Он убьет, если будет надо. Перешагнет через труп, пойдет по головам. Отыщет всех своих врагов, и уж тогда им воздастся по заслугам. В голове тут же появился список. Имя Тора в нем на первом месте, следом идут Герсими и Хела.

Локи закрыл глаза и собрался с духом, чтобы озвучить то, что неприятно осело на языке. Его губы искривились в усмешке. Он снова посмотрел на Таноса и, найдя в его взгляде поддержку, сказал:

— О, ты не пожалеешь о своем решении!

Альвхейм принял асгардцев, как спасителей. Опасения Тора подтвердились: Биврёст, разрушая Йотунхейм, задел и этот некогда процветающий мир. Тысячи уцелевших в бою против Хелы альвов погибли в те несколько минут, пока Радужный Мост был запущен.

Один остался в Асгарде, и Сиф с остальными тоже. Главный из Девяти миров, так же, как и Альвхейм, нуждался в восстановлении. А Тору пришлось покинуть Асгард и прибыть сюда — где все было похоронено под прахом и пылью разрушенных зданий. Он — наследник престола. Полноправный и теперь уже единственный принц Асгарда. Он должен нести эту тяжкую ношу, как бы трудно ему ни было. Альвхейм нуждался в твердой руке. А об Асгарде есть кому позаботиться.

— Ваше Высочество! — к нему подошел высокий и подтянутый человек, в котором Тор с трудом узнал одного из военокомандующих, с которым хорошо был знаком Один и который вместе со своей армией выступил на стороне асгардской армии против Хелы. — Мы чрезвычайно рады Вас видеть!..

Мужчина схватил руку Громовержца и затряс ее с необычайной для себя силой. Тор кивнул ему головой и, поудобнее перехватив Мьёльнир, спросил:

— Возможно спасти хоть что-то?

От слов Тора военнокомандующий нервно дернулся всем телом, и по его лицу прошла судорога. Ему, очевидно, было физически больно вспоминать о произошедшем.

— Всегда хочется надеяться на лучшее, Ваше Высочество, — ответил он с горькой усмешкой и, полуразвернувшись от Тора, попросил: — Пойдёмте со мной, увидите сами…

Разруха.

Небо низкое и серое от клубящихся в воздухе тонн пыли и смрада. Эта пыль от разрушенных зданий еще не скоро осядет. А на восстановление Альвхейма и вовсе уйдут годы. Столетия.

Тор сделал шаг вперед, переступая через обломки. Локи постарался на славу, не оставив от этого мира и камня на камне.

— Жутко, правда? — услышал Громовержец над самым ухом голос военнокомандующего, но не обернулся.

Тор смотрел на то, что осталось от Альвхейма, и на память всплывали образы полуразрушенного нижнего города. Как это было давно, и как много воды утекло с тех пор!..

И что теперь стало с Асгардом? И что еще случится в скором времени?..

Неизвестность томила и разрывала на части изнутри. От невозможности помочь, что-то сделать, как-то изменить то, что он видел каждый день.

Даже внутренне подготовившись к худшему и заранее зная, что ждет его в Альвхейме, Тор совсем иначе представлял себе масштабы бедствия. Те несколько часов, которые он пробыл в этом мире, словно растянулись в несколько долгих мучительных лет. Тор не знал, где Локи. Он боялся предположить, что творится в Асгарде и не хотел даже думать о том, что будет, если Хела вернется, добьется своей цели и соберет все Камни Бесконечности.

Вынужденное бездействие медленно, но верно убивало его изнутри.

— Есть те, кто могут работать? — спросил он, оборачиваясь к своему спутнику.

Альв помолчал, внимательно вглядываясь в лицо асгардского принца. Выражение его глаз изменилось, и он ответил, сначала медленно и будто бы неувернно, но с каждым словом все решительнее и тверже:

— Гораздо меньше тех, кто погиб и ранен, но, слава Всеотцу, да.

— Нельзя стоять на месте, — решил Тор, и его взгляд стал жестким. — Работы много.

Только не бездействовать.

Только не думать ни о чем!

И снова Локи пробрался в Асгард нежеланным гостем. Неприкаянной тенью. Существом без прошлого и будущего. Его привело сюда желание отомстить. Поквитаться за прошлые обиды. Найти Хелу. Или дождаться ее здесь.

В том, что Богиня Смерти вернется в Асгард, он не сомневался. Она придет, и ей придется за все расплатиться. За то, что стало с ним и с Асгардом — миром, который все-таки был ему домом много лет.

Локи перешагнул порог тронного зала, и его мечущийся взгляд изумрудных глаз тут же отыскал ссутулившуюся фигуру отца. Один стоял у подножия трона и задумчиво смотрел на фрески, скрытые полумраком под куполом зала. На появление названного сына Один никак не отреагировал, но Локи понял: Всеотец знает, кто и для чего пришел в Асгард в этот час.

— Локи, — глухо произнес Один, и звук его голоса рокотом прокатился по пустому тронному залу. — С возвращением домой.

Трикстер с силой втянул в себя воздух через нос. Скипетр с Камнем Разума, врученный ему Таносом, сверкнул в темноте странным светом.

— К чему эти прелюдия, Всеотец? — прошипел Локи, медленно, как затаившийся в засаде хищник, приближаясь к Одину. Тот насмешливо — как показалось трикстеру — наблюдал за ним, но не предпринимал никаких попыток остановить его или позвать стражу.

Подозревая неладное, Локи с помощью Тессеракта сотворил портал, и голубая воронка закружилась прямо в воздухе всего в нескольких шагах от Всеотца. Но его это, кажется, нисколько не волновало.

Он поднял голову и пристально всмотрелся в лицо младшего сына. Отсвет от сияющих искр упал на лицо Одина, и Локи к своему удивлению увидел перед собой постаревшего на несколько тысяч лет мужчину. Всеотец выглядел измученным и словно уставшим от жизни. Лишь его глаз все так же пронзительно сверкал на осунувшемся и посеревшем лице.

— Ты должен всегда помнить, Локи, где твой истинный дом, — сказал Один, прежде чем портал поглотил его в безумии мечущихся голубых искр. — И кто ты на самом деле. Не по происхождению, Локи, а в своей сущности.

Это были последние слова Всеотца. Портал закрылся, и искры растаяли в воздухе, погрузив опустевший тронный зал во мрак.

Часы, отсчитывающие минуты, оставшиеся существованию Величайшему из Девяти миров, пробили девять раз.

— Приветствуйте своего царя!

Локи вышел на балкон и с высоты дворца посмотрел на собравшуюся на дворцовой площади толпу асов. Сиф, не удержавшись, толкнула локтем стоявшего рядом Фандрала.

— Ты тоже это видишь?.. — спросила она, холодея, но, наткнувшись на такой же изумленный взгляд голубых глаз, осеклась и замолчала.

Толпа зароптала, но стража тут же грозно выставила перед собой свои пики, и асы испуганно замолкли. Все неверяще смотрели на нового правителя, который, упиваясь властью, стоял над ними в красном плаще с меховой оборкой и ледяным взглядом обводил лица своих подданных. Вот его глаза остановились на Сиф, и девушка вздрогнула.

Это был не сон — Локи действительно захватил власть. О том, что стало с Одином, не знал никто, а говорить об этом боялись.

После того, как был зачитан новый свод правил и Локи скрылся с глаз асов, стража, принесшая присягу новому царю, пиками погнала всех прочь. Асы шли под напором охраны, покидая дворцовую площадь. На лицах каждого застыло выражение непонимания и почти суеверного ужаса — никто не мог объяснить произошедшего.

Но каждый понимал одно: Асгард ждет что-то ужасное. Страх и трепет, в который за считанные минуты погрузились все его жители, был страшным предзнаменованием начала кровавой страницы в истории главного из девяти миров.

— Что это все значит? — спросил, негодуя, Фандрал, когда они собрались все вместе в комнате Сиф. — Где Один, и что, черт возьми, творит этот самозванец, йотун его побери?!

Сиф задумчиво прикусила губу и сокрушенно покачала головой.

— Здесь что-то неладное. Случилась беда.

— Да ладно, — Фандрал насмешливо изогнул правую бровь. — Это очень правильное определение тому, что ждет Асгард, но я говорю не про это…

— Я тоже! — огрызнулась Сиф. Серые глаза раздраженно сверкнули. — Один не мог просто так отлучиться надолго. Только подумай: он покинул Асгард и не сказал никому, и тут же сюда вернулся Локи…