«Чего ты ждешь? Иди сюда!»

— Предатель! — крикнул Тор, и его крик, отскочив от бесконечных льдов, пронесся, казалось, по всему Йотунхейму подобно грому.

Локи, как будто угадав мысли брата, легко спрыгнул с горы и уже через несколько секунд оказался рядом с Тором.

— Мы виделись только вчера, а ты уже соскучился, — откровенно насмехаясь над братом, осклабился он.

Тор не ответил — рука сама собой непроизвольно отошла в сторону и, повернувшись в сторону трикстера, метнула Мьёльнир прямо в него. Увернуться Локи не успел, и молот, сбив его, протащил незадачливого изменника еще несколько метров, прежде чем впечатать в одну из глыб.

— Ты предал нас! — прорычал Тор, возвращая Мьёльнир и грозно наступая на брата.

— Да? — зеленые глаза ехидно сощурились. — Заметил-таки?

Он тяжело поднялся, держась за грудь и морщась. Но все так же нагло смотрел на Тора, выплевывая ему в лицо насмешки.

— Ты, как я вижу, в своей стихии — крушить и громить?..

С глухим рыком Тор кинулся к трикстеру, чтобы схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Но пальцы предсказуемо прошли сквозь тело Локи, а в следующую секунду Тор почувствовал сильный толчок в спину. Бог Коварства воспользовался любимым с самого детства трюком — заговорит его, оставив вместо себя свою копию, а сам нападет исподтишка.

Тор, упав, быстро перевернулся на спину, и вовремя — Локи уже занес над его головой острый кинжал.

— Я из тебя эту дурь выбью! — пообещал Тор, слишком ловко для себя вскакивая на ноги. Изловчившись, он смог ухватить трикстера за воротник его камзола. Золотые рога угрожающе выставились вперед. Тор не помнил, чтобы Локи ночью был облачен в свой парадный костюм. Но почему-то Громовержец был совсем не удивлен — вряд ли его брат мог отказать себе в удовольствии покрасоваться.

— Ты еще можешь одуматься! — сказал вдруг Тор, хотя собирался сказать совсем другое. — Отец простит…

— Он мне не отец! — выкрикнул Локи и тут же, без долгих разговоров, замахнулся своим ножом.

Тор успел увернуться, и лезвие, не причинив ему никакого вреда, лишь царапнуло его грудь, защищенную броней.

Тор отпустил брата, чтобы поудобнее замахнуться молотом, но уже спустя всего секунду понял, что сделал это зря. Локи вдруг стало очень много. Никак не меньше десятка точных копий трикстера обступило Громовержца со всех сторон. Отовсюду на него смотрело смеющееся лицо брата. Тор размахнулся и сшиб их Мьёльниром за несколько секунд, но настоящего Локи среди их не оказалось.

— Асгард в крови захлебнется с таким царем, как ты! — выкрикнул Локи откуда-то сверху.

Тор поднял голову. Трикстер стоял на снежном холме, с ненавистью глядя на брата — зеленые глаза так и прожигали в нем дыру.

— Ты, змея! — рассвирипев, закричал ему Тор. — Я же уговаривал отца простить тебя! Убеждал всех в том, что ты не предатель!..

Локи весело оскалился, откровенно насмехаясь над братом и, очевидно, упиваясь своим положением.

«Или мастерски скрывая истинные чувства…»

Чушь.

Тор по глазам брата видел — Локи ничуть не сожалеет о том, что совершил.

— И кто больше всех страдал? — яростно выкрикнул Локи, медленно спускаясь со своего места и осторожно приближаясь к Тору. — Может быть, Один?! Или твои дружки? Конечно, больше всех переживала за мою грешную душу леди Сиф…

Тор настороженно следил за каждым движением брата. Локи сменился в лице мгновенно — теперь его сверкающие льдом глаза не выражали ничего, кроме безграничной ненависти. Громовержец заметил, как кожа трикстера стала покрываться йотунскими узорами — медленно и слегка потрескивая.

— Они были рады, что я теперь не буду мозолить им глаза! — выплюнул ему в лицо Локи и кинулся на Тора с двумя кинжалами наперевес.

Тор уклонился от удара.

— Все не так, Локи! — крикнул он, пытаясь разубедить брата в его словах.

Которые, конечно, были правдивы.

— Никто до последнего не верил, что ты мог предать и убить…

Локи от этих слов Громовержца дернулся и замер с отставленным в сторону для удара локтем.

— Я не убивал! — выкрикнул он со злостью и каким-то непонятным отчаянием, и Тор поднял вверх руки, как будто желая показать, что он не собирается больше нападать.

— Я верю тебе.

Несколько секунд Локи смотрел Тору в глаза, и Громовержец вдруг почувствовал на себе весь груз ответственности, с которым он не справился. Он был Локи старшим братом. Он должен был его защищать.

И что теперь?

— Уже ничего нельзя исправить, — Локи потерянно смотрел в пустоту перед собой.

Тор, до глубины души тронутый просквозившей в голосе брата безысходностью, подошел ближе.

— Ты не прав. Еще не поздно. Еще можно все исправить…

Локи резко поднял голову. Красные глаза сверкнули на фоне синей кожи, и трикстер, подавшись вперед, ударил Тора ножом. Кинжал, вдруг ставший от его прикосновения очень хрупким, не выдержал соприкосновения с броней и разлетелся, как тонкий кусок льда, прямо в его руке. С недоумением и растерянностью Локи посмотрел на утраченное оружие и пропустил момент, когда Тор, размахнувшись, сбил его с ног ударом Мьёльнира.

— Да сколько можно? — с досадой спросил Тор, склоняясь над поверженным братом. — Когда мы уже сможем поговорить спокойно, чтобы ты не тыкал в меня ножом?!

Локи смотрел злобно и решительно, готовясь к атаке. Тор приготовился обороняться, когда по бесконечным йотунхеймским просторам пронесся голос, отскочив от ледяных гор и многократно умножась эхом:

— Довольно!

На поле битвы вышла Хела.

— Пора покончить с этим! — зловеще крикнула она, и Тор одновременно с этим криком повернулся к Локи.

Но трикстер уже бесследно исчез.

— Что ты собираешься делать? — спросил Локи у Хелы, подобравшись к Богине Смерти почти вплотную.

— Прекратить мучения несчастных, — ответила Хела, и трикстер почувствовал, что от этих слов по его спине скатилось что-то холодное и мерзкое.

То, что произошло в следующую минуту, повергло Локи в полнейший ужас. Это не поддавалось никакого разумному объяснению. Маниакальная жестокость, с которой Хела убивала валькирий, била все рекорды запредельного. Мечи и кинжалы возникали из ниоткуда и били прямо в цель, пронзая воительниц в самое сердце. Валькириям даже не удавалось подойти к Богине Смерти на расстояние, с которого они могли бы ее атаковать — Хела убивала их раньше, чем они успевали осознать происходящее или отклониться от атаки.

Все это время с ее губ не исчезала безумная улыбка.

— Мы уходим! — прошипела Хела, покончив со своим делом, и повернулась к Локи. Тот стоял, не в силах пошевелиться, и огромными от ужаса глазами смотрел на кровавое месиво тел, в которое за считанные секунды превратился отряд валькирий.

Не мешкая ни секунды больше, Богиня Смерти схватила трикстера за локоть. Сверкнула ослепительно-яркая вспышка, и Хела покинула Йотунхейм вместе со своим подопечным с помощью Тессеракта.

В той части дворца, где друзья собрались у постели раненого Фандрала, царила полнейшая тишина. До них не долетали никакие звуки извне. Асгард как будто спал — таким же глубоким сном, в который вновь, спустя много лет, погрузился Один, едва вернувшись из Йотунхейма.

Тор, избегая смотреть на друга, тихо сказал:

— Валькирии пали. Не вернулся никто.

Фандрал, услышав это, зажмурился и отвернул лицо от друзей, которые сидели на стульях рядом с его кроватью в комнате восстановления.

— А где Вольштагг? — тихо спросил он срывающимся от переполнявших его эмоций голосом.

Тор опустил голову. Он надеялся, что о смерти друга скажут Сиф или Огун, но и они не могли произнести ни слова, подавленные гнетом упавшей на них беды.

Фандрал все понял. Он сжал пальцами одеяло и судорожно вздохнул.

Тор кинул быстрый взгляд на друга. Фандрал лежал на подушках, а его лицо по цвету почти сливалось с белой наволочкой. Левая рука была плотно привязана бинтом к телу, и от плеча к торсу все было перебинтовано. И на шее виднелись следы засохшей крови.