Мартирос сегодня был одет в домашние светлые льняные брюки и свободную голубую рубашку, которая подчеркивала его смуглую кожу и иссиня-черные волосы. Он был просто неотразимым красавчиком и в то же время очень милым и по-приятельски простым. Заверив его, что это самое вкусное блюдо на столе, и получив в ответ довольный кивок и «угу», я вдруг заметила то, чего раньше у Мартироса не было. Я сидела спиной к окну, а он напротив меня. Шторы были раздвинуты, и солнечное утро уже заглядывало в дом. В глаза южанина попал луч света и мне четко стал виден удлиненный поперечный зрачок в изумрудной с переливом радужке.

– Мартирос, ты тоже… – запнулась я. Это стало полной неожиданностью. Ведь я с ним знакома давно и ничего раньше не замечала!

– Контактные линзы, Ева, все очень просто, – ты ведь не думаешь, что мы в таком виде разгуливаем в общественных местах. Тем более сейчас, – он быстро глянул на Дева и осекся.

Тут резко распахнулась дверь в гостиную, отвлекая всех и спасая парня от дальнейших объяснений. В комнату быстрым шагом зашел уже знакомый мне мужчина, который заботливо держал брезент на катере, пока я снимала платье после первого купания. Кстати, а где оно? Может, кто-то прихватил его с собой сюда?

– Приветствую всех. Прошу извинить за опоздание, дела с раннего утра. Анатолий, – мужчина представился и поспешно сел за стол. – Мы не успели в суматохе с вами познакомиться при первой встрече, – дружелюбно кивнул он мне.

– Ева, – внимательно взглянула я на него, пытаясь разглядеть форму зрачка.

– Мышка, ты очень неприлично на него смотришь, – шепнул мне на ухо Дев. Его дыхание тепло пощекотало ухо и по спине пробежали мурашки. – Скажу по секрету, Толя чистокровный человек, – продолжил он, и я почувствовала, что он улыбается. – Анатолий наш куратор, – уже громко сказал Давид, на что жующий с аппетитом мужчина повернул голову и согласно кивнул.

– Как это? Он совсем молодой для этого! – удивилась я.

– Толя пришел к нам на практику после первого курса, как самый талантливый на своем потоке. Мы были малышами и с нами проводили много развивающих занятий, чтобы раскрыть наши способности. Он оказался человеком увлекающимся и ответственным, так и доучивался в институте, постоянно бегая к нам и отрабатывая новые методики. Ему, конечно, выплачивали зарплату, как лаборанту, но думаю, он и бесплатно делал бы то же самое. – Анатолий хмыкнул и потянулся за добавкой, успев уже проглотить свою порцию омлета. Я присмотрелась – теперь мне уже не казалось, что он молод, скорее просто так выглядит. Темные, но не черные волосы, стройная фигура, светло-карие глаза с намечающимися морщинками вокруг, чуть пухлые губы. Видимо, молодежная одежда – синие джинсы и светлая футболка-поло также скрадывали возраст при беглом взгляде.

– Да, мне всегда дают меньше лет, чем есть, спасибо родителям, такая наследственная особенность, – сказал куратор. – Я и чувствую себя ровесником своих «малышей», иногда теперь даже младше.

– Руслан, – обратилась я к хозяину дома, – скажите, у вас можно воспользоваться сетью и заказать себе одежду?

– Разумеется, после завтрака заходите в мой кабинет, я дам вам пароль доступа, сможете воспользоваться компьютером. Да, ваше платье Мартирос принес с лодки, я его в машинке постирал, забыл отдать.

«Мужчины!» – фыркнула я про себя. Я тут в халате перед ними расхаживаю, а, оказывается, есть мое платье. Ладно, чего это я – спасли, накормили, еще и одежду приготовили.

– Спасибо большое за заботу, я вам благодарна, – искренне сказала я, обращаясь ко всем присутствующим, – давайте перейдем на «ты», если никто не против.

Мама! Я вдруг с ужасом поняла, что совсем забыла о ней. Она ведь с ума сходит от беспокойства все это время, не зная где я, и что со мной! В новостях сообщили, наверное, обо всех беспорядках в городе. Я хоть и живу теперь отдельно, в маленькой квартирке недалеко от работы, но мы часто созваниваемся, на выходные я иногда приезжаю к ней…

А ведь телефон мне еще вчера вечером Давид дал, но я так была потрясена его рассказом, что и не подумала ей позвонить. Да и на работу надо сообщить, что меня не будет пару дней…

Маме дозвонилась быстро, похоже, она с телефоном не расставалась, как узнала, что происходит в городе. Успокоила её, что со мной все в порядке, заверила, что не собираюсь ходить по улицам одна и даже на работу не пойду, пока всё не придет в норму. Руководитель моего отдела сообщил, что продолжаются беспорядки, изкриты разбежались фактически все, а вот поймать удалось только часть из них. Поэтому, конечно, я могу взять несколько дней отгулов. Ура. Так, теперь одежда. Кабинет Руслана нашелся на втором этаже небольшого двухэтажного дома. Деревянная лестница с красивыми резными перилами привела меня в коридор с несколькими дверями, одна, слева, была приоткрыта, заглянув, я увидела хозяина дома и Дева. Парни сидели за столом возле компьютера и смотрели утренние новости. Мне сразу уступили место и дали возможность сделать заказ в магазине.

Пока я выбирала обувь, Руслан принес мое спасенное платье. Н-да. Тщательно постиранное и отжатое в машинке оно было слегка полинявшим и перекошенным. Но чистым. Пожалуй, надо заказать брюки, свитер и легкую курточку. Да, не забыть белье и носки. Уточнив адрес доставки и убедившись, что ждать пару часов, я нашла в сети на рабочей странице телефон Светы и позвонила узнать, все ли у нее и малышки в порядке. Оказалось, им очень повезло. Когда я и изкрит выскочили в окно, коллега из соседнего отдела подбежал к ним и потащил в свою машину, припаркованную у входа. К ним присоединились еще несколько женщин, чудом утрамбовавшихся со страху в небольшой автомобиль. Мужчина развез всех по домам, а сейчас Светлана на больничном, простыла. Рассказала ей, что у меня все нормально. Посомневавшись, все же спросила:

– Как Иришка, сильно напугалась? – я содрогнулась, вспомнив, что пришлось пережить маленькому ребенку.

– Знаешь, – задумчиво ответила Света, – похоже, у детей какая-то защита от сильного стресса существует, она ничего не помнит из произошедшего. Как была у мамы на работе помнит, что понравилось, помнит, а чудовище, которое схватило её, – нет.

– Так это же отлично, а то я волновалась, как Иринка весь этот ужас перенесла. Я читала, что у малышей так бывает, природа позаботилась о сохранении их психики. Выздоравливай, увидимся на работе, – попрощалась я и нажала кнопку отбоя.

Глянув на часы, решила продолжить разговор с Девом и задать вопросы, которых становилось все больше.

– Давид, у тебя есть немного времени, я хотела бы кое о чем спросить. Может, пойдем в комнату, чтобы никому не мешать? – предложила я. Он в это время стоял у окна вполоборота и задумчиво смотрел вдаль, скрестив руки на груди. На улице был солнечный весенний день, и яркие блики играли на его каштановых волнистых волосах, низко прихваченных кожаным шнурком. Я невольно залюбовалась им – высокий, подтянутый, в темной рубашке и брюках, с немного крупноватыми чертами лица и золотыми перламутровыми глазами, которые меня совсем не пугали. Конечно, за годы, пока мы не виделись, он мог сильно измениться, но я совсем не чувствовала в нем угрозы. Хоть он и не был человеком. Как бы задать интересующие меня вопросы, чтобы не обидеть и не быть слишком грубой? Вместе с воспоминаниями вернулась и доверчивость, и детская привязанность к Деву, и симпатия…

– Пойдем, любопытная белочка, ведь уже подпрыгиваешь от нетерпения, – сказал он своим невозможным бархатным голосом и улыбнулся. Почему-то я почувствовала теплое облачко вокруг себя, будто Дев передал мне его, и мое сердце забилось чаще. И чего это я? Он, конечно, мне не безразличен, но чтобы так реагировать на второй день общения – это странно. Мы спустились по лестнице, прошли через небольшой коридор в гостиную и зашли в комнату, где я ночевала. Ногам все же стало зябко, и я забралась на кровать, поджав их под себя, Давид сел в кресло у журнального столика.

– Спрашивай, постараюсь на все ответить, – он улыбнулся. Так, с чего начать?