Я закрыла глаза, забывая обо всем на свете. Музыка… Она не просто билась пульсом в моем теле, она была самой жизнью, кровью, мыслями. Сейчас она была для меня всем.

Бам-бам-бам. Тело двигалось само по себе, отпустив сознание и не позволяя ни о чем думать, не позволяя сосредоточиться хоть на какой-то мысли, ухватиться за якорь сознательности. Ничего, кроме…

Там-дам-дам. Я открываю глаза и вижу перед собой бескрайнее море таких же полностью отдающихся музыке теней. Стробоскопы выхватывают из темноты только кадры жизни. Я уже почти вернулась в собственный внутренний мир, готовая вновь закрыть глаза, когда очередная вспышка обжигает, и среди беспрестанно шевелящихся тел и лиц я вижу его.

Белое, словно маска, лицо Бальтазара. Он замер, и заполненные тьмой глаза, на фоне которой видны только узкие кольца серебристой радужки, смотрят прямо на меня, внутрь меня.

Новая вспышка, и он ближе, еще одна, и он еще ближе. Смотрит неотрывно, и я тоже не отвожу взгляда, внутри все замерло, а мое тело продолжает двигаться, вторя и подстраиваясь под оглушающий ритм, не позволяя сбиться.

Еще одна вспышка, и я теряю его из вида. Все, исчез, словно и не было, словно он лишь наваждение. Скорее всего, так и есть, и мое сознание, опьяненное странным эликсиром, лишь выдает тайное желание за действительность. Неожиданно по бокам от меня появляются руки, змеями оплетая мою талию, прижимая к телу, горячему и сильному. Я продолжаю двигаться, и мой неожиданный партнер в первые секунды не может приноровиться, подстроиться, но спустя несколько сильных ударов сердца мы уже двигаемся вместе.

Тела прижаты, пот струится по вискам, стекая в вырез рубашки, руки, сжимающие мое тело, обжигают прикосновениями голую кожу. Когда он успел забраться под рубашку?

Его губы, прикоснувшись к основанию шеи, заскользили вверх к уху, сначала чуть прикусывая кожу, а затем целуя, будто наказание перемежается с поощрением. Наконец он, тяжело дыша, прихватывает мочку уха и чуть оттягивает, а отпустив, шепчет:

– Ненавижу… Ненавижу твое тело, ненавижу… – Его дыхание сбивается, и я уже готова ответить, но всего один удар сердца, и он исчезает, словно ничего и не было. Не было горячих губ на шее, не было обжигающих пальцев на животе.

Бам-бам-бам. Мое сердце стучит в унисон ритму. Мое тело движется в унисон ритму. Моя душа бьется загнанной птицей внутри, сбиваясь, потому что я знаю – его ненависть настоящая.

Из женского туалета ночного клуба «Рай» я вышла в самом что ни на есть боевом настроении. Обижать Танюшу, в эту минуту, кстати, превращающую шикарный смоки айз в панда раундз, я никому не позволю!

Об этом парне, с которым подругу угораздило познакомиться месяц назад и в тот же вечер переспать, я узнала буквально вчера. Но вот встретить его тут, да еще в компании облепивших его тело пяти девиц, мы были обе не готовы.

То есть Танюша, увидев его, тут же расплылась счастливой лужицей и рванула к «любимому». И это моя серьезная, умная подружка, не один год честно сохнущая по нашему бывшему однокурснику, а теперь ее непосредственному начальнику, при виде этого напомаженного брюнета тут же «слетела с катушек».

И как выяснилось, не одна она. Процентов девяносто присутствующих в клубе девушек уже стояли в очереди, чтобы с ним пообниматься, и только благодаря тому, что мой рост и комплекция превосходили Танькины, я смогла выдернуть ее из толпы ненормальных и утащить в туалет. А уж там с нее как пелена слетела и такое началось! Сопли, слезы и стенания. Рассказ о том, как он исчез через пять минут после «того самого».

Танюшу я знаю с детства, а потому готова защищать ее ото всех обидчиков, не жалея живота своего. И сейчас у меня было огромное желание, подогретое парой больших алкогольных коктейлей, отомстить этому хлыщу.

Потому, выйдя из оплота женских тайн и очередей, я прямой наводкой направилась в бар, где в самом центре восседал брюнет. Высокий, худощавый, в неприлично узких черных штанах, косухе на голое тело и остроносых ботинках наподобие ковбойских. Явно азиат, обладатель темных раскосых глаз, высоких скул и шести кубиков пресса. Он купался в женском внимании и ласках.

Сидя на высоком барном стуле, парень обнимал каких-то красоток, третья устроилась у него между коленей и самозабвенно вылизывала его голый торс, еще две поглаживали стройные ноги, обтянутые черной кожей.

Нет, это просто кошмар какой-то! Покачав головой, вернулась в зону, где были расположены туалеты. Я давно заприметила эту дверку, а потому открыла ее и радостно оскалилась. Все в наличии: и ведро, и швабра. Вернувшись в туалет, я под очумелым взглядом подруги, уничтожавшей в этот момент остатки своей слезливой слабости, набрала полное ведро воды и отправилась на охоту за гадом.

Вид я имела самый что ни на есть шикарный: рваные на коленях джинсы, очень модные в прошлом сезоне, черная майка с черепом, темно-каштановые волосы, хоть и коротковатые, но тем не менее уложенные шикарными локонами, яркий макияж и всегда модные конверсы. Ах да, грудь достойного размера и рост сто восемьдесят три сантиметра. В одной руке половое ведро, в другой – швабра.

Ввалилась в зал. У бара та же картина, хотя участницы, мне кажется, уже сменились. Вот это да! Как он их приманивает? Музыка орет, стробоскопы кружат и мигают, без конца превращая мир в калейдоскоп картинок.

Сунув швабру в руки увязавшейся за мной Тане, хорошенько размахнувшись, со всей дури окатила эту сладкую компашку водой. Крики, визг, вой! Парень вытаращил на меня черные глаза и заорал, отфыркиваясь словно большая собака:

– Ты что, больная?! Идиотка!

А я не торопясь протягиваю руку и забираю швабру у замершей в ужасе подруги, перекидываю ее из одной ладони в другую и, покачав головой, кричу в ответ:

– Э нет, парень, это ты больной! А сейчас будешь очень-очень больной!

Вот это глазищи! Я, конечно, слышала, что у страха глаза велики, но чтобы так?! Поняв, что я явно не в себе, парень стартанул прямо с места и, перемахнув ближайший столик, помчался вон из зала. Наверное, если бы во мне была только пара коктейлей, на этом бы все и закончилось, но там оказались еще и два бокала пива, выпитые чуть ранее в баре, потому, перехватив швабру поудобнее, я бросилась за ним.

– А ну стой, тварь! Я тебе сейчас все расскажу и покажу, как бедных девушек соблазнять за просто так! Стой, говорю!

– Отстань, дура! Я тебя даже не знаю!

Парень петлял по коридорам клуба, то и дело сталкиваясь то с другими посетителями, то с местным персоналом. В итоге мы забрались в какой-то дальний коридор, в конце которого была одна-единственная дверь. Кожаный подергал ее и, поняв, что та не открывается, резко развернулся ко мне лицом, прижавшись к полотну спиной.

– Слышь, дура, ну чего тебе надо, а?

Не успела я и глазом моргнуть, как его поведение резко изменилось. Поза приобрела какую-то кошачью грацию, глаза томно взирали на меня из-под налипших на лицо мокрых волос.

– А может, детка хочет чего-то еще? М? Иди ко мне, кошечка, м-м-м…

Честно говоря, в первую секунду я даже опешила. Наверное, сейчас мои глаза были не меньше, чем когда я его водой окатила. Просто подобного я уж точно не ожидала, а потому сначала издала какое-то подобие писка, потом всхлипнула и, наконец не выдержав, дико загоготала.

– Ты бракованная, что ли? – полным удивления голосом произнесла будущая жертва избиения шваброй.

Я тут же перестала смеяться и, сделав самое жуткое выражение лица, на которое была способна, снова перекинула швабру из руки в руку.

– Это ты сейчас будешь бракованный, малыш-ш-ш!

– Твою мать! – выкрикнул кожаный и, снова развернувшись к двери, ухватился за ручку. Под его ладонью появилась и тут же исчезла синяя вспышка, он резко нажал на ручку и потянул дверь на себя. Я поняла, что сейчас моя жертва может ускользнуть, и кинулась за ней, выставив вперед свое оружие, не давая парню захлопнуть дверь. Используя древко как рычаг, отжала тяжеленную как магнитом притягивающуюся преграду и ввалилась в темное помещение.