Жаклин словно пришла в себя. Она помолчала с минуту, после чего ответила:

— Ищите ее там, где скрывается граф Рошфор. Больше я ничего не могу вам сказать.

Атос решительно вышел во двор. Едва за ним захлопнулась дверь, Жаклин подошла к большому шкафу, стоявшему в углу, и произнесла:

— Можете выходить. Он ушел.

========== Глава 15 ==========

«à deux pas»

«В двух шагах»(фр.)

«— Печально все же, — вновь заговорил де Тревиль, — что в такое злосчастное время, как наше, самая чистая жизнь, самая неоспоримая добродетель не может оградить человека от позора и преследований.»

А.Дюма «Три мушкетера»

— Убейте его…

Ресницы девушки дрогнули, и Адель открыла глаза. Она не сразу поняла, где находится: девушка лежала на мягкой постели, где ей было уютно и тепло. В окно светило солнце, уже заходящее за горизонт. На пол ложились причудливые солнечные блики, пробившиеся в пыльную комнату сквозь открытое окно, от которого дул прохладный ветерок.

До Адель не сразу дошел смысл фразы. Как только она поняла, что голос, приказавший кого-то убить, принадлежит Рошфору, девушка вскочила с постели и подбежала к двери. Подергав ручку, она убедилась, что дверь заперта, и огляделась в надежде как-то по-другому выбраться наружу. Заметив, наконец, окно, Адель подошла к нему и посмотрела вниз. Комната находилась на втором этаже, под окном разросся дикий виноград, по которому вполне можно было спуститься.

Девушка уже закинула ногу, чтобы встать на подоконник, как вдруг обнаружила, что на ней одна сорочка. Адель вернулась в комнату, лихорадочно соображая, кто и зачем мог ее раздеть. Оглядевшись по сторонам, она не увидела ни платья, ни туфель. Схватив с кровати простыню, девушка обмоталась ею и кое-как закрепила на себе. Собираясь уже было вернуться к намеченному ею плану, Адель внезапно услышала шаги, приближающиеся к ее комнате, и поменяла ход действий. Заметив стоявшую в углу шпагу, неосторожно оставленную кем-то, девушка подбежала к ней и схватила ее. Шаги подошли вплотную к комнате и дверь распахнулась.

На пороге стоял граф Рошфор, к горлу которого тут же было приставлено опасное оружие. Граф, казалось, совсем не удивился. Он равнодушно посмотрел на полуголую девушку и бесстрастно произнес:

— Сударыня, вам лучше опустить шпагу, если не хотите оказаться одной среди людей, жаждущих, вы уж мне поверьте, убить вас.

Адель нисколько не смутилась. Лишь дрогнувшая в ее руке шпага показала графу, насколько девушка взволнована.

— Вы приказали убить его!.. — прорычала девушка, обнажив свои маленькие белые зубки и тут же напомнив Рошфору маленькую злую кошку.

Несколько секунд он смотрел на нее, словно не понимая, о чем она говорит, после чего громко расхохотался, одной рукой вытирая выступившие от смеха слезы, а другой отстраняя от себя клинок.

— Ты про того гугенота? — отсмеявшись, спросил граф и, пройдя мимо нее, закрыл окно.

Адель растеряно опустила шпагу. Словно тяжелый камень упал с ее сердца. Дышать сразу стало легче. Это был всего лишь несчастный гугенот, оказавшийся не в то время не в том месте. Атос жив, с ним ничего не могло случиться…

Девушка устало опустилась на стул, стоявший рядом с кроватью. Рошфор, с интересом поглядев в ее сторону, спросил:

— И сколько же тебе лет, вояка?

Адель помолчала, словно раздумывая, можно ли доверить ему этот секрет, и, смешно фыркнув, ответила:

— Шестнадцать.

Граф усмехнулся. Чем этот ребенок так помешал миледи?

Внезапно у Адель закружилась голова и к горлу подступила тошнота. Рошфор, заметив, что девушка побледнела, вышел и, спустя минуту, вернулся, неся в одной руке поднос с ужином, а в другой — ее платье.

Поставив поднос на стол и придвинув к нему девушку, мужчина вышел, оставив платье на спинке кровати. Адель благодарно взглянула на него и принялась за еду.

Сытая и довольная, девушка надела платье и подумала, что до полного счастья ей не хватает одного: знать, что с Атосом, жив ли он?..

Ее размышления прервал вновь появившийся в дверях граф. Он подошел к ней и шепотом сказал:

— Возьми плащ и следуй за мной.

Адель удивилась, но безропотно подчинилась, накинув плащ и выходя из комнаты вслед за спутником. Спустившись по лестнице, они пересекли большую комнату, переполненную народом.

В углу, куда практически не проникал свет, вдали от всех, сидел человек, опустив голову на сложенные на столе руки. Он, вероятнее всего, спал. Девушка мысленно пожалела беднягу, утомленного, наверно, долгой дорогой. В последний раз взглянув на эту обреченную фигуру, девушка вышла из трактира и села в карету рядом с Рошфором. Кинув взгляд на вывеску у входа, Адель подивилась странному названию трактира. Большими красными буквами на ней было написано: «ОЛОКО». Не придав этому большого значения, Адель задернула занавеску, и карета тронулась.

Солнце почти закатилось за горизонт; его последние лучи подсвечивали кроны деревьев, отчего казалось, что лес объят пламенем. Летний знойный день, сгорая, подходил к концу.

По пыльной уходящей в даль дороге неслась карета, удаляясь от Парижа и увозя с собой одну из многих тайн, окутывавших историю Франции.

========== Глава 16 ==========

«le nœud est serré»

«Узел затягивается»(фр.)

«Смерть — это врата, ведущие к погибели или к спасению.»

А.Дюма «Три мушкетера».

Атос проснулся от навязчивого крика. Открыв глаза, он увидел перед собой хозяина трактира, который тряс его за плечо и безбожно громко орал. Заметив вопросительный взгляд мушкетера, хозяин выдохнул и пояснил:

— Я…это…ну, проснулся, а вы, сударь, тут…лежите на столе, как и вечером… Ну я и это…подумал, что вы того…ну, померли…

— Спасибо за заботу, — хмуро ответил Атос. — К сожалению, я еще жив. Прошу меня простить…

Мушкетер встал и, взяв шляпу, собирался уже уходить, как вдруг услышал за спиной возмущенный ропот достопочтенного господина:

— Как, сударь, вы изволите уходить? Не заплатив?..

— Да за что ж я заплатить должен? — удивился Атос, грозно надвигаясь на этого маленького человечка.

— Как это — за что? — растерялся тот, рассеянно хлопая глазами.

Видя, что мушкетер вновь повернулся к выходу, он жалобно запричитал, качая головой и горько вздыхая:

— Тот не заплатил, этот уходит…

Атос грозно сдвинул брови и пристально посмотрел на стоящего перед ним и жалко причитающего трактирщика.

— Эге, да я тебя узнал! — хорошенько присмотревшись к нему, произнес мушкетер. — Это ты тот самый невежа, что обвинил меня в фальшивомонетчестве, там, в Амьене!.. А, позволь поинтересоваться, что ты делаешь здесь? — спросил Атос, делая ударение на последнее слово.

Трактирщик замялся, переступая с ноги на ногу. Теперь и он узнал этого дворянина, отчего побледнел и неуверенно залепетал:

— Ах, господин Атос!.. Какая честь для меня!.. — его глаза забегали из стороны в сторону. — Как я мог не признать вас сразу!.. — тут он, напоровшись на один из таких взглядов Атоса, после которых хочется поскорее умереть, спешно продолжил: — Вы ничего мне не должны, сударь, я перепутал вас с тем дворянином грозного вида, что был здесь вчера, вот и все…- Тут трактирщик, поняв по изменившемуся выражению Атоса, что сболтнул что-то лишнее, вконец смутился и залепетал, еле дыша: — Нет-нет, вы с ним совсем не похожи, мало того, что у него цвет костюма фиолетовый, как оперение у попугая, так еще и этот малоприятный шрам на лице…

Трактирщик нервно хохотнул, тут же осекшись, встретив взгляд Атоса.

— Как? Он был здесь? — воскликнул пораженный мушкетер.

— Д-да, с-сударь, — ответил, заикаясь, до смерти перепуганный грозным видом Атоса бедняга. — Не далее, как вчера вечером уехали, с-сударь… на закате уехал, с барышней…