Оставался вариант, натравить на владыку ада двух братьев-охотников, тех самых, что в огне не горят, в воде не тонут, только как уговорить их защищать архангела, когда у них с Небесами не самые теплые отношения? Впрочем, не впервой им объединяться перед лицом большего зла

— Когда найдешь архангела, скажи мне, — сказал Кроули, допивая бутылку уже из горла. — Я передам Вельзевул.

— Мудрые люди говорили, хочешь сделать хорошо — сделай сам.

— Ну, если ты слушаешь людей… — Кроули посмотрел на свои руки. В нем уже даже злобы не было, только усталость: теперь еще придется и возле зала Вельзевул дежурить, чтобы не пропустить, когда этот король недоделанный явится с отчетом.

Что за проклятие у Вельзевул, думал он, идя по комфортному верхнему аду к лестнице вниз, в душную промозглую сырость, где бы ни появилась, везде возникает необходимость писать отчеты. Вроде повелитель мух, а не документов, но вообще бюрократия — это точно ее изобретение. Или еще одно совместное дитя владыки ада и архангела, только действительно смертоносное, не то что Хасс. Как там Хасс, тоскливо вздохнул он, стараясь не морщиться от запаха гнили. Он уже почти привык к нему и не помнил запахов земли.

***

— Кроули звонил, — сообщил Дин, спускаясь из своей комнаты. — Я такой истерики не слышал с пришествия Люцифера.

— Он тогда не истерил, — заметил Сэм, поднимая голову и оборачиваясь к нему; до этого он наблюдал за тем, как Габриэль пролистывает дневник Джона Винчестера, легко разбирая мелкий почерк. — Это потом он уже к нам… привык.

— Почему Кроули не сказал мне о Люцифере? — спросил в пространство Азирафаэль, который уже обшарил всю библиотеку Хранителей и успел высказать Сэму и Дину свой восторг.

— Кстати, да, Габриэль, — окликнул Дин. Молчание. — Ар… архангел Габриэль, — подавив вздох исправился Винчестер.

— Да? — Габриэль перестал рассматривать арсенал.

— Вы знали, что у нас тут вообще-то Люцифер был?

— Да, я знал, — рассеянно отозвался архангел, возвращаясь к тетради. — Мы с Вельзевул следили за ситуацией. Но вообще-то у нас были более важные дела, и хорошо, что Люцифер был занят.

— Он тут людей убивал!

— Насколько я помню, вы сами открыли клетку, — напомнил Габриэль. — Убив при этом Лилит, но за это я вам благодарен, пусть она и считается в некотором роде мне близкой.

— Ты и с ней спал, герой-любовник? — спросил Дин, и Сэм пихнул его локтем в бок. — Да что тебе?

— Мы не занимались любовью, но я учил ее, — Габриэль посмотрел на Дина немного удивленно. — Почему ты считаешь, что я сплю со всеми, с кем взаимодействую? Это не в ангельской природе. Да и не в демонской, там к этому процессу проявляют интерес только бывшие люди в силу своей порочной природы.

— Но ребенок у тебя откуда-то появился, хотя ты не заинтересован, — фыркнул Дин.

— Для нас с Вельзевул физическая близость — это общение, несколько более концентрированное, чем вербальное, поскольку мы чувствуем друг друга и входим не только в тела друг друга, но и в души. Нет необходимости облекать в слова испытываемые… как вы там это называете? Эмоции, да. И мы говорим друг другу только информацию, в то время как эти тела передают эмоции, а дух сливается в единое целое. Создание Хассалеха было осознанным решением.

— Самое омерзительное описание самого прекрасного процесса на свете, — хмыкнул Дин с отвращением. — У вас там наверху школа принудительной асексуализации? Я еще не видел эту вашу Вельзевул, но уже готов вручить ей медаль за терпение.

Сэм хотел что-то сказать, но его отвлек телефон.

— Теперь Кроули звонит мне, — заметил он, отвечая на звонок и отворачиваясь. — Да? Но… я перезвоню, — он убрал телефон и оглядел остальных. — Кроули просит, я подчеркиваю, просит позволения появиться здесь, потому что иначе, цитирую, нам устроят ад на земле в течение суток, и вовсе не он этому будет причиной.

— Пусть появится, — сказал Азирафаэль и повернулся к Габриэлю. — Я могу ручаться, что он ничего не сделает ни Хассу, ни кому-то еще, если на него не нападать.

— Конечно, не сделает, — кивнул архангел. — Потому что даже если подумает об этом, я развоплощу его и позабочусь, чтобы Вельзевул никогда не выдала ему нового тела.

— Я так и не понял этой вашей системы тел, — заметил Сэм.

— Созданное Богом тело, даже падшего, гораздо более совершенно, чем человеческое, но к нему дух существа, в нем обитающего, привязан гораздо сильнее, — охотно пояснил Азирафаэль. — То есть, вселяясь в кого-то, легко просто выйти из сосуда, но собственное тело так просто не покинешь. Зато гораздо лучше реакция и силу ничто не сдерживает. Впрочем, многие предпочитают вселяться, берегут свои тела. Уриэль последние лет четыреста практически не спускалась в своем теле, например, Михаил… очень редко, практически никогда.

— Так что с Кроули, мне открывать ему доступ? — Сэм скривился. — Лучше уж встретиться с ним на нейтральной территории.

Нейтральной территорией был избрал заброшенный завод по утилизации, находящийся в нескольких милях от бункера. Дин предложил поехать только Габриэлю и Азирафаэлю, но архангел категорично заявил, что не оставит Хассалеха наедине с Кастиэлем, да и мальчик хотел увидеться с Кроули, что повергло братьев Винчестеров в изумление. Никогда не подумали бы, что Кроули может быть интересен детям, даже если это дети владыки ада.

— Это не Кроули, — сказал Азирафаэль, когда в отдалении на другом конце ангара появился демон. Габриэль вытянул руку перед собой, а ладонь влетел кусок арматуры, лег удобно, как копье; архангел пристально посмотрел на него, и металл на миг засветился — он освятил арматуру, превратив ее в небесное орудие.

— Нет, это Кроули, — бросил Дин, выступая вперед.

— Это не Кроули, — повторил Габриэль. Демон, заметив новые лица, остановился.

— Фергюс? — вдруг сказал Азирафаэль, пораженно. — Ты что, стал демоном?

Король ада нервно дернулся и оглядел присутствующих с большим узнаванием.

— А ты вовсе не рыцарь королевской гвардии, мы оба друг друга разочаровали, в расчете, — отозвался он, не рискуя, однако, приближаться. — Проблема в том, что некая владыка ада, уж не знаю, в курсе ли вы, захотела прогуляться по Америке, чтоб наказать насолившего ей архангела Габриэля. Насколько я понимаю, это он ходит на переговоры с арматурой?

— И ты пришел нас предупредить по доброте душевной, — изобразил улыбку Дин. — Да-да, мы сразу поверили.

— Вообще-то я пришел узнать, где архангел, думал, вы мне подскажете, но вы его даже привели, — Кроули посмотрел на свои ногти. — У меня задание от нее его найти, и я исполнил, — повисла пауза, но демон даже не думал исчезать. — В принципе, у меня еще девятнадцать часов на его поиски, так что можно придумать, как остановить бешеную сучку.

— И ты решил объединиться с нами, — издевательски добавил Сэм.

— Полегче на поворотах, Лосяра, — демон щелкнул пальцами, и под ним появилось кресло, в котором он с комфортом устроился. — Я…

И захрипел, выпучивая глаза. Все обернулись на Габриэля, который все сильнее сжимал руку в кулак, пристально глядя на демона перекрестков — у Кроули было такое чувство, что его демонскую сущность второй раз вытаскивают из тела, засунув внутрь него железные клешни.

— Ни в моем присутствии, ни в мое отсутствие ни один грязный демон не смеет назвать Вельзевул так, как ты сказал, — негромко, но звучно проговорил архангел и резко разжал руку, Кроули закашлялся черным дымом. Хасс выглянул из-за отца и снова спрятался за полой светлого пальто.

— Простите, я не знал… что у нас тут запретная любовь и война за ее плод, — отозвался демон, когда смог заговорить; он мгновенно узнал в Хассалехе черты Вельзевул и понимал, что остался в живых только потому, что архангел не хочет демонстрировать своему ребенку, как он убивает. — Теперь многое становится ясно. Вы чем думали, когда нефилима создавали?

— Хассалех — не нефилим, — в сотый раз повторил Габриэль. — Зачем ты пришел, демон? Ты узнал, где я, знаком с охотниками и понимаешь, кто тебе противостоит. Почему ты продолжаешь находиться здесь?