— Воль, приготовился!

— Да готов я, готов, — пробурчал тот, но по лицу было видно, что волнуется.

И мы замерли, ожидая.

И ведь мне давно следовало привыкнуть ко всяким там чудесам и магии, но все как-то не получалось. Вот и сейчас не могла не смотреть на то, как пузырилась вода, словно закипала в горшочке, как гул становился все сильнее, что даже уши зажала, хотя, что Воль, что проректор не шевелились. А у меня сердечко стучало так быстро, словно готовилось выпрыгнуть!

И когда уже казалось, что сил терпеть нету — все стихло. Даже ветер перестал дуть, все замерло: травы, листва на деревьях, даже облака, словно встали на месте, а на озерной глади появилось зеркало. И едва оно всплыло на поверхность, все снова ожило. Оно было длинным, овальным и вода в нем, по сравнению с озером не двигалась совершенно. Интересно, а если походить в разные стороны — его отовсюду будет видно?

— Аиша, что ты делаешь?! — прошипел проректор, чем вернул из моих мыслей.

— Ничего…

— Не двигайся!

— Уже…

— Молчи!

— Добро пожаловать в наш возрожденный уголок, о бестелесный дух! — между тем я услышала громкое восклицание озерника, который сидя на берегу и перебирая свои волосы, обращался к кому-то. — Да будет твой путь только светом наполнен! Да скрасят вечную жизнь твою яркие звезды! Да запомнишься ты на земле этой только добром! Пусть будет…

— Достаточно, озерный хранитель Вольный, — прошелестело где-то над нами, а по телу словно прохладный ветерок пробежал — захотелось передернуть плечами, но памятуя о бешенстве проректора… в общем терпела я. — Давно не открывали врата эти, где тер Торро?

— Здравствуй, бестелесный, — господин проректор сделал шаг вперед, к озеру, словно видел к кому обращался. — Тер Торро сейчас серьезно болен, потому не смог появиться. У нас возникли … некоторые трудности, и я был вынужден открыть этот портал…

— Я знаю о ваших трудностях, — прошелестело вновь, от чего я не выдержала и все же почесалась, проректор же отошел, а спиной видеть, это еще уметь надо. — Вы сами в них виноваты, — а тут я уже замерла, прислушиваясь, — потому ничем помочь не могу.

То есть как? То есть господин проректор зря тут танцы устраивал? Я перевела взгляд на Воля — тот сохранял не только полнейшее спокойствие, но еще и какое-то благоговение угадывалось на его лице. Лицо господина проректора, к великой скорби, я не видела.

— Что ты хочешь? — спросил господин тер Ассан, когда я уже думала, что мы сейчас развернемся и пойдем обратно. — Твоя помощь всегда оценивается чем-то. Ты не предвзят, и всегда называешь цену запрашиваемой услуги…

— Кровь, — вдруг услышала я. Причем это словно у самого моего уха прозвучало… жуть!

— Хорошо, — с готовностью ответил мужчина, закатил рукав мантии и сделал еще один шаг вперед, когда его остановило:

— Не твоя, её.

Мне же это послышалось, правда? Я глянула на Воля, который замер и смотрел куда-то все также восхищенно, что хотелось стукнуть. Перевела взгляд на господина тер Ассана, который выпрямился, опустил руку, но так и не обернулся.

— Почему не моя?

— Не ты закрывал врата в прошлый раз, — было ему ответом, а я сделала шаг назад. Что-то все эти «открытия врат» начинают пугать…

— Но я готов.

— Она банши. Он тоже с ними был связан.

Я снова сделала шаг назад, пытаясь сообразить, а быстро ли бегает господин проректор? И, видимо, Единый был не на моей стороне…

— Аиша, — произнес, развернувшись господин проректор, но замер, сузив свои вновь почерневшие глаза. — Что. Ты. Делаешь?

— Бегу, — очень честно и крайне искренне ответила я, но с места все же не сдвинулась. Проректорские глаза вновь стали нормальными, насколько это возможно.

— Ты стоишь на месте, — сказал он спокойно.

— А вы быстро бегаете?

— А вы не торопитесь? — прошелестело над нами, и, если бы не спокойный, крайне безразличный тон, я бы подумала, что над нами издеваются.

Хмуро посмотрела на Воля, который и не думал приходить в себя, затем перевела взгляд на мужчину. Он смотрел прямо, нормальными человеческими глазами, и что самое странное — не пытался меня заставить. То есть, давать свою кровь или не давать — решать только мне?

— Это больно? — спросила тихо, пристально глядя в его темные глаза.

— Нет, — тут же был мне быстрый ответ.

— Да, — прошелестело возле меня, и я осуждающе посмотрела на господина проректора. — Не смотри на него так, он — маг и может заклинаниями убрать боль, в отличие от тебя. Впрочем, — я могла поклясться, что теперь он был у меня за спиной, — я думаю, он не откажет в помощи тебе. Ну так что?

— Я согласна, — меня обдало теплым воздухом, но прежде чем что-либо сделать, добавила: — Только у меня есть вопросы! — я крутанулась, пытаясь высмотреть духа.

— А ты глаза закрой, маленькая банши, — посоветовал дух.

Послушно закрыла и тут же удивленно раскрыла рот! Я же читала в книгах, что внутренним взглядом мы видим потоки! Так я находила отмеченных Тьмой, так иногда наблюдала за природой, Шатуном, но никогда прежде не видела, чтобы кто-то состоял из маленьких вихрей. И человек и не человек. Его форма перетекала, послушная ветерку, словно он не мог находиться на одном месте…

— Достаточно, — услышала суровое проректорское.

— Так, какие у тебя вопросы, маленькая банши?

— То есть я банши… А есть еще такие как я? — спросила и замерла в ожидании ответа.

— Есть.

— А …где?

— По ту сторону озера, — ответил бестелесный, а я проследила за ним, крутанувшись.

— Как туда попасть?

— Достаточно! — господин проректор терпением не отличался, поэтому дернул так, что я оказалась прижатой носом к его мантии.

— Хорошо, хотя у девочки еще много вопросов, — я была готова закивать головой, соглашаясь с духом, но господин тер Ассан был непреклонен:

— Достаточно, — вот заладил же!

— Тогда кровь, — прошелестело рядом со мной, а я выдохнула, отходя от проректора:

— Что нужно сделать?

— Закатать рукав, — ответил господин тер Ассан, с сомнением посмотрев на плотно облегающую мою руку ткань, — в твоем случае разрезать. Затем сделать надрез от локтя до запястья и сцедить кровь в портал, — он указал на «зеркало». — На этом все.

Я с сомнением посмотрела на него. Все? А как же моя рука? А если я в обморок упаду? А если я закричу…

— Время, — прошелестел бестелесный.

— Ну режьте что ли, — и протянула руку ректору, у меня же ни ножниц, ни острого ножа точно не было. Как оказалось, у господина проректора тоже. А еще я поняла, что истерически визжать с закрытым ртом тоже можно, потому что почерневшие, удлинившиеся проректорские ногти, словно масло, легко прорезали ткань.

— А….

— А теперь отвернись, — перебил меня господин тер Ассан, — ты ничего не почувствуешь, а вот от увиденного можешь закричать, — он замолчал, выжидающе глядя на меня.

Я лишь кивнула, не найдя сил хотя бы на слово.

Так, что у нас тут птички, трава, бестелесный носится вокруг, Воль… Сейчас бы Шатуна сюда, уж он бы нашел, что сказать…

Бестелесный не соврал: больно действительно не было. Но я чувствовала, как вытекает моя кровь, а вместе с ней и мои силы. И уже где-то на грани сознания мне почудились слова духа:

— Портал открыт, — и совсем тихое, — ты скоро их увидишь.

— Довели-и-и! Всю кровушку выпили-и-и, ироды! Надругали-и-и-сь, — в себя я приходила под визг Шатуна. — И не оклемается теперь девочка мо-я-я-я… Чуча?!

— Шатун, — я поморщилась от легкой тошноты и головокружения, — ради Единого, ты чего как резанный визжишь?

— Чуча, а чуча, а ты помирать не собираешься, да? — участливо спросил призрак.

— Не приведи Единый, ты что такое болтаешь, Шатун?! — услышала я от госпожи ключницы. — Исчезни, пока тебе мэтр не увидел!

— А шо сразу мэтр? Я вашему мэтру ничего не делал!

— Вот ты как раз ему сейчас все и расскажешь, — добавила женщина, оглядываясь.