Но Северуса все не было, и мне это не нравилось. Неужели он решил сбежать от меня? А вдруг в дом ворвались пожиратели смерти?

Я встала с табурета и пошла на его поиски — куда он мог запропаститься на целых пятнадцать минут? Я даже время засекла.

— Северус! — позвала я, выходя в гостиную. На всякий случай потрогала ручку двери — заперта. Окна тоже закрыты. Я приблизилась к камину — вдруг он воспользовался им при побеге? Но на ковре не было следов сажи и волшебного пороха, значит, и этот вариант отметается.

Я прислушалась ко звукам — было тихо. Пришлось покинуть гостиную и свернуть направо, там находилась уборная и ванная комната. Приблизившись к двери, я услышала шум воды. И с облегчением выдохнула. Он принимает душ. Когда он успел стать таким брезгливым? Да, мне тоже было неприятно находиться в доме Мраксов. Хотя Северус, в отличие от меня, перетрогал всю ту гадость, что была на столе — тарелки с засохшей и превратившейся в пыль едой, обглоданные кости, плесень, огарки, мертвые насекомые и мыши. Я содрогнулась. А еще пауки. Много-много пауков. Был бы там Рон…

Вода перестала литься, и я поспешила вернуться на кухню — чайник с кофе кипел, и крышка сердито приподнималась, норовясь упасть на пол. Я взяла тряпку и обхватила горячий чайник, снимая его с вертела. Хотелось сделать все самой, без магии. Чтобы все было по-домашнему, чтобы чаепитие успокоило и хоть на минутку этот уют обманул меня. Внушил мысль, что все идет своим чередом и ничего страшного не происходит. Так хотелось в это поверить хоть на минутку.

Северус появился в халате раскрасневшийся и с мокрыми волосами. Он наткнулся на меня, пока вытирал полотенцем волосы, чертыхнулся и тут же извинился.

— Я не хотел вас смущать, — он виновато на меня посмотрел, оправдывая свой внешний вид, — надевать ту одежду пока нет никакого желания — она чистится с помощью магии, — пояснил он.

Я с трудом проглотила ком, подступивший к горлу. Лучше бы он не ходил в эту ванную и оставался бы в своем закрытом наглухо сюртуке. Теперь, когда я увидела его не прикрытые одеждой части тела, сдержаться было трудно. Невыносимо трудно, несмотря на то, что в Мунго сильно постарались накачать меня лекарствами.

— Кофе сварен, — доложила я, с трудом отводя от него взгляд.

Кажется, Северус это заметил и, отложив мокрое полотенце, которым вытирал волосы, плотно укутался в халат, не оставляя мне для обзора ни частички своей груди. Я, заметив это, нервно выдохнула, принявшись разливать по фарфоровым кружкам кофе из дымящегося чайника.

— Честно говоря, странный способ варки кофе, — решила разрядить я обстановку, кивая на чайник.

— Турок нет и плиты тоже, — охотно отозвался Северус. — Вышло вроде бы неплохо, хоть я и привык к другому… Кажется, где-то были конфеты. Я не ем сладкое, но однажды в мой дом заглянула МакГонаггал и притащила целый пакет, — будто пожаловался зельевар.

Я вскочила с места, только чтобы не сидеть и не смотреть на Северуса — такое близкое расстояние для меня было просто невыносимым. В голове все вертелось только вокруг одной мысли — под его халатом в кои-то веки НИЧЕГО нет. Никаких одежд на многочисленных пуговицах, мантий и сорочек, и еще кучи непонятно чего. Только халат.

Я возбужденно вздохнула, пытаясь привести дыхание в порядок.

— Так где конфеты?

— Прямо за вашей спиной, в буфете.

Я слишком порывисто открыла дверку — движения были нервными и трудно контролируемыми. На меня посыпался сахар из пакета и грозно накренилась стопа из тарелок.

— Грейнджер, вот ты неуклюжая, — Северус подорвался с места и помог мне убрать подальше посуду, а затем вытащил кулек конфет из-за ряда чашек.

— Я не настолько высокая, чтобы… — начала было я, но уткнулась прямо в ворот его халата. Инстинктивно я положила руки на его грудь, но увидев, как он хмурится от моих действий, с горечью вздохнула и отодвинулась от него.

Северус снова целомудренно запахнул полы своего халата, но я, решившись на безумный поступок, остановила его действия.

— Да перестань ты его поправлять! — рассердилась я.

— Грейнджер, ты что, белены объ…

Не успел он закончить фразу, как я заткнула ему рот поцелуем. Самым настоящим, чувственным поцелуем. Я припала к его губам с такой страстью, что, вероятно, он на миг испугался моего рьяного порыва. Пришлось схватить его за ворот халата и притянуть к себе, встать на цыпочки и вершить свой акт домогательства. Его мокрые волосы упали мне на щеки и щекотали нос, но мне было не до того.

К моему удивлению, ни через секунду, ни через две и даже пять Северус не оттолкнул меня. Казалось, он просто покорно ждал, когда его муки закончатся.

Я отпустила его и с лихорадочным блеском в глазах осмотрела его припухшие губы.

— Ты, должно быть, сошла с ума, — сказал он, переводя дыхание. — Ну вот что ты нашла во мне? Может быть, это чья-то злая шутка, и тебя держат под Империусом?

— Это сильнее Империуса, — возразила я ему. — Это любовь, я уже говорила. И ее не снять никаким контрзаклятьем.

Я снова приблизилась к нему, но Северус поймал мои руки.

— Стой, — прошептал он. — Мы уже делали это в твоем будущем?

— Нет! — нетерпеливо произнесла я и снова вцепилась в его халат.

— Тогда нам не следует…

— Если ты не замолчишь, то я не поскуплюсь на Империус для тебя! — взвыла я. — В прошлый раз ты изводил меня так же! К дементору твое приличие и старые правила, понял?

Не дожидаясь, пока меня снова оттолкнут, я стала покрывать его лицо и шею поцелуями.

— Грейнджер! — воззвал он к моему рассудку, но я была непоколебима в своем намерении дорваться до его тела. — Грейнджер… — уже тише повторил он, всё еще прося меня отступить.

Я совсем не обращала внимания на его эти «Грейнджер», к тому же они становились все тише и тише. Я встала обратно на ступни, и стала целовать его грудь, все больше распахивая халат. Наконец, он не вытерпел издевательств.

— Гермиона! — воскликнул он и посмотрел на меня своими черными глазами, нахмурил темные брови. На его щеках еще больше проступил румянец, а теплые пальцы сжимали мои ладони, находящиеся у него на груди. — Давай остановимся, пока не поздно, — серьезно сказал он.

— Иначе? — поддразнивала я его.

— Иначе я сорвусь и будет поздно, — прямо сказал Северус, ожидая, очевидно, что на меня это подействует отрезвляюще, но его слова еще больше завели меня.

— Тогда начинай срываться, — предложила я и прильнула к нему.

Он издал полустон-полурык, и прижал меня к себе так близко, что от этой близости и приближающегося удовольствия закружилась голова.

— Мне сказали, что ты отвергаешь студенток.

— И не думай идти на попятную, — усмехнулся Северус мне прямо в ухо, кусая меня за мочку, — я знаю, сколько вам лет, мисс Грейнджер.

Я позволила себе засмеяться. Северус поднял меня, прижал к себе, и мы покинули кухню. Мы оказались на диване в гостиной. Он уложил меня, а сам оказался сверху, теперь уже перестав удерживать мои руки. Я воспользовалась этим, все еще не веря в свободу своих действий, и рывком стала снимать с него халат. Моё сердце колотилось, словно ненормальное. Я касалась его столь желанной слегка прохладной кожи, и это сводило меня с ума. Его руки сводили меня с ума — он забрался мне под толстовку и коснулся моего живота так нежно и в тоже время страстно, что я закрыла глаза от удовольствия и запрокинула голову, подставляя шею под его поцелуи.

Северус понял мое желание, и я почувствовала его губы на себе. Я не знала, что можно быть такой счастливой. Я вся растаяла в его объятьях, но всё же меня не переставала покидать мысль, что это сон, что он внезапно отвергнет меня, сославшись на множество обстоятельств.

— Ты вся в сахаре, — словно пожаловался он, сдерживая улыбку.

Я фыркнула, стараясь не рассмеяться.

— Последний раз тебя спрашиваю, — хрипло произнес Северус, выравнивая дыхание.

Вместо ответа я прижала его к себе, прося о большем. Желая чувствовать его ближе. Столько лет я мечтала об этом, что это начало мне казаться почти что неосуществимым. Кто в здравом уме откажется от своей мечты?