— Завершите церемонию прощания, — бросил Трандуил, разворачивая своего оленя и оглядывая Иорвета и Даэнис. — Достойную особы королевской крови.

Даэнис усмехнулась Иорвету в губы и еще раз его поцеловала, сжала напоследок его пальцы. Колонна двинулась по мосту, провожающие — к дворцу, и наконец Иорвет и Леголас остались вдвоем.

— Почему Трандуил не примет участия в совете сам? — спросил Иорвет. — Один день не изменил бы мироздания.

— Отец показывает, что не оставляет свое королевство ради всего Средиземья, — ответил Леголас, глядя на пустой мост.

Эредин с утра никак не мог решить, в чем же ему отправиться на совет: не хотелось казаться параноиком в латах, но и идти незащищенным он просто не мог, воспитание воина не позволяло так рисковать. Но он не знал, можно ли правителю на дипломатической встрече вести себя таким образом. Король занял трон недавно, до коронации занимался лишь набегами, да и после нее тоже, оставив дела государственные на откуп верному Ге’эльсу, которой только рад, что король оказался настолько дальновиден, что не вмешивается в работу отлаженного механизма. Ге’эльс любил короля Эредина нежной любовью, потому что практически все время тот отсутствовал. Конечно, иногда в нем просыпался король-государь, который требовал Ге’эльса на ковер и повелевал все себе объяснить, но хватало его энтузиазма минут на двадцать. Эредин не умел вести переговоры, не знал, как проводятся советы, достигаются компромиссы, но вот фразу о том, что в ходе переговоров за тебя говорит все, включая одежду, жесты, взгляды, запомнил, врезалось в память. В конце концов он остановился на том, чтобы надеть кожаные доспехи, оставив в комнате кольчугу и скелетообразные латы. Мирный совет, демонстрация доверия, как никак. И первым, кого он увидел, пройдя в зал, был гном в полном боевом облачении. Проклиная все, Эредин уселся в кресло рядом с Иорветом и обвел взглядом присутствующих.

Эльфы: естественно, Элронд, рядом с ним еще несколько в серых плащах сложного покроя, потом Леголас и темноволосый эльф в таком же облачении, как у принца. Ему почти три тысячи лет, напомнил себе король. Эредин повернулся в другую сторону: три гнома, рядом с ними какие-то люди, которых король Ольх видел впервые, и Арагорн, потом Фродо, которого все упорно называли хоббитом, и волшебник. Чудная компания. Эредин закинул ногу на ногу, сел поудобнее и приготовился терпеть.

Сначала все жаловались, по-другому назвать происходящее не получалось. Нападения на границах, тьма орков возле Гондора, знать бы, что это такое, и орки, и Гондор, тьма в Лихолесье, тьма с востока, тьма, тьма, тьма, какое-то кольцо, надо собрать братство, которое уничтожит это самое кольцо, в котором заключена сила темного властелина, тьма, опять тьма… «Да зажгите уже свет», хмыкнул про себя Эредин, и внезапно очередь говорить дошла до него. А он так ничего и не понял.

— Король Ольх, — представился он как можно спокойнее и равнодушнее, благо Трандуил преподнес ему урок, как вести себя на переговорах. — Эльф из южного Лихолесья.

Нет там никаких эльфов, но если б были, то вполне могли бы выглядеть как Иорвет, который обвел единственным взглядом всех присутствующих и скрестил руки на груди.

— Не знал, что в южном лесу обитает кто-то, кроме тьмы, — протянул спутник Леголаса.

— Мы все заинтересованы в победе над врагом любым способом, — осторожно начал Эредин, отчаянно вспоминая лекции Ге’эльса. Ох, как же его не хватает сейчас! Как там он учил, надо согласиться с намерениями, уверить в сотрудничестве и заявить о претензиях. Эредин на лекциях только что себя за руку не щипал, чтоб не уснуть от скуки: зачем ему дипломатия, если он завоеватель? — Тьма должна быть развеяна, — продолжил он в том же духе; его слушали внимательно, согласно кивали, только Гэндальф и Арагорн, кажется, понимали, в какой Эредин сейчас постыдной панике. Ему бы меч и врага перед носом, а не беседы задушевные вести. — Мы готовы бороться в одном ряду плечом к плечу с теми, кто противостоит ей, — судя по выражениям лиц окружающих, такие речи от него и ждали. Теперь претензии. — После завершения м-м… — а, черт с ними, все равно звучит глупо, — нашей миссии я воздвигну свой трон в Дол Гулдуре.

Тут-то все и очнулись, выпрямились, люди зашептались, глядя на него. Эредин послал им убийственный взгляд.

— Можем ли мы считать, что вы присоединяетесь к братству кольца, юный король? — хитро прищурившись, спросил Гэндальф. Иорвет тяжело вздохнул: надо было слушать, тоскливо подумал он, и Ге’эльса раньше, и Гэндальфа сейчас.

— Да, — Эредин выпрямился и смерил взглядом уже стоящих в ряд хранителей.

— Да, — повторил за ним Иорвет, даже не поднимая головы.

— Слишком много остроухих, — проворчал тот гном, что разбил секиру о кольцо.

— Что повышает шансы на успех, — холодно отозвался Иорвет. — Обычно то, за что берутся эльфы, заканчивается полной победой.

— Война с Сауроном не закончилась полной победой, — сквозь зубы сказал Боромир, кажется, Эредин прослушал, когда его представляли, но зато получил немерено удовольствия, когда вскочил Леголас и осадил человека, сказав, что он должен подчиняться наследнику Исильдура. Но если Эредин боролся со сном во время истории кольца, рассказанной Гэндальфом, то Иорвет слушал предельно внимательно.

— Не закончилась, потому что человек отказался бросать кольцо в огонь, — премерзким тоном сообщил он. — Все люди так самоуверенны или только выходцы из Гондора?

Разнял их Элронд, посоветовал не принимать близко к сердцу великую историю предков, а учиться у них. Иорвет пренебрежительно фыркнул, и Эредин почувствовал к нему симпатию: они оба на дух не переносили людей и сошлись во мнении, что лучше бы среди них было два гнома и один человек, чем наоборот.

— Одиннадцать хранителей, братство кольца, — Иорвет вечером собирался в предстоящий путь: он решил взять собственный доспех, сидевший как вторая кожа и не раз его спасавший, но тяжелые мечи оставил, воспользовавшись дарами кузницы Ривенделла. Леголас не раз проявлял любопытство по отношению к его луку, гораздо более тяжелому и мощному, чем обычные эльфийские, но и стрелявшему не в пример дальше, но Иорвет предпочитал не расставаться с ним; впрочем, предложенный ему легкий тонкий лук он тоже взял — его заинтересовала разборная конструкция, лук складывался в небольшой чехол и практически ничего не весил.

— Удобно стрелять без одного глаза? — Боромир, уже поняв, что добрых отношений со злобным эльфом все равно не видать, решил его подкалывать.

— Столь же удобно, как человеку жить без мозгов, ты должен знать, — мгновенно отбрил Иорвет. Братство собралось на той самой площади перед мостом, что вел за пределы Ривенделла; не явились пока лишь Фродо — он прощался с Бильбо, и Эредин, похудевший в Ривенделле без привычного мяса на обед и теперь с ругательствами, не достойными монарха, прилаживающий заново доспех, который делался в Тир на Лиа специально на него, и на ремешках даже не было дополнительных дырочек, все приходилось сейчас в спешке прокалывать самому.

Эредин вчера вечером, порасспросив эльфов и поняв, что им предстоит путешествовать под солнцем, направился в покои Арвен. Та точно его не ждала и растерянно замерла на пороге, открыв двери: она явно хотела увидеть кого-то другого.

— Мы завтра уходим в путь, — сказал Эредин, глядя на Арвен сверху вниз. Она была высокой, но не по сравнению с ним. — Мы пойдем через степи и пустоши.

— Я желаю доброго пути, — искренне сказала Арвен, все еще не понимая, зачем он пришел. Он и сам до конца не понимал.

Во-первых, она была первой эльфийкой, встреченной им в этом мире, во-вторых, она сразу напомнила ему Феникс, пусть сходство было незначительным. Трандуил был с ней одно лицо, но он так в душу Эредина не запал.

Ну и в-третьих, ему нужна была сурьма, потому что все время находиться в шлеме он не мог, а под ярким солнцем целиться станет сложно.

— Сурьма? — несколько растерянно переспросила Арвен. — Конечно. Сейчас.