– Повисни ты на горькой осине – проклятие.

(Е. Романов)

Ольха у нас идет только на дрова, а больше ни на что не пригодна, потому что это дерево залито чертовой кровью. Вот как это было. Позавидовал черт Богу, что на свете все так красиво сотворено, да и захотел сам сделать еще лучше. «Погоди, – думает черт, – что это за собака: малая, неуклюжая. Вот я сделаю большую, сильную и с такими клыками, что ее все будут бояться». Подумал он и вылепил из глины волка. Как раз в то время шел Бог. Не узнал черт Бога, думал, что это простой человек, да и давай на него волка натравливать:

– Куси, куси его!

A глиняный волк стоит и не шелохнется, понятно, глина. Оглянулся Бог и сказал:

– Куси, волк, черта!

Только Бог это произнес, как волк бросился на черта и схватил его за лодыжку. Черт туда, сюда – не может вырваться из зубов волка. А тот как схватил за лодыжку, так немалую часть ее и вырвал. Льется кровь, как из вепря, когда его заколют. Допрыгал черт на одной ноге до дерева и заскочил на него. Сидит черт на ветке и поглядывает на волка, a кровь из ноги льется по всему дереву.

А это была ольха. Потому и древесина ее красная.

(А. Сержпутовский)

Когда Бог изгнал Еву из рая, она так расплакалась, что из ее глаз стали капать кровавые слезы; из них впоследствии и выросла рябина.

(Н. Никифоровский)

Крушина появилась на том месте, куда падали слезы дьявола. Черно-красный цвет ягод и самый сок последних и доселе хранит вид чертовых слез, только вкус их значительно изменился оттого, что крещеные люди касались кустарника.

(Н. Никифоровский)

Разрыв-трава добывается особым способом. Эту траву знают только вещие птицы, как, например, сорока, сова и сойка. Найдя гнездо с птенцами одной из этих птиц, нужно в нем замазать глиной отверстие, так чтобы птица не могла кормить своих детей. Под деревом, на котором свито гнездо, следует разостлать скатерть и самому спрятаться под ней. Побуждаемая писком голодных дитёнышей, желая освободить их из неволи и накормить, птица полетит искать разрыв-траву. Бывает, что она и находит ее. Тогда она прикладывает разрыв-траву к гнезду, и замазка с него спадает. Вот тогда-то и нужно смотреть на скатерть: не упала ли разрыв-трава. Если найдешь ее, разрежь ладонь на правой руке и подсунь под кожу траву. Тогда стоит только толкнуть этой рукой в запертую дверь – она отворится, стоит только взяться за замок – он сам открывается.

(А. Богданович)

Рассказывают, что перелёт-трава способна переноситься с места на место, цветок ее из цветов радуги, чрезвычайно живой и красивый, и в своем ночном полете блестит, словно звезда. Счастлив тот, кто ее сорвет, не познает горя в своей жизни, все его желания исполнятся, это – зелье счастья…

(Я. Барщевский)

Когда-то мир еще только начинался, ничего нигде не было. Повсюду стояла мертвая вода. В центре этой воды торчало что-то, похожее на камень.

Однажды Перун как разыгрался и давай пулять стрелами в этот камень. От его стрел рассыпались три искорки: белая, желтая и красная. Упали те искорки на воду; от этого вся вода помутнела, мир потускнел, словно тучи. Но через некоторое время, когда все прояснилось, то и определилось, где вода, где земля. А еще через некоторое время завелась всякая жизнь и в воде, и на земле. И леса, и травы, и звери, и рыбы, а потом и человек завелся: или он пришел откуда-то, или вырос тут.

Этот житель мало-помалу стал заводить тут свои человеческие порядки. Долго ли он так жил или коротко, но имел он уже свое поселение, имел много жен и еще больше детей. Было ему прозвище Бой. А как пришел час его смерти, он созвал своих сыновей и разделил все свое имущество. Только об одном сыне забыл. Тот в это время был на полешне (охоте), а с ним были любимые собаки отца Ставра и Гавра. Прозвище этому сыну было Белаполь.

Вскоре после смерти отца вернулся Белаполь с полешни. А братья ему говорят:

– Вот отец поделил нам все свое имущество, а тебе он оставил собак. И еще сказал, чтобы ты пустил их по свету: одну – в правую сторону, другую в левую. Сколько они земли оббегут за этот день, то эта земля вся твоей будет.

Пошел Белаполь и поймал двух птиц. Пустил одну птицу на юг и говорит одной собаке:

– Бери!

Пустил другую птицу на запад и говорит другой собаке:

– Хватай!

Как полетели те птицы: одна в одну сторону, другая в другую. Как побежали собаки за птицами, то аж земля задымилась. Как пошли те собаки, то до сих пор и не вернулись, а по их следам две речки протянулись: в одну сторону пошла Двина, в другую сторону – Днепр.

Вот на этих просторах Белаполь начал селиться и устанавливать свои порядки.

У этого Белаполя от разных жен его развелись разные племена под прозвищем Белорусы. Они и до этого времени там ходят, земельку боронуют и жито сеют.

(С. Сахаров)

Было у отца двенадцать сыновей, все хлопцы рослые да удалые. Жили они на большой поляне, среди дремучего леса. Занимались хозяйством, охотились на диких зверей и птиц. Старик отец, как голубь седой, сидел и летом в кожушке и только распоряжался. И были в семье лад да любовь.

Оженились сыновья, пошли у них свои дети. Большая выросла семья. Все слушались старика отца, и каждый делал свою работу. Но вот спустя некоторое время умер отец. И пошли в семье нелады. Ссорятся жены братьев, одна другую поедом едят, нету согласья. И такая пошла между ними свара, что и мужья ничего поделать не могут. Кричат жены, хотят делиться. «Ну что ж, – думают братья, – надо делиться». Начали делиться. Да дело оно не такое и легкое, как им казалось. Кое-как с криком да зыком поделили добро и скот. А как дело дошло до земли, то чуть друг друга не поубивали: никак не могут поделить свою полянку, чтоб никому не было обидно. Перессорились братья из-за земли и стали один другому врагами.

Только два младших брата жили между собой в большом согласии: куда один, туда и другой. Не захотели они биться с братьями за землю, покинули отцову хату и пошли по свету искать другого пристанища. Сделали братья из двух дубов большие сани, запрягли в них шесть пар волов, положили добро, посадили жен с детьми и двинулись в путь на санях по песку. А коровы и мелкий скот пошли за ними. Протащили волы по песку дубовые сани немного, да и встали как вкопанные. А колес-то у братьев не было, и ничего о них не знали они. Ведь никуда из своего леса не только летом, но и зимою не ездили. Начали братья отпиливать круглые колодки и подкладывать их под полозья. Катятся колодки, и сани вперед ползут. Надоело младшему брату подкладывать под полозья колодки, вот и говорит он старшему:

– Давай сделаем так, чтоб колодки сами под полозьями крутились.

И сделали они первые в тех краях колеса. Легче пошли теперь волы, так что братья и сами сели на воз. Едут и дивуются, как это они до сих пор без колес обходились.

Семья полещуков у своего дома

Ехали они, ехали, доехали до большой реки. Осмотрели реку – всюду она глубокая, нигде нет удобного места, чтоб переехать вброд. А тут такая буря поднялась, что лес, словно зверь, ревет. Ломает буря деревья, как соломинки, и бросает в реку. Плывут они по реке целыми грудами. Посмотрел на них младший брат, подумал и догадался, как перебраться через реку. Наловили они с братом деревьев, очистили их от веток, связали бревна одно с другим и сделали крепкий плот. А когда буря утихла, втащили свой воз на плот. Сами стоят на плоту, управляют длинными жердями – баграми, и плывет себе плот, как корабль. Увидели коровы, что волы поплыли на другой берег, кинулись в реку за ними вдогонку. Только свиньи да овцы побоялись прыгнуть в воду. Стоят на берегу, хрюкают, блеют. Вернулись братья с плотом назад и забрали их. Так переправились все через широкую и глубокую реку. Поехали они дальше и забрались в такую пущу, что и конца ей нет. Начали братья прорубать в пуще просеки да гребли мостить. Да куда там! Чем дальше, тем лес все гуще и гуще, а в нем такие завалы, что и выбраться нельзя. Старший брат заморился, ослаб.