Заметив боль в его глазах, Майк извинился. — Мне очень жаль. Мне не следовало спрашивать.

— Все в порядке, Майк, — Харви попытался стряхнуть с себя это чувство. Когда дети Марка были маленькими, он был убежден, что это не для него. Но это было так давно. Харви удивился, почему он вдруг стал думать об отцовстве именно сейчас. Может быть, это было просто отсутствие семьи, он скучал по своей маме, вспоминая с Майком о Рождестве, когда Харви был в возрасте Билли. Горе, конечно, было трудным процессом. Он позволил им молчать, пока они не вернулись на дорогу. — Как давно у тебя есть водительские права?

— Пять лет. Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересно, почему ты все еще водишь машину как пожилой человек, — пошутил Харви.

— Эй, у меня ребенок в машине, — рассмеялся Майк, зная, что Харви будет дразнить его по поводу вождения в какой-то момент, удивленный тем, что он не беспокоил его об этом раньше. — Послушай, я хотел поговорить с тобой кое о чем, — наконец сказал он, немного более серьезно.

— Конечно, а что это такое?

— А какие у тебя теперь планы? Ты собираетесь остаться в Калифорнии?

— Даже не знаю. На днях у меня был такой же разговор с Донной. Я думаю, что она хочет остаться.

— И ты решил бы переехать сюда?

— Да, я так думаю. Я не знаю. Знаешь, я не очень хорошо все продумал, пока не собрал свои вещи.

— Причина, по которой я спрашиваю, заключается в том, что наша клиника сотрудничает с фирмой в Лос-Анджелесе. Руководство там устроило такой бардак, что правление уволило всех, и они ищут кого-то, чтобы возглавить переход и стать генеральным менеджером. Я думаю, что ты идеально подходишь для этой работы.

— А почему ты заговорил об этом именно сейчас?

— Потому что я не подумал спросить тебя раньше. Я никогда не думал, что тебе это будет интересно. Но теперь, когда вы думаете о том, чтобы остаться здесь, это может помочь облегчить решение, зная, что тебя ждет работа.

— Спасибо, Майк. Расскажи мне больше об этом месте. Какие же дела они принимают?

***

Когда Харви вошел в парадную дверь, следуя за Майком и Уильямом, он снял пальто, стряхивая снежинки, которые покрывали их во время короткой прогулки от машины до дома.

— Харви Спектер! — низкий голос проревел через холл.

— Роберт! Я так рад тебя видеть, — когда мужчины обнялись, Харви заметил, что было немного меньше Роберта, обнимающего его в ответ. — Ты выглядишь великолепно. Ты что, тренируешься?

— Ну конечно же. Лора держит меня на строгой диете и расписании тренировок после того почти сердечного приступа в прошлом году. Но посмотри на себя, — сказал он с оттенком презрения в голосе. -Ты выглядишь как чертов спортсмен.

Харви не мог не рассмеяться над прямотой Роберта, всегда любившего этого человека именно за эту черту характера.

— Я очень удивлен, увидев тебя здесь, Харви. Когда Рэйчел позвонила мне вчера и сказала, что ты будешь здесь, я подумал, что мне послышалось.

— Ну, я не ожидал, что буду здесь, — признался он, вешая пальто.

— Значит, вы с Донной снова вместе, а?

— Да, наверное, так оно и есть.

— Ты собираешься жениться на ней на этот раз? — Роберт увидел, как по лицу Харви пробежала дрожь шока, но ему было все равно.

— Я не знаю, Роберт. Мы только на прошлой неделе снова сошлись.

Роберт посмотрел на него так, словно он был самым большим идиотом на земле. Даже слепой мог видеть, как они любили друг друга всегда и отдавая свою историю, они, вероятно, были разрушены для кого-то еще.

— Угу. И земля здесь плоская. Судя по тому, что мне рассказала Рейчел, вы двое не можете оторвать друг от друга глаз и рук.

Спускаясь по лестнице, Донна наблюдала, как болтают двое мужчин, счастливая видеть Харви и Роберта снова в одном месте. — Что здесь происходит? — спросила она с ноткой веселья в голосе.

Харви замер, наслаждаясь красотой, обрушившейся на него.

— Харви-дурак, Рыжуля, — заявил он, целуя ее в щеку.

Наблюдая за удаляющейся фигурой Роберта, Донна повернулась к Харви. Теперь, когда коридор опустел, она с тоской прильнула к нему, и он крепко обнял ее за талию. С самого утра они украдкой прикасались друг к другу и целовались, когда оставались наедине, и физическое притяжение между ними достигло предела, как резиновая лента, готовая порваться.

— Почему ты дурак? Я имею в виду, я не возражаю, мне просто нравится знать его рассуждения, — нахально спросила она, глядя на него снизу вверх.

— Очень смешно, — сказал он насмешливо, прежде чем крепко поцеловать ее в губы, уклоняясь от темы, по крайней мере, он на это надеялся. Облизнув губы после разрыва, он подумал, что попробовал клубнику. Оглядев ее сверху донизу, он почувствовал, как им овладевает новая потребность. Донна переоделась к ужину в другое платье, такое, от которого у него дух захватывало, а брюки казались чуть теснее. — Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что в синем тебе особенно горяча?

С трудом сглотнув, она дотронулась пальцами до лацканов его пиджака, ее губы были всего в нескольких дюймах от его губ. — Да. Ты. Много раз, — Донна почувствовала, что ее щеки пылают, темно-синий цвет ее платья не был случайным, когда она решила взять его с собой в эту поездку. И реакция, которую она получила, была именно такой, на какую она надеялась. То, как он смотрел на нее, голод, который он воплощал, разжигал ее собственный голод, желание сорвать рубашку с его спины и оседлать его, как будто завтра не наступит.

— Значит, ты вспомнила. И все равно выбрала синий, — все его тело сияло. Чувствуя ее дыхание на своих губах, то, как она толкала и тянула его, медленно сводило его с ума.

— Я так и сделала, — прошептала она ему в губы, чувствуя, как его твердое тело становится еще тверже.

— Ты что, пытаешься меня соблазнить? — хрипло спросил он. «Убить» больше подходило, особенно, как она немного отодвинулась от него, чтобы посмотреть вверх с озорной улыбкой.

Проследив за V-образным вырезом его черной рубашки, она проигнорировала его вопрос. — Ты выглядишь очень красивым, — выдохнула она. Уткнувшись лицом ему в шею, она вдохнула свой любимый одеколон, его одеколон. А потом она задержалась там, проводя носом по его коже, прежде чем запечатлеть влажный поцелуй прямо под его подбородком.

Харви крепко сжал ее талию, стараясь сдержаться и не разорвать это платье на куски прямо здесь. Это будет действительно долгая ночь.

К тому времени, когда подали десерт, дом был полон смеха и хорошего настроения. Донна помогала Лоре и Майку готовить большую часть ужина, и занималась десертом. Она настояла на том, чтобы приготовить один из своих любимых рецептов, убедив хозяев, что им тоже понравится.

Донна вошла в столовую с пирогом на подставке для торта, покрытой стеклянным колпаком. Поставив керамическую подставку в центр круглого стола и сняв крышку, все говорили о том, как хорошо это выглядит и сделала ли она это сама. Все, кроме одного.

Харви молча наблюдал, как Донна аккуратно отрезала кусок и положила перед ним на тарелку его любимое пирожное-мамин клубничный пирог.

Он был в растерянности, не находя слов.

Когда все приступили к еде, не обращая внимания на настоящую причину, по которой Донна хотела взять на себя ответственность за десерт, она повернулась к Харви и прошептала. — Сюрприз, — добавив мягкую улыбку.

Харви ошеломленно уставился на нее. Он определенно не собирался плакать в комнате, полной людей. И он также не собирался показывать Донне, насколько благодарно себя чувствует. Во всяком случае, не сейчас. Поэтому вместо этого он искал что-то среднее, борясь с эмоциями, поднимающимися на поверхность.

Рука Донны скользнула к его колену, и она почувствовала, как он крепко сжал ее. — Я не знала, что тебе подарить, поэтому решила, что это будет хороший подарок. Счастливого Рождества, — сказала она.

Наклонившись к ней, он на мгновение коснулся ее губ своими. — Я люблю тебя.

— Видишь, о чем я говорил, — сказал Роберт Лоре. — Этим двоим нужно снять комнату, — на что Лора шлепнула его по руке и жестом велела заканчивать свою жульническую трапезу.