— Что полковник Астафеев передал вам при встрече? — выспросил Когтев, жестом удерживая коллегу, чтобы не лез вперёд.

— Ничего, — соврал Сокольский.

— Точно ничего?

— Точнее не бывает.

"Кто его убил и зачем? Не из-за этих ли документов?" — спрашивал себя Игорь, но понимал, что от парней на другой стороне стола ответа не получит.

— О чём вы говорили? — не выдержал и встрял Каретов.

— Это был частный разговор, — с нажимом ответил Сокольский, давая понять, что спрашивать бесполезно.

Они не сдались.

— Полковник убит. Застрелен в собственном кабинете. — Когтев говорил резко, словно выплёвывал слова. — А вы не хотите рассказать, зачем ему понадобилось встречаться с незнакомым человеком из ФСБ и о чём вы с ним говорили?

— Да, не хочу, — мягко согласился Сокольский.

— Вы должны ответить! Вы — подполковник УВР, агент со стажем. Вы должны понимать, что есть обстоятельства, при которых тайны перестают быть тайнами.

Страстная речь Васи Когтя совершенно не убедила Сокольского и он покачал головой, иронично усмехнувшись.

— Здесь нет ничего смешного! — не выдержал Каретов и даже приподнялся со стула.

— Почему вы занимаетесь этим делом? — спросил Сокольский. — Если убийство совершено в военном архиве и убит армейский полковник — это дело военной прокуратуры, а не Собственной Безопасности ФСБ.

— Не вам судить! — вспылил было Каретов.

— Господа! — генерал Чёрный решил, что пора вмешаться. — У вас есть основания полагать, что подполковник Сокольский связан с этим убийством? Записи камер наблюдения? Свидетели, которые утверждают, что Игорь Сергеевич находился в здании Архива или рядом с ним во время убийства? Хоть что-нибудь есть?

Каретов сел на место, а майор Когтев покачал головой и закрыл кожаную папку, до этого момента лежавшую перед ним на столе.

— Нет, генерал. У нас ничего нет. Надеюсь, и не будет, — ответил он. — Разрешите ответить на вопрос подполковника Сокольского?

Чёрный кивнул и принялся теребить нижнюю губу толстым пальцем.

— Военная прокуратура обратилась к нам за помощью и предоставила свидетельство адъютанта полковника Астафеева. Тот сказал, что полковник просил его организовать встречу с одним из офицеров УВР, конкретно — с подполковником Сокольским. О чём именно он собирался говорить — адъютант не знает. Мы надеялись, что ответы подполковника Сокольского прольют свет на вероятные мотивы преступления.

— Игорь! — Генерал Чёрный внимательно посмотрел на Сокольского. — Тебе действительно нечего добавить?

Сокольский вздохнул и покачал головой.

— Просьба полковника Астафеева была сугубо личной, — объяснил он.

Когда представители Собственной Безопасности ушли, Сокольский обратился к генералу с неожиданной просьбой:

— Вы не могли бы, через ваши связи, подключить одного из моих людей к расследованию убийства полковника Астафеева?

Дмитрий Иванович посмотрел на него с очень большим интересом.

— Ты уверен, что твоей группе следует вмешиваться в дела чужого ведомства? — разделяя слова, спросил он.

— Натан Олегович просил меня провести частное расследование, — пояснил Сокольский. — На следующий день его убили. Кроме того, есть подозрение, что авария перед Литейным мостом была спланирована неизвестными именно из-за моей встречи с Астафеевым. Я хочу довести дело до конца. Тем более, что преступники находятся где-то рядом и могут предпринять новые действия. А мы не знаем, какие именно.

— В движущуюся цель труднее попасть? — хмыкнув, проворчал генерал. — Хорошо, я попробую надавить на свои связи, но о каждом своём шаге будешь докладывать лично мне…

* * *

(Санкт-Петербург, октябрь 2013 года)

— Это ведь ты копался в моём компе. — Сказано было утвердительно. — Я только сейчас понял.

Игорь равнодушно глянул на своего временного босса и снова стал смотреть через выбитое сводчатое окно на пустой двор и кучи мусора.

— Не жалко? — спросил он. — Или старые дома, как и старые люди, вас не занимают?

— Отдай мне диск! — потребовал Перазов и повернулся к нему всей своей мощной фигурой. — Прямо сейчас отдай — и я сделаю вид, что ничего не было.

Инга выглянула из пустого проёма, но уловила сдержанный жест Сокольского и подходить ближе не стала. Назревал решающий момент и можно было лишь порадоваться, что охрана Перазова осталась снаружи.

— Нет у меня никакого диска, — честно ответил Игорь, так и не посмотрев на протянутую к нему руку. — Ни к чему. Я давно узнал, что хотел.

Реакция сработала мгновенно и ему удалось одним толчком выбить пистолет из рук Перазова. Тот не растерялся и кинулся на Сокольского, рассчитывая легко справиться со скромным на вид парнем. Игорь блокировал удар и увернулся. Под ногами захрустели куски штукатурки.

— Предатель! — взревел Перазов, наконец-то потеряв самообладание.

Он сделал обманное движение и ухитрился схватить Сокольского за край куртки. Противники сцепились, Перазов рванул Игоря изо всех сил, чтобы припечатать к стене, но тот подставил ногу. Споткнувшись, Перазов потянул его за собой. Инга успела отскочить, когда противники вывалились на площадку через пустой дверной проём. Повернувшись в своём агрессивном вальсе, мужчины влетели боком в старинные чугунные перила. Их удерживало всего одно крепление. С треском и грохотом перила обрушились в широкий провал между лестницами. Люди ухнули следом, так и не расцепив объятий.

Счастье, что второй этаж. Несчастье, что дом старый и пролёты длинные. Кусок перил проскрежетал по камню, затормозив падение. Инга кинулась вниз, прыгая через ступеньки. Когда она добежала до площадки, Сокольский успел приподнять угол чугунной секции и с болезненной гримасой тянул из-под него ногу.

— Посмотри, что с Перазовым, — приказал он.

Берестова наклонилась над телом, нащупывая артерию на шее, но почти сразу бросила это занятие, по повороту головы догадавшись, что это уже необязательно.

— Шею сломал, — объявила она, поднимаясь с корточек. — Ты цел?

— Да вроде… — ответил Сокольский, хватаясь за край пролёта и поднимаясь на ноги. — Голова цела — это главное. Уходим! — Он наклонился над телом Перазова и вытащил из его кармана ключи от машины. — Сейчас его "братки" явятся… Эх, жаль! — высказал он с досадой.

Инга уже отступила к чёрному ходу. Хромая, Сокольский направился за ней. На улице они побежали, стремясь как можно быстрее выбраться из дебрей старого квартала на улицу. Возле угла дома Инга резко затормозила и Сокольский едва успел схватиться рукой за стену, чтобы не выпнуть коллегу наружу.

— Они к подворотне пошли, — доложила Берестова. — Сейчас… Идём!

Стараясь не привлекать лишнего внимания, но передвигаться очень быстро, они дошагали до стоявшего в стороне "Лексуса". Инга деактивировала защиту и нырнула на водительское место. Дождалась, когда Сокольский упадёт на соседнее и тут же завела мотор.

— Давай! — скомандовал Игорь, захлопнув дверцу и поморщился, когда она рванула с места так, что их вжало в сидения.

— Что с ногой? — спросила Инга через пару минут, когда они выкатили на соседнюю улицу и исчезли из поля зрения тех, кто захочет их преследовать.

— Поезжай на условное место, — приказал он вместо ответа и перестал морщиться. — Чем быстрее мы окажемся среди своих — тем лучше. Здесь мы ничего уже больше не сделаем…

…Через пару часов, в больнице, хирург вошёл в смотровую с квадратиками рентгеновских снимков в руках.

— Поздравляю с переломом малой берцовой кости! — объявил он. — В двух местах. По счастью вот тут обломок не успел сместиться. Хорошо погуляли, да? А чем-то зафиксировать слабо было?

Сокольский поморщился и сделал попытку передвинуться на топчане поудобнее.

— Времени не хватило, — буркнул он в ответ.

Инга налила себе воды из подвешенной в углу бутылки и теперь пила, наблюдая в отражении стеклянной дверцы шкафчика, как Сергей Владимирович, высокий, весёлый хирург, ощупывает ногу Сокольского, а тот морщится и терпит. "Бегать со сломанной ногой — это ты умеешь", — подумала Берестова тогда…