Я прошлась по комнате в поисках заветной дверцы в ванную. По словам ректора, в каждой студенческой комнате она отдельная – это была одна из немногих вещей, которой я искренне порадовалась, несмотря на ситуацию. Хоть никогда и не жила в общежитии, но наслышана об общих душевых на весь этаж. Минутные поиски – и я нашла дверь: она пряталась между камином и вешалкой для верхней одежды, практически полностью сливаясь со стеной.

Усталость давала о себе знать – все движения я совершала буквально на автомате, на большее не было сил. Поэтому не сильно удивилась, обнаружив за дверцей мраморную ванну метра два в обе стороны, умывальник с зеркалом в раме цвета слоновой кости и стены, отделанные узорчатой бежевой плиткой. Чувствовалось, что все это я уже видела, только где?.. Тут в памяти всплыли картинки из каталога, который я не так давно просматривала – как водится, обнаружила находку в почтовом ящике и наскоро пролистала… Похоже, в Альсторне все для удобства клиента! Действительно, когда попадаешь в чужой мир и осознаешь, что теперь ты тут – вечный пленник, радуешься любой мелочи, напоминающей о доме. Пусть даже это взятое из твоей же головы воспоминание…

Искупавшись и переодевшись, я наконец нырнула под теплое одеяло. Как же стало хорошо! Тлеющие угольки камина чуть освещали комнату, тяжелые шторы занавешивали окна, кругом было тихо… Как, наверное, любой городской житель, я не привыкла к такой тишине. Ни проезжающих машин под окнами, ни голосов соседей или прохожих – ничего. Да уж, так можно жить!

Едва успев додумать эту мысль, я закрыла глаза и провалилась в темноту.

– Так вы, говорите, прибыли из небольшого городка близ академии?

Ректор пристально смотрел на Аравеля, пытаясь уловить хоть какое-то изменение его биополя.

Парень кивнул.

– Отлично. Как раз такие, как вы, нам и нужны, – отметил фарн. – Простые жители, не лишенные чувства ответственности за ближнего своего. Ведь если бы не вы, наша новая ученица вряд ли смогла бы в целости добраться в замок.

Аравель улыбнулся.

– Рад быть полезным, – сказал он.

Ректор улыбнулся в ответ. Что за странный взгляд? До такой степени понятный и пустой, что это кажется подозрительным…

Астор внимательнее оглядел Аравеля. Простецкая рубаха, штаны, коих миллион… ни драгоценностей, ни артефактов. Может, все же это – старческая паранойя или как там любил иногда подшучивать над ним фарн Земезис…

– Какой вы расы? – наконец спросил ректор.

– Ох, сложно сказать… – Парень глубоко задумался. – Все мои ближайшие родственники – коренные жители, там всякого намешалось. Вот дядька мой – стангрип наполовину, учил меня искусству рыбной ловли. – Аравель вздохнул. – Но, сами понимаете, без жабр – куда мне до него? Конечно, приходилось лодку брать… А папаша мне всегда говорил: ерундой не страдай, грабли схватил – и в поля пахать.

Ректор понимающе кивнул, краем глаза зацепив изящные кисти и длинные пальцы без единой мозоли.

– Да, тяжело вам приходилось, юноша…

Аравель скорбно опустил глаза.

– Еще как. Бывало, придет из паба сам не свой, в хату завалится – и давай разбор полетов устраивать… Мне больше всех доставалось. – Он нахмурился. – Тогда-то дар и прорезался.

– И в плохом есть что-то хорошее. – Фарн сочувственно скривил губы и глубоко вздохнул. – Я, например, вообще не знал своей семьи. Но это дало мне стимул и силы стать тем, кто я сейчас. Завтра же, если поступите к нам, вас переведут в студенческую комнату. А пока – располагайтесь тут.

Ректор развел руками, как бы охватывая помещение. Небольшая комната с каменными стенами была довольно уютной, имелся камин, большие витражные окна с изображениями давно исчезнувших птиц Рух, удобная на вид кровать.

Аравель улыбнулся.

– Благодарю за гостеприимность.

Ректор оценивающе взглянул на парня.

– Вообще-то, я думаю, вы пригодились бы мне в одном деле.

– Я?.. – Аравель удивленно посмотрел на ректора. – Все что прикажете, фарн.

Из сонного блаженства меня самым жестоким образом вырвал громкий колокольный звон. Я мучительно скривилась и постаралась слиться с кроватью, зажала уши подушкой. Это не помогло – звон проникал прямо в голову, не оставляя шанса зарыться поглубже в вожделенное одеяло и доспать.

Что за варварский способ сказать «доброе утро»? Хуже любого будильника – тот хотя бы можно выключить… Я вздохнула и села на кровати.

Первый день в новом мире… Как ни странно, чувствовала себя я неплохо, только ныли мышцы на ногах – привет от вчерашней многочасовой прогулки по лесу. От голода неприятно сводило живот, остается надеяться, что внизу будет чем перекусить.

Ректор говорил, что с первым звоном начнутся сборы на вступительные испытания. Значит, пора собираться.

Я надела тонкую изумрудную мантию, обнаруженную вечером, – она сидела как влитая, точно по фигуре! – подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрела недовольная ранним подъемом худенькая кареглазая девушка. От недосыпа или стресса и без того светлая кожа сейчас казалась почти прозрачной. Прическа оставляла желать лучшего – ни фена, ни тем более выпрямителя волос здесь не наблюдалось, поэтому после душа вчера пришлось лечь как есть. И вот оно – как есть: черные кудряшки торчали во все стороны, придавая сходство в лучшем случае с одуванчиком.

Вдруг резко закружилась голова. Кое-как я добралась до кресла, присела. Сознание вытворяло какие-то странные вещи – стоило закрыть глаза, как я начинала проваливаться в густую темноту, откуда на меня то и дело набрасывались разноцветные вихри и кружили, кружили… Руки сильно дрожали. К собственному удивлению, больше всего на свете сейчас хотелось взять кисть и начать писать. Что угодно – пейзаж, портрет, да хоть натюрморт! Я потерла виски и постаралась не удерживать внимание на неприятных ощущениях.

Понемногу становилось легче. Да уж, с таким настойчивым желанием творить я не сталкивалась ни разу! Стерев со лба выступившие капли пота, я, покачиваясь, встала, добралась до раковины и плеснула в лицо прохладной водой. Как бы там ни было, расслабляться сейчас точно нельзя – пора спускаться в зал испытаний…

Отыскав в шкафчике под зеркалом расческу, я старательно приводила в порядок шевелюру, как вдруг в дверь постучали. От неожиданности я вздрогнула и дернула рукой. С полочки посыпались разные предметы, и я невольно зашипела, получив по мизинцу левой ноги большим тюбиком какого-то крема.

– Маргарита?.. – глухо прозвучал знакомый голос. – Это Аравель. Открой.

– Вот так сразу и открой? – недовольно поцокала я языком, подходя к двери. – А вдруг я без одежды, например?.. Или ты маньяк и специально подгадал момент?

Я открыла тяжелую деревянную дверь и кивнула, приветствуя гостя. Тот стоял в новой белой рубашке со шнуровкой вместо пуговиц до середины груди и улыбался. Белоснежные волосы стянуты лентой в тугой хвост, спускавшийся к середине спины. Руки он прятал в карманах все тех же кожаных штанов. Ткань обтягивала и слегка топорщилась в интересных местах, выставляя буквально напоказ то, куда приличная девушка смотреть бы не стала.

От Аравеля не укрылось направление моего взгляда. В золотистых глазах засверкали веселые искорки.

– Конечно. – Он улыбнулся еще шире. – Самый что ни на есть маньячный маньяк. В любом случае мне не повезло… – Проходя в комнату, Аравель легко провел рукой по моим пальцам, сжимающим ручку двери. – Ведь ты одета, – глядя в глаза, шепотом закончил он.

Мои щеки запылали. Ну уж нет, пусть не думает, что со мной можно так играть!

Я язвительно ухмыльнулась.

– Гляжу, маньячество не идет тебе на пользу. Совсем поседел, а ведь такой молодой!

Аравель рассмеялся, отпуская мою руку.

Я удовлетворенно улыбнулась и захлопнула дверь. Мы остались вдвоем, шум оживленного замка едва доносился из-за стены.

– Ты пришел очень кстати. – Я вдруг вспомнила о хаосе, творящемся на голове, и пригладила волосы. – Твой плащ…