Внезапно юноша ощутил движение у живота. Артемий проснулся и недовольно отпрянул от Алексиса, тряхнув головой. Он снова нахмурился и поднял ещё сонный непонимающий взгляд на мужа. Тот старательно его игнорировал, смотря в потолок. Артемий присел на кровати и потёр виски, тяжело вздохнув.

— Почему камердинер не разбудил меня? — возмутился он.

— Придержи коней, — грубо упрекнул Алексис. — Ещё даже не рассвело.

Его Величество вдруг вопросительно похлопал ресницами, глядя на мужа, и о чём-то на минуту задумался.

— Мне привиделся странный сон, — произнёс он, поморщившись, — будто у нас будет ребёнок…

Алексис в неверии закатил глаза и потёр переносицу, качая головой.

— Звёзды небесные, — взмолился он, — больше никогда не подпускайте его к погребу.

Артемий замер:

— Так это правда?

— Подумай, — пожал плечами юноша. — Вдруг возвратится память?

В ответ король промолчал и уставился на живот Алексиса, о чём-то напряжённо размышляя минуту-другую. Внезапно его глаза широко распахнулись, на лбу пролегли морщинки удивления, а губы приоткрылись, словно Артемий собирался что-то сказать, но не мог подобрать слов. Вместо этого он равнодушно кивнул, вновь нахмурился и резко встал с постели.

— Ты бледен, — холодно констатировал юноша и поднял с пола упавшую корону, надевая её. — Плохо?

Алексис гордо сложил руки на груди и промолчал, всё также лёжа на кровати. К горлу подкатывала отвратительная тошнота, и он резко прикрыл рот ладонью, нервно сглатывая.

В этот же миг в покои явился камердинер Артемия и почтительно поклонился королям:

— Ваше Величество, сегодня Вы рано встали.

— Да, я и сам заметил, — грубо оборвал мужчину юноша, поправляя лежащую на голове золотую корону. — Немедленно позови сюда прислугу, мне нужно переодеться.

— Как пожелаете, Ваше Величество, — кивнул камердинер и попятился к двери из спальни.

— И ещё, — остановил его Артемий. — Моему мужу нездоровится с утра. Принеси ему воды с мёдом.

Слуга молча поклонился и удалился из покоев.

— Вода с мёдом? — удивлённо изогнул бровь Алексис, как только камердинер захлопнул за собой дверь, и кое-как присел на кровати.

— Собьёт тошноту, — пояснил Артемий, отряхивая мантию. — Грегори говорил, что тебе часто становится дурно. Меня это беспокоит. Сегодня пошлю за придворным лекарем в Аэсвилль, он лучший на этих землях и лично будет смотреть за тобой и ребёнком.

«Стукач-Грегори», — обиженно подумал Алексис.

— С этого дня ты находишься под моим личным надзором, — заявил Артемий. — О беременности не должен знать никто, кроме тех, кто уже знает. Коль кто спросит — отрицай, ради своей же безопасности. Узнав о моём наследнике, Серебряное Королевство пошлёт убить и тебя, и ребёнка.

— Это весьма обнадёживает, — съязвил Алексис. — Однако месяца через три окружающим не потребуется моё подтверждение.

— Месяца через три наступит месяца через три. А пока, полагаю, тактика тебе ясна?

Юноша кивнул:

— Вполне.

— Кроме того, — холодно продолжил Артемий и приблизился к мужу, — раз уж ты носишь моего ребёнка, предлагаю заключить перемирие. Так или иначе нам придётся найти хотя бы общий язык.

С этими словами юноша протянул Алексису руку. Тот со скептицизмом взглянул на него, изогнув бровь, и грубо оттолкнул ладонь мужа, резко поднявшись с постели.

— Не тебе предлагать перемирие, — прошипел юноша и прошёл мимо Артемия, дерзко пихнув его плечом.

Как вообще можно вести себя с ним ласково или хотя бы вежливо?

Король бы не стесняясь упрекнул Алексиса в ответ, если бы в покои не ворвалась долгожданная прислуга. Оба тут же замолчали, погружая всех присутствующих в неловкое молчание.

Камердинер подошёл к юноше и протянул тому стакан воды с растворённой в ней ложкой мёда. Алексис приветливо улыбнулся и поблагодарил мужчину, делая небольшой глоток.

— Кто-нибудь, сбегайте на кухню, — приказал Его Величество, пока прислуга накидывала на короля мантию, — и передайте, чтоб поторопились. Я сегодня завтракаю раньше обычного. Мы, вернее…

Услышав от Артемия «мы», Алексис удивлённо поднял брови, всовывая руки в рукава рубахи.

Одевшись, в сопровождении стражей и свиты прислуги короли отправились в столовую. Уже в коридоре у кухни, как обычно, играли и носились туда-сюда дети кухарок и посудомоек, наводя в помещении громкое эхо и раздражающую какофонию. Проходя мимо весёлой компании, Артемий брезгливо поморщился.

— Что за беспорядок вы здесь устроили? — возмутился Его Величество. — Это дворец, а не площадка для игр!

Дети тут же замерли, кто где стоял, и боязливо уставились на раздражённого юношу, не зная, куда себя деть.

— Тише, — упрекнул Алексис мужа, нахмурившись, — ты пугаешь их!

Артемий горделиво вздёрнул подбородок.

— Всё верно, — кивнул он. — Они должны почетать и бояться своего короля.

— Внушая страх, почтения не завоюешь, — поспорил юноша и медленно подошёл к девочке лет шести, которая стояла неподалёку и тревожно теребила поношенное платьице, не сводя серых глаз с королей.

— Доброе утро, маленькая леди, — улыбнулся Алексис и присел перед девочкой на колени. — Мы же не станем сердиться на Его Величество за громкие слова?

Юноша обернулся и одарил укоризненным взглядом Артемия. Тот закатил глаза и прыснул.

— Король не хотел кричать, — объяснял Алексис малышке, успокаивающе поглаживая крохотную ручку большим пальцем. — Но хотел попросить, чтобы вы с друзьями не шумели и не мешали взрослым работать, хорошо?

— Да, Ваше Величество, — поклонилась девочка, расслабившись.

Король кивнул ей на прощание и подошёл к мужу.

— Смотри и учись, — наказал Алексис. — Или со своим ребёнком ты будешь обращаться так же сурово? В таком случае, он пожалеет, что появился на свет.

Артемий вдруг схватил юношу за запястье и сжал, приблизившись к мужу и глядя на него полными уязвления и горести глазами.

— Не говори так, — прошептал он, — прошу.

Алексис непонимающе посмотрел на обиженного юношу и попытался выдернуть руку.

— Ладно… — произнёс он.

— Нет. Пообещай мне, что у нашего ребёнка будет всё хорошо.

Алексис стоял и хлопал ресницами.

— Порой я всерьёз думаю, что моё рождение на свет — величайшая ошибка мироздания, — признался Артемий. — Я сделаю всё ради того, чтобы мой малыш не испытал того же. Так что поклянись, что тоже не допустишь этого.

— Да что с тобой? — выругался юноша от неожиданности.

— Просто пообещай, — взмолился король наконец.

— Обещаю…

Ослабив хватку, Артемий отпустил мужа и, опустив веки, прошёл в столовую. Алексис поплёлся за ним, потирая ноющее запястье. Он мог понять кого и что угодно, но разгадать, что за хаос происходит в голове этого человека, вероятно, не под силу никому.

В столовой уже накрыли богатый яствами королевский стол. Взглянув на блюда, юноша осознал, что утренняя тошнота, действительно, прошла, и в нём даже проснулся аппетит. Прислуга отодвинула кресла, позволяя королям присесть за стол друг напротив друга.

На тарелке Его Величества лежал дикий голубь, запеченный с картофелем, а также пара варёных яиц. Рядом стояла вазочка с сервированными в ней фруктами и ягодами. Проигнорировав первое блюдо, Алексис подвинул к себе вазочку и принялся уплетать бананы. Ненароком подняв голову, юноша заметил, что Артемий с укором уставился на него, замерев с ножом в голубе.

— Что? — спросил Алексис.

— Почему ты не ешь свой завтрак? — поинтересовался Артемий.

— Я ем, — поспорил юноша.

— Ты же понимаешь, что по определённым причинам не можешь питаться лишь фруктами и сладостями, — упрекнул король. — Ешь мясо.

— Не хочу, — отказался Алексис, откусывая банан. — Оно солёное. Меня тошнит от солёного.

Артемий тяжело вздохнул и уронил голову на руки, осуждающе мотая ею, а затем обратился к камердинеру, стоящему рядом с его креслом:

— Сходи на кухню и попроси, чтобы для моего мужа приготовили всё то же самое, но вместо соли добавили сахар.