Тут он не мог с ней спорить. Тем не менее, вид ее такой растерзанной все еще терзал его сердце. — Идти сюда, — он притянул ее к своему плечу, оставляя поцелуй на ее виске, не очень удивленный тем, что не нашел никакого сопротивления.

— Я хорошо умею бросать людей, не так ли, — заявила она.

— Донна, перестань. Ты сделал то, что считала правильным в то время. И я могу согласиться с этим решением, но я определенно не собираюсь поощрять твою жалость к себе сейчас, — большие, широко раскрытые глаза встретились с его, хотя молчание, исходящее от нее, нервировало Харви до такой степени, что он изо всех сил пытался придумать способ успокоить ее разум. -А я-то думал, что на это Рождество у меня есть все шансы стать сумасшедшим, — пошутил он. — Мы действительно влипли, — это последнее заявление заставило ее рассмеяться, и он почувствовал себя победителем, когда она села рядом с ним, и тишина снова опустилась на них.

В его уютных объятиях Донна не возражала против тишины. Иногда было просто приятно грустить и не быть одному. Но она действительно чувствовала укол вины, дав ему половинчатое обещание переспать с ним, хотя сейчас это было последнее, о чем она думала.

Свет от камина медленно угасал, и они оба погрузились в свои мысли. Ее голова мирно покоилась на его плече, когда их дыхание медленно синхронизировалось, их тела поднимались и опускались в унисон.

Первым заговорил Харви: — Эй, я знаю, что ты устала. Я собираюсь убедиться, что огонь потушен. Ты можешь подняться наверх, если хочешь, и приготовиться ко сну. Я скоро приду.

Испытующим взглядом она попыталась прочесть его мысли. Может быть, он отталкивает ее или просто пропускает? Или и то и другое вместе? Впрочем, это не имело особого значения. Она просто почувствовала облегчение от того, что он больше ничего не ожидал, и если его эго было задето, она восполнит это. В конце концов.

Поцеловав его в губы, она оставила его на диване. Прежде чем выйти из комнаты, она обернулась и мысленно сфотографировала его. Ее мужчина сидел сгорбившись, упершись локтями в колени, черный свитер растянулся до предела, закрывая его богоподобное тело; Рождественская елка и огни на ней, снег, падающий снаружи. Картина была идеальной.

Тогда почему же он так себя не чувствовал?

Сидя в опустевшей гостиной, Харви позволил своим мыслям блуждать. Слезы Донны были сюрпризом, обескуражившим его настолько, что он забыл все надежды на секс. Там, конечно, было много эмоций, все еще похороненных глубоко в них обоих. Проведя вместе почти двадцать лет, из которых два года назад они расстались, теперь неизбежно возникнут какие-то препятствия. Тем не менее он всецело полагался на то, что Донна любит его. И одного этого факта должно было быть достаточно. Он научится на своих прошлых ошибках и будет рядом с ней, когда она будет нуждаться в нем. И прямо сейчас, она нуждалась в нем. Харви быстро справился с камином и выключил все огни и музыку, прежде чем подняться наверх, надеясь, что Донна все еще не спит.

Через несколько минут Донна забралась в постель, тяжелые одеяла приятно облегали ее усталое тело. Когда Харви, наконец, вошел в спальню, казалось, прошла целая вечность, Донна сообщила ему, что Майк благополучно доехал до больницы.

Радуясь тому, что их друг в безопасности, он быстро почистил зубы и, сняв свою одежду, скользнул под одеяло, одетый только в боксерские трусы, температура в комнате и ее тело рядом с ним достаточно, чтобы держать его в тепле.

Как только он лег рядом с ней, Донна выключила свет и накрыла половину его тела своей собственной, положив голову ему на грудь, нуждаясь в его прикосновении. Его кожа была все такой же теплой и нежной, какой она ее помнила. И пахло от него все так же.

Харви поцеловал ее в лоб. — С тобой все в порядке?

— Я в порядке, Харви. Мне очень жаль, если я…

— Не извиняйся, — оборвал он ее. — Просто пообещай мне, что поговоришь со мной, Донна. Я в этом замешан. И я не хочу, чтобы мы вернулись к старым образцам, — как тот, в котором она закрылась от него, сказав, что с ней все в порядке, хотя на самом деле она врала. И чертовски хороша в этом.

Донна точно знала, что он имел в виду, она знала, что ей нужно было впустить его, особенно когда она была не в порядке. Это было обещание не только ему, но и ей самой. — Я обещаю, Харви.

— Эй, спасибо, что пригласила меня сюда, — тихо сказал он. — Это было чудесное Рождество.

— Спасибо, что пошел со мной.

— Ты помнишь то Рождество, когда Джессика наняла этого Санта-Клауса и парень пришел пьяный?

— О Боже мой! Да! Луис думал, что это было частью представления.

— На тебе было красное бархатное платье с белым шарфом или что-то в этом роде.

— Боа. Но продолжай, — ухмыльнулась она.

— Ты была похожа на самую красивую женщину-Санта-Клауса, которую я когда-либо видел. Наверное, я слишком много выпил, но в итоге мы как-то танцевали.

— Я знаю, ты никогда не упускал возможности пригласить меня на танец.

— И ты еще не отказала мне, — гордо возразил он.

— Я никогда этого не сделаю, — заверила она его.

— Я почти сказал тебе, что люблю тебя той ночью, — признался он.

Удивленная его признанием, она подняла на него глаза. — Подожди, что?

— Мы танцевали, и я помню запах твоих духов и желание зарыться лицом в твои волосы. То, что ты была так близко, сводило меня с ума. Я просто хотел быть с тобой. Но я не хотел портить то, что у нас было, поэтому я решил не говорить тебе. Ну, я закончил тем, что сказала тебе пару месяцев спустя, а потом ты ушла от меня к Луису. Так что, возможно, я был прав, держа рот на замке.

Воспоминания об этом моменте все еще были живы в его сознании, хотя казалось, что это было целую жизнь назад.

— Скажи мне это сейчас.

Прежде чем он заговорил, Харви поменял их местами, пока он не навис над ней, глядя в ее нетерпеливые глаза. Он провел пальцем по ее щеке. — Я люблю тебя.

— Еще раз.

— Я люблю тебя, Донна Полсен, — он погладил ее по лицу, как бы показывая, что он имел в виду, когда сказал. — Ты такая красивая. Я никогда не видел никого красивее тебя. Я никогда не узнаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя.

— Харви, — ее тон был суров и непоколебим. — Заткнись, — она все еще чувствовала себя гораздо более эмоциональной, чем ей хотелось, и то, что он был так чертовски совершенен, не делало это легче. Он, вероятно, думал, что она шутит, но Донна знала, что будет на грани слез, если он не прекратит говорить, поэтому вместо этого она притянула его к себе, позволяя их ртам найти друг друга в поцелуе, который быстро становился более горячим. Чувствуя, как его вес придавливает ее, было трудно представить, что она не хочет его, но противоречивые эмоции бушевали внутри, заставляя ее желать быть менее сломленной.

По мере того, как его эрекция неуклонно нарастала, Харви осторожно прижимался к ней бедрами, давая ей понять, что ее поцелуй делает с ним.

Донна изо всех сил пыталась настроиться, желая исполнить его желание на это Рождество, но это было уже слишком. Воспоминания были слишком живыми; все, что они пережили до этого момента, боль, которую они оба пережили и переживают по сей день. Она отстранилась, когда слеза упала на ее подушку. Не в силах смотреть ему в глаза, она просто держала их закрытыми.

— Эй? — Он провел пальцем по ее подбородку, заправляя волосы за ухо. — Что такое?

— Мне очень жаль, — всхлипнула она.

— Все хорошо, — проговорил он, пытаясь успокоить ее, ожидая, когда она откроет то, что беспокоило ее.

— Я так по тебе скучала, — пробормотала она. — В течение двух лет я говорила себе, что все хорошо, что я забыла тебя. Что я не нуждаюсь в тебе в своей жизни. Я убедила себя, что двигаюсь дальше. Но… — она уже не могла бороться с комком в горле, который сдавливал ей дыхание и мешал говорить. Вместо этого вырвавшийся всхлип заставил ее немного смутиться.

Харви продолжал гладить ее волосы и покрывать крошечными поцелуями лоб. — Все нормально. Я все понял. Я тоже по тебе скучал. Боже, ты даже не представляешь, как сильно, — он попытался встретиться с ней взглядом, но она притянула его к своему рту, и он отпустил ее.