— Тогда пойдёмте, — соглашается Снейп и начинает подниматься по лестнице. Гермиона несмело следует за ним, уже жалея о своей инициативе.

Снейп делает шутливый жест, когда они доходят до его кабинета, приглашая её войти внутрь, но девушка медлит.

— Вы боитесь, — заявляет он с ласковой издёвкой.

— Неправда. Кого?

— Меня, должно быть. Могу вас оставить наедине с коробками. Отберёте свои вещи, остальное оставите мисс Лавгуд и мистеру Малфою. Разберут в понедельник.

— Я не боюсь вас! Можете не уходить. Я никого не боюсь!

Девушка в подтверждение своих слов смело ступает в кабинет директора, воинственно вскинув подбородок, и это не скрывается от бывшего профессора Зелий. Этот жест вызывает у него усмешку.

— Где коробки?

— В моих комнатах, — увидев недоумение в глазах гриффиндорки, он поясняет: — Сова бы не донесла. Их присылали по одной через камин.

Гермиона дожидается, пока Снейп откроет дверь в святая святых, и так же смело заходит внутрь. Это кажется ей проще простого — зайти и взять то, что прислали для её предметов. Она быстро разберёт коробки и покинет его комнаты. А может быть, даже левитирует их все вниз, чтобы справиться с задачей ещё быстрее. Заодно поможет Луне и Драко. Вдруг кто-то из них зайдёт в кабинет на выходных?

Она на мгновение замирает, рассматривая его личную комнату. Гермиона втайне призналась самой себе, что всегда хотела увидеть её. Она рисовалась в сознании у девушки всегда какой-то мрачной, а каждый угол таил в себе загадки столетий. Девушка одергивает себя. Что за мысли приходят ей в голову? Неужели она и вправду так много думала о его комнатах? Никакого мрака гриффиндорка тут не обнаруживает. Спокойными зелёными тонами встречают девушку обои и тяжёлые портьеры, обивка кресел и настольная лампа. Кабинет самый что ни на есть обыкновенный. Никаких летучих мышей в углу, никаких банок с заспиртованными созданиями, никаких распятых гриффиндорцев на стенах. Гермиона нервно усмехается. На письменном столе лежат стопка книг и ворох пергамента — единственное, что придаёт комнате лёгкий беспорядок. Творческий, можно сказать. Вдоль стены рядом с окном — длинный ряд книжных полок. Рядом дверь, должно быть, вход в спальню.

Гермиона делает несколько шагов вперёд, и тут её взгляд падает, на небрежно прислонённый к одной из книг, орден Мерлина первой степени. Она читала в газетах о том, что Северус Снейп был награждён им. Тонкая золотая медалька с гербом Министерства за то, что человек столько лет рисковал своей жизнью, забыв о личных интересах. Ходил по лезвию ножа.

— Не видела, как вас награждают, — будто извиняясь, произносит она.

Из-за неосознанного любопытства на некоторое время она забывает о причинах своего прихода в его комнаты.

— Я настоял, чтобы не было торжественной церемонии, — глухо отвечает он, стремительно подходя к ней.

Гермиона немного пугается и отшатывается, а Снейп берёт с полки медаль и небрежно швыряет её на стол, где она теряется среди хаотично лежащего пергамента.

У девушки на лице застывает горькая усмешка. Вот значит как. Он ей совсем не дорожит. Почему до сих пор тогда не выкинул? Должно быть, считает эту награду каким-то недоразумением, побрякушкой, которая напоминает ему каждый раз о его прошлой тяжёлой жизни. Но так ли изменилась его жизнь сейчас?

— Почему вы не остались в Министерстве? Вам предлагали высокие должности…

— Вы хотите об этом поговорить? — с издёвкой спрашивает он, даря ей тяжёлый взгляд.

Гермиона стушевывается и отводит взгляд к окну.

— Вот то, зачем вы пришли, — говорит он, указывая на коробки, небрежно лежащие возле камина, все в угольной пыли, будто бы выплюнутые им.

— Вы прячетесь от них. От самого себя. Это вы боитесь, профессор, — продолжает она.

— Не ваше дело.

— Но здесь вы не спрячетесь. Министерство то и дело напоминает о себе. А газеты до сих пор не могут успокоиться. Рита Скитер пишет книгу…

— Сплошные домыслы, — хмуро отвечает он и подходит к столику, который вначале Гермиона и не заметила. Гремит стеклом. Через несколько секунд жадно делает глоток янтарной жидкости из низкого пузатого стакана. — А знаете что? Скоро вам всё это надоест, и вы убежите отсюда. Или останетесь из-за гриффиндорского упрямства и погибнете тут. Пропадёте.

— Я не умею иначе, — тихо отвечает она. — Вы слишком пессимистичны.

— Тут вы карьеру не построите.

— Карьеру? Что вы такое говорите? Какая карьера? Я это делаю ради детей. Я жизнь отдала бы за то, чтобы вернуть магию им! И это бескорыстие. А ещё хочется доказать вам, — горячо восклицает она.

— Доказать? Что же? — усмехается Снейп и делает ещё один глоток, жестом приглашая Гермиону присоединиться.

Девушка сердито смотрит на него.

— Да вы и сами знаете. Всё доказать. Что я могу. И перестаньте уже пить.

— Перестану, когда вы выпьете со мной. Наверное, прежде всего, вы хотите доказать себе. Вы неисправимая идеалистка.

— Докучливая всезнайка, — вспоминает она его слова.

— И это тоже.

— Я хотела разобрать вещи, — вспоминает она, растерянно глядя на коробки. Их разговор вновь становится угрожающе опасным.

— Мисс Грейнджер, вы становитесь рассеянной, — потешается он.

В его глазах девушка замечает весёлый блеск, когда он вплотную подходит к ней.

— Пью за вас, — говорит он и делает глоток. — А знаете, из нас бы вышла неплохая пара. Вы честолюбивы на самом деле. Не так уж и бескорыстны, как говорите. Вы бы занимались школой, перечёркивая программу Министерства, а я бы умело вас прикрывал. И жили бы мы долго и счастливо. Что скажете?

— Вы издеваетесь или… выражаете так свои чувства?

Снейп внезапно меняется в лице.

— Вы что, намекаете, что я влюбился в вас? Это вам к Уизли с такими запросами. А я более меркантилен и прагматичен. Я просто представил наш союз. Знаете, тут не любят одиноких людей.

Гермиона пытается выхватить у Снейпа стакан, но он быстрым движением поднимает его над собой и ухмыляется беспомощности девушки.

— Я левитирую коробки в класс, — отвечает она и вынимает волшебную палочку.

Он молча наблюдает за ней. В дверях она останавливается и со вздохом говорит, прежде чем уйти:

— Вы потеряны для других и для себя.

***

На выходных Гермиона, Луна и Невилл отправляются в Чеддер и посещают фабрику знаменитого сыра после того, как вдоволь нагулялись по знаменитому ущелью.

Невилл достаёт из своей сумки небольшой колдоаппарат и предлагает запечатлеться на фоне затейливого каменного строения.

— Решил обзавестись, — признаётся он, настраивая магическую технику.

На сыродельне довольно-таки любопытно. Они пристраиваются к группке туристов с гидом и слушают историю старинной фабрики.

— Я ещё тут не была, — делится впечатлениями Луна. — Тут так восхитительно! Давайте потом зайдём в их магазинчик.

— Тебе не хватает сыра, которым нас каждый день кормят в столовой? — шуточно удивляется Невилл.

— Ну это же всем известный сыр Чеддер!

Гермиона улыбается.

После магазинчика они направляются в небольшое уютное кафе, похожее на сказочный домик, и заказывают себе по чашке кофе с десертом. Несмотря на свойственную осени прохладу, день оказался солнечным. Гермиона подставляет лицо ласковым лучам через стекло, практически не дающим тепло. Но они её расслабляют. А непринуждённая болтовня Невилла и Луны дарят чувства спокойствия и тихой радости. На душе хорошо от этой прогулки и смены обстановки, от того, что друзья рядом. Они выбрали укромное местечко в углу заведения. Кафе наполнено превосходным ароматом кофе, а ненавязчивая музыка и разговоры посетителей смешиваются в приятное монотонное жужжание, от которого Гермиона забывает о своих проблемах.

— …Малфой сам не свой, — внезапно слышит она обрывки фразы Невилла.

Гермиона тут же распахивает глаза и смотрит на друзей.

— Он такой после войны, — пожимает плечами Луна.

— Странно видеть его таким.