. Она навела пистолет прямо на меня… а потом убрала его.

— Вас могут убить пули? — тут же оживилась я.

— Нет, дорогая. Они могут остановить и причинить дискомфорт. Потеря крови, освященное серебро внутри… крайне болезненно, знаешь ли. А пока ты разбираешься, на месте ли твоя голова и что такое случилось в области пулевого отверстия, боюсь, они могут разделаться с тобой грубым дедовским способом.

— Да-а-а-а, — задумчиво протянул Уильям. — Тут уж пасуют даже мои догадки. Может быть, жизнь снова вас сведёт и ты спросишь её саму.

— Решаем так, — Натан поднялся, явно намереваясь уходить. — Юлия сидит здесь, пока гениальная мысль не посетит наши головы или пока к Тамашу не вернется его тяга к перемене мест. Я бы на его месте недолго вспоминал такие смешные глупости, как побег или попытка убийства руками охотников. Тамаш здесь не появлялся, поэтому место относительно безопасное, во всяком случае, куда лучше нашего дома. Или путешествий по свежему воздуху.

— И долго мне здесь находиться, — капризно буркнула я. — А если я захочу в магазин?.. В кино?.. В театр?..

— Тедди, организуй досуг даме, — цинично попросил Натан. — Чтобы не заскучала.

— Легко, – оживился хозяин дома. — У меня много идей.

Уильям обреченно вздохнул и поднял книжку на уровень глаз, скрывая от нас выражение своего лица.

Недели через три в Тимишоару пришла осень. Осень была ранняя, унылая, дождливая, полная туманов и безрадостных мрачных дней. Я сидела дома. В смысле, дома у Тедди, но из-за невозможности никуда выходить время тянулось непростительно долго. Я домучила страдальца Михэицэ и с трудом нашла в заказах иллюстрации вампирских саг. Они пошли явно быстрее, хотя Тедди и ныл, что Дракула категорически на себя не похож.

Впрочем, портрета он так и не отыскал, снова посетовав, что парсуна из интернетов, на которой изображен господарь, имеет не больше сходства с оригиналом, чем мои фантазии. На вампиров, светящихся на солнышке, он совсем по-натановски закатывал глаза, с таким старанием, что я начинала опасаться, не разглядывает ли он собственный мозг.

— Ну что за слюнявые бредни, — в раздражении взывал к небесам любитель принести кофе в постель и стойкий сторонник ванн при свечах. — Где же правда жизни? Где суровые ночные будни вампиров? Дети тьмы! Дети тьмы, говорю я вам, а не ожившее яйцо Фаберже!